- Зачем ты их сюда приволок? - спросил он, когда мы наконец-то остались одни в моем кабинете.
- А куда их девать? - удивился я.
- Надо было связаться со мной, как только в город въехал, у нас для таких случаев существует специальная перевалочная база, на которой установят их личности, если местные, из Княжества, по домам распустят, если есть, конечно, куда возвращаться, а если нет, то получат документы и вольны идти на все четыре стороны.
- Я не знал.
- Не бери в голову, этим займутся мои люди. Сейчас всех соберем и отправим.
- Одна просьба, среди освобожденных есть девушка, Юлия Осипова, ей необходимо жилье и документы, неплохо бы предоставить и работу.
- С чего это такая забота? - удивленно спросил воевода.
- Она часть моего прошлого, а у меня от него даже воспоминаний не осталось.
- Хорошо, я позабочусь, - кивнул воевода. - Еще что-нибудь?
- Семьям погибших бойцов помощь окажите? Да и нам пополнение необходимо.
- Ты мне так дружину обескровишь, - задумчиво произнес он.
- Но и делаю я немало.
- Согласен, - произнес воевода, - разрешаю набрать двадцать человек, а то у тебя даже аналитики воюют. Но «легион» не трогай, бери из «витязя».
- Мне же приходится их заново готовить, там же люди почти сырые.
- Готовь, и не лезь ко мне с этой чепухой. Теперь о деньгах и трофеях. Сколько взяли на последнем объекте?
- Деньгами чуть больше пятисот тысяч. Из оружия около ста калашей, и пятнадцать крупняков.
- Часть стволов сдай в арсенал, а деньги пусти на нужды отряда, или положи в банк.
- Да я так и собирался поступить, а то у меня от калашей оружейка просто ломится, скоро совсем места не останется. А ведь мы ими почти не воюем. Хочу махнуть их и часть тяжелых стволов на тридцать «варягов» и боеприпасы.
- Подготовь заявку, завтра подпишу, заодно и машину пришлю, твой арсенал подчистить. Кстати, к «варягам» выпустили подствольные гранатометы.
- Отлично, мне нужно пятьдесят штук и гранат с три сотни.
- С гранатами сейчас напряженка, - ответил воевода, - пользуйся теми, которые в АГСы заряжаешь. Они подходят.
- Вот и ладно, у меня этого добра навалом.
- Когда следующая операция?
- Да вы что, - взмолился я, - еще дома не был, час как вернулись, а вы меня снова в бой, у меня всего тридцать человек, трое из которых ранены.
- Ладно, не шуми, отдыхайте, зализывайте раны, но не затягивайте, жду от тебя дальнейших разработок. А за девочку твою не беспокойся, у тебя ведь есть комната в общаге, отдай ей ключи, пусть пользуется. Сделай фотографию и перешли мне, и уже через день девушка получит все необходимые документы. Только не затягивай, а то сам знаешь, какие дружинники попадаются. Она хоть красивая?
- Красивая, - улыбнувшись, вспомнил я лицо Юли, - но жизнь у нее, особенно последнее время, была не сахар.
- А у кого она последнее время хорошая? - спросил воевода, стоя в дверях. - Ладно, пойдем, проводишь.
Вечером прибыли обещанные воеводой машины, которые забрали людей на перевалочную базу. В отделе из освобожденных осталась только Юля. Весь личный состав ООНКа собрался в столовой, никто не уехал домой. Мы молча стояли со стаканами водки в руках, немного, грамм по сто, а перед нами на столе стояли девять стаканов накрытых кусочками черного хлеба.
- Вчера мы потеряли девять парней, - произнес я, - они доказали всем и себе, что бойцы Особого Отдела НаркоКонтроля самые лучшие, вечная память Андрею и Степану.
- Игорю, - продолжил Виктор.
- Семену и Косте, - произнес Олег.
- Никите и Сашку, - добавил Дима.
- Петру и Стасу, - произнес капитан Кузнецов.
- Вечная память нашим боевым товарищам! - закончил я.
Еще минуту мы постояли молча, потом выпили, вспоминали ребят и спустя час расползлись по домам. Какое-то необычное чувство поселяется в душе, когда поднимаешь третий тост, будто не погибшего вспоминали, а всех воинов, павших за Русь, Россию, Советский Союз и снова Россию, теперь вот Владимирских дружинников.
- Юля, сегодня переночуешь у меня, - сказал я, подходя к девушке, которая сидела в холле и послушно ожидала меня, - а завтра уже поедешь в комнату, которую тебе выделило Княжество.
- А может сразу туда?
- Во-первых, уже поздно, а во-вторых, ключи от комнаты у меня дома. Да и вымыться там негде и жрать нечего и документов у тебя нет. Так что эту ночь нам придется провести под одной крышей. Или ты меня боишься?
- Да нет, Влад, ой извини Влас, все в порядке, просто я, наверное, тебя стесню, ты ведь, наверное, не один живешь.
- Об этом не беспокойся, моя квартира уже как две недели пустует, я там за последнее время ночевал всего пару раз. Так что ты нисколько меня не стеснишь. Все, поехали. К тому же завтра тебе придется снова заехать в отдел, нужно сделать тебе фотографию на новые документы. Да и одежду прикупить не помешает. Я знаю тут один супермаркет, работает от заката до рассвета.
В магазине я выдал ей три тысячи.
- Не экономь, купи то, что нравится. Если надо будет больше, дам еще. - А сам, пока она перебирала различные платья, отправился за продуктами.
Время далеко за полночь, поэтому пришлось затарится полуфабрикатами, готовить нормальную еду просто не было сил и желания. Юля появилась минут через десять, держа в руках дешевенькое платье и такие же туфельки.
- Вот, выбрала, - произнесла она, демонстрируя мне покупки, и вернула деньги, которых оказалось ровно две пятьсот.
- Не, так дело не пойдет, - заявил я, оставив тележку и взяв девушку за руку, повел обратно в отдел с одеждой.
- Я чем-то могу вам помочь? - спросила консультант.
- Да, - ответил я, - оденьте девушку по высшему разряду, на цены не смотрите. Все, что необходимо молодой и красивой женщине, поскольку все ее имущество сейчас на ней. Вы поняли меня? Также нужна косметика, фен и прочие женские примочки.
- Это будет не дешево, - окинув взглядом потрепанный камуфляж и заляпанные грязью берцы, заявила консультант.
- Я же сказал, о цене не беспокойтесь.
- Хорошо, - сказала она и, взяв Яну под локоть, повела в примерочную.
А потом туда потянулись какие-то девушки, несущие коробки и пакеты, часть из которых оставалась в примерочной, что-то уносили обратно, неся взамен новые. Юля появилась где-то через час, смущенная, в чистых джинсах и топике, в новеньких кроссовках. За ней шли две девушки с тележками до верху груженными пакетами и коробками.
- Здесь на восемнадцать тысяч четыреста, - заявила старший продавец с сомнением, что у меня есть подобная сумма.
- Хорошо, - кивнул я, - к этому всему нужен вместительный чемодан.
- Так вы все это берете? - удивленно спросила она.
- А, по-вашему, я просто так потерял полтора часа? Давайте чемодан и пойдемте к кассе.
Спустя двадцать минут все покупки были перегружены в мою ниву.
- Зачем ты так потратился? - спросила Юля, когда я с трудом доволок все покупки до квартиры.
- Это меньшее, что я мог для тебя сделать, - отозвался я, пытаясь достать из кармана ключи, - у меня много денег и я не знаю, куда мне их тратить. Машина есть, квартира есть, она полностью обставлена и укомплектована техникой. Так зачем они мне? А так я сделал тебя немного счастливой. Проходи, - отступая от двери и пропуская ее вперед, пригласил я.
Она несмело сделала несколько шагов в большую прихожую, осмотрелась, потом вспомнила, что позади нее стоит «ослик», груженный ее вещами и дала войти мне.
- Ванная там, - указал я на дверь, - прямо - кухня, это дверь ведет в комнату. Чувствуй себя как дома, - сказал я традиционную фразу, не разуваясь, проходя в комнату и сбрасывая покупки на диван.
- Можно мне в ванную? - раздался ее голос с кухни.
- Не можно, а нужно, - крикнул я в ответ, снимая с плеча «варяг» и закрывая его в оружейный шкаф. «Валькирия» осталась в подмышечной кобуре, которую я повесил на стул.
Юля порылась в купленных вещах и, схватив два пакета, убежала в ванную. Я же отправился на кухню, где забросил в микроволновую печь пару пицц быстрого приготовления и поставил на огонь чайник. Она появилась минут через тридцать, пиццы успели остыть, чайник пришлось ставить заново. На голове полотенце, на плечах халатик.
- Пол года нормально не мылась, - садясь за стол, произнесла она. - У тебя выпить ничего нет?
- Вино, коньяк?
- Коньяк, - немного подумав, решила она, - если, конечно, можно.
- Можно, - улыбнувшись, ответил я, открывая шкафчик и доставая пару коньячных рюмок и бутылку французского коньяка, купленную еще на новоселье.
- А сигареты у тебя есть?
Я достал из кармана сигареты и придвинул ей пепельницу. Она прикурила, затянулась и в блаженстве закрыла глаза. Мы просидели за столом до четырех часов утра, пили, ели, разговаривали. Она рассказывала мне о прошлом, как жила после эпидемии, о своем брате, обо мне. А потом она заснула, так и не закончив фразы:
- А я в тебя еще тогда в.....
Я разобрал диван. Аккуратно, чтобы не разбудить, перенес ее, снял халатик, укрыл одеялом. Сам лег на полу.
- Мы что, с тобой вчера выпили бутылку коньяка на двоих? - не веря, глядя на немытую посуду, спросила она.
- Ага, мы вчера слегка увлеклись. Ладно, я в душ, а к тебе просьба, если не сложно, поставь чайник.
Пока я мылся, она умудрилась не только поставить чайник и сделать кофе, но и перемыть всю посуду, настрогать бутербродов и сделать яичницу.
- Вот, держи, это ключи от твоей комнаты в бывшем общежитии, я тебе дам денег, хватит на первое время, сейчас заскочим в отдел и я сделаю фотографию, а потом отвезу тебя.
- Спасибо тебе, - немного с грустью сказала она, - никто не заботился обо мне с тех пор, как умерла мама. Отец был занят делами поселка, ему было не до меня. А тебе я благодарна, - она говорила это с улыбкой, а в серых глазах, словно в море, плескалась грусть.
Уже через три часа Юля стояла в дверях комнаты с номером восемьсот двадцать, и рассматривала свое новое жилище.