егко удавалось совершать превращение с габаритными предметами, но с кораблями я вознамерился проделать такое впервые.
Подплыв к борту первого, я прислушался. Всё было тихо и спокойно, так что, приложив руку к скользкому дереву, заросшему ракушками, и создав в голове образ корабля от носа до кормы, я представил обращение. Сначала ничего не происходило, но внезапно на меня обрушился огромный столб воды, смешанный с человеческими телами, вещами и всеми навесными и незакреплёнными предметами, что не составляли собой общую часть корабля, но зато корпус, мачты, такелаж и паруса обратились в воду. Меня оглушило и смыло в сторону, я стал захлёбываться, погружаясь всё глубже. Паника охватила меня, я и так не слишком жаловал большие объёмы воды в виде моря, а тут ещё моя суицидальная попытка превращения в воду целого корабля.
Панику удалось унять с большим трудом. Здорово помогали ласты, которые прямо-таки выталкивали меня на поверхность. Первый вдох совпал с ворвавшимися мне в уши криками людей, которые, не понимая, что произошло, барахтались в воде, вызывая собратьев с других кораблей. Вскоре на одном из них загорелись факелы, и я понял, что пора мне продолжить свой план, только внести в него небольшие корректировки. Поэтому тихо подплыл ко второму кораблю, на котором готовили спасательную экспедицию, не с борта, как прошлый раз, а со стороны руля, таким образом упавший сверху объём воды просто оттолкнул меня к третьему судну, а спасатели превратились в тонущих. Крик, ругань и шум стояли такие, что и на соседних кораблях стал зажигаться свет, а люди не понимали, что вообще происходит.
– Вот он, демон!
Внезапно я услышал крик, когда подплыл к последней из намеченных мною целей, и рядом со мной яркая вспышка озарила воду.
– Стреляй, вот же он! Это он топит нас! Быстрей, Джон!
Крики смешались с яркими вспышками, и сначала молния, а затем фаербол прошли рядом со мной.
«Заметили, блин».
У меня был выбор – повернуть назад под обстрелом, который вели против меня какими-то магическими артефактами с борта корабля, или закончить дело, под шумок убравшись домой.
Я выбрал второе, но трансформация корабля совпала с ударом по мне шара огня, который обжёг мне бок, словно вокруг и не было миллионов тонн воды. Когда стрелять стало некому, поскольку охотники на меня оказались в воде и у них появились другие заботы, я погрузился в воду и, стараясь не обращать внимания на боль в боку, поплыл к оставленной лодке. Практически все ближайшие к месту событий корабли всполошились, но на том, к которому я привязал лодку, проснулся только дневальный. Стоя с факелом и зевая, он не мог рассмотреть, что же там в ночи происходит, отчего разносятся по бухте столько криков и ругани.
С трудом подтянувшись и перебросив тело в лодку, я сорвал с себя маску и зашипел от боли. Первый взгляд на ожог не предвещал ничего хорошего, кожа стала слезать, и рана быстро наполнялась кровью. Солёная вода усугубляла дело. Закинув выдающие меня предметы в мешок, я сунул его под скамью и направил лодку к берегу, оставляя за собой освещённые корабли, человеческие крики и ругань. Дело было сделано, пусть и не совсем так, как я это планировал изначально.
Сил, чтобы вытащить лодку на берег, у меня не осталось, кровь продолжала сочиться, а попадающая на рану морская вода не добавляла мне приятных ощущений, так что последнее, что я смог, – это привязать лодку к пирсу и, шатаясь, словно пьяный грузчик, поплестись к таверне, благо она находилась недалеко, не зря же я выбрал такое удачное место для своего нового дома.
– Милорд, давайте я вам помогу. – Тихий голос, раздавшийся рядом со мной, заставил меня вздрогнуть и схватиться за кинжал. Чертыхнувшись, я повернулся и увидел рядом Хромого.
– Джонни, тебе жить надоело, что так подкрадываешься? – проворчал я, но принял его плечо и с облегчением облокотился на подростка, который, по непонятной мне причине, с такой кличкой был не только не хромым, но ещё и весьма крепким для своих лет.
Паренёк промолчал, приняв мой вес на себя.
– Кстати, хотел спросить, почему ты Хромой?
– Отчим ногу мне сломал, и я долгое время ходил с трудом, – не очень охотно, судя по голосу, ответил он. – Потом в одном месте мне её смогли вылечить, правда, заново при этом сломав.
– А родители? Они живы?
– Мать – да, обитает в одном из притонов, крепко подсела на стикскую дурь, а отца я не помню, наверняка моя мать тоже.
– Что планируешь делать, когда вырастешь? – Наш разговор внезапно стал личным, так что я осторожно начал задавать вопросы.
– Как все, подамся в матросы. – Он вздохнул. – Жаль, не всех берут на хорошие суда, а на других смысла нет, люди там не задерживаются надолго: либо на корм рыбам, либо калекой обратно в город.
Так, разговаривая, мы добрались до таверны, где, открыв дверь своим ключом, тихо зашли внутрь, до утра было далеко, по пути ко мне в комнату мы никого не встретили и не потревожили. После состоявшегося разговора я не мог просто так выгнать Джонни, поэтому, показав рукой на стул, достал из сумки свой второй кинжал. Он молчаливо, но внимательно наблюдал, как матерясь и скрипя зубами, я содрал с себя рубашку вместе с коркой подсохшей крови и приложил лезвие оружия к ране. Оно осветилось зеленью, и под ошарашенным взглядом парня края раны стали стягиваться, вытесняя наружу подсохшие сгустки крови, и вскоре на месте обожжённой, страшной раны оказалась лишь молодая, розовая кожа.
Я посмотрел ему в лицо и усмехнулся. Парень был едва жив, он смотрел то на оружие в моих руках, то на меня с ужасом.
– Не бойся. – Я понял причину резкой смены его настроения. – Если бы я хотел от тебя избавиться, сделал бы это ещё на пирсе, не задавая лишних вопросов.
– Но как? Как вы это смогли? – Он немного успокоился, убедившись, что я не собираюсь на него нападать, поэтому слова вырвались у него, словно водопад.
– Некоторые вопросы нельзя задавать, чтобы не получить на них ответы. – Я подошёл к нему ближе. – Особенно те, что касаются сегодняшней ночи.
Он закивал, посматривая на мой кинжал.
– Какая нога у тебя болела? – спросил я.
Джонни, не понимая, показал рукой на левую, я придвинулся и, подняв его штанину, дотронулся лезвием до кожи. Джонни зачарованно смотрел, как моё оружие зеленеет и спустя мгновение становится обычным металлом.
– Боль. – Он судорожно вздрогнул, когда я отнял оружие от его ноги. – Она совсем пропала!
– Ну вот и отлично, – проворчал я, возвращая кинжал в свою сумку, – так что на этом всё, мне нужно выспаться, а тебе вернуться к себе и помалкивать – это понятно?
– Да, милорд. – Он встал и почтительно поклонился.
Дождавшись, когда он выйдет, я запер дверь и, раздевшись, упал на кровать. Сон не шёл в голову, поскольку в ней роилось слишком много мыслей, в том числе и воспоминания, как тяжело мне дались эти превращения кораблей. Если бы не Джонни, я, возможно, и не дошёл бы до дома, упав на полпути, меня подкосила не только рана, но и полное отсутствие сил, которых не осталось, когда я смог наконец догрести до берега после столь сильных трансфигураций.
«Похоже, надо больше тренироваться в этой способности, что-то слишком уверовал я в лёгкость, с которой превращаю в золото небольшие предметы. – Я лежал с закрытыми глазами и размышлял, поскольку сон всё не накатывал. – Попробую выезжать за город и превращать деревья или землю в статуи, например».
Размышляя над этим, я не заметил, как провалился в сон.
Проснулся от того, что сквозь сон постоянно пробивались возбуждённые голоса, раздававшиеся снизу. Я пытался не обращать внимания на них, но раздражение взяло своё, так что, открыв глаза и полностью проснувшись, я оделся и пошёл выяснить причину этих возгласов.
Едва ступил на лестницу, ко мне бросилась Энни.
– Милорд! В нашей гавани завелось чудовище!
– Да? С чего это так внезапно? – притворно удивился я.
– Вчера им были уничтожены три корабля пятого капитана, при этом утонуло лишь несколько моряков, из тех, кто не умел плавать, остальных вскоре после происшествия подобрали из воды.
– При чём здесь тогда чудовище? – не понял я её логики.
– Некоторые из них видели странное чудовище с ногами, словно у морских животных, расширяющихся в плавники, но больше всего их поразили один огромный глаз и рог, которые видели у него на голове. У нас сроду таких чудищ не водилось, милорд! – Она выглядела испуганной.
«Вот так и возникают слухи о гигантских кракенах, которые топят корабли, – про себя усмехнулся я, – а всего-то моряки увидели десятиметрового кальмара».
В любом случае подобные слухи были мне на руку. Пока все обсуждают морских чудищ, которыми, по местным поверьям, полны моря, мне переживать нечего, лишь бы меня не схватили в моём снаряжении, только тогда у людей могли возникнуть закономерные подозрения.
– Джонни! – Она, увидев, что в таверну вошёл подросток, бросилась к нему. – Что говорят в порту? Подробности известны?
Он стал отвечать, при этом косясь на меня.
– Только то, что я рассказал с утра, Бегинс рвёт и мечет, корабли только вчера вошли в гавань и не успели разгрузиться, их очередь должна была прийти завтра, так что, по словам знающих людей, он потерял от этой выходки чудовища целое состояние, некоторые поговаривают, что это может стоить ему места пятого капитана.
Управляющая ахнула:
– И сколько же он потерял?
– Точных сумм, конечно, не называют, но все убеждены, что речь идёт о полумиллионе золотых монет, – назвал подросток сумму, от которой у Энни подогнулись коленки, и она плюхнулась на стул, стоявший рядом.
– Сколько? – хрипло переспросила она.
Джонни с удовольствием повторил сумму, при этом хитро посмотрев на меня, но я сделал полностью безразличное лицо, словно меня это совершенно не касалось.
– Один из капитанов уверял, что успел ранить чудище из магического посоха, так что многие надеются, что он не соврал и оно вскоре издохнет. Сейчас на рейде много других кораблей, моряки которых не могут сойти на берег, пока не разгрузят и не пересчитают добычу, так что сегодняшняя ночь здорово всех встряхнула. Начали снова обсуждать, что Совет специально не расширяет и не увеличивает количество пристаней и складов, чтобы на острове не возник ещё один город, наподобие Портсвена, вот кораблям и приходится ждать из-за этого в море по нескольку суток, хотя моряки и так утомлены долгими походами.