Больше всего притягивала взгляд яркая аура Морвида, подсвеченная рыжим нестерпимо ярким сиянием. На него откуда-то сверху падал широкий столб оранжевого пламени, обрываясь над головой. От него отделился тонкий жгутик и соединялся со жрецом. Так вот как выглядит сила, что дают нам боги?! Захватывающее зрелище! Еще поняла, что мои действия не остались незамеченными, теперь и жрец начал мажить. Наверное, тоже что-то почувствовал.
А беспокойство все нарастало, превращаясь в свербящее чувство тревоги.
Я оторвалась от созерцания Морвида и перевела взгляд. Серебристо-зеленоватые пятна квартеронов, желтовато-белое – Бриана, розоватые – крестьян, подавальщицы; сине-розовые с неожиданными переливами рыже-желтого – хозяина трактира… Дальше, дальше… Сине-желтые абрисы коней… Серый забор, строение… Ой! Куры в курятнике… Еще домашняя живность. На самом краю круга вспыхивают черно-бордовые размытые фигуры. Они движутся довольно быстро, можно сказать, даже чересчур быстро, при приближении выцветая и сливаясь с окружающим серым фоном.
Когда они практически подобрались к забору, я потеряла их, а чувство тревоги переросло в набат.
– Там во дворе бордовые тени! Но они выцвели приближаясь! – выпалила я, обратившись к жрецу.
– Под стол! – тут же скомандовал тот и опрокинул его на бок. Зазвенела падающая посуда.
Лиас рухнул под защиту. Бриан и Лорил, сидевшие напротив, рыбками перемахнули через столешницу. Жрец, согнувшись, тянул посох к себе. Я же, замешкавшись, успела увидеть, как входная дверь разлетелась в крупные щепы, которые мгновения спустя врезались в стол, пробивая его. С нашей стороны высунулись острые обломки.
Ничего себе! Юные Чингачгуки! Метатели! Да нас чуть не продырявило насквозь!!!
Я потерла локоть, ушибленный при неловком падении, и рискнула выглянуть. В дверях в пелене стелющегося по полу тумана стояли три фигуры в черных балахонах с надвинутыми на лица капюшонами. Один из них сжимал в руке посох. В трактир пожаловали черные клирики – последователи учения Сейворуса.
Лорил дернул меня обратно, а через секунду там, где красовалась моя голова, просвистела еще одна деревяшка и вонзилась в противоположную стену.
В зале началась паника. Хозяин, на ходу перекинувшись в серого с рыжими подпалинами волка, скуля и путаясь в одежде, кинулся под защиту стойки. Подавальщица запустила в сторону фигур поднос с горячим супом и проворно сиганула к хозяину, аж юбки воздух хлестнули. Крестьяне, с воем прикрывая головы руками, попадали на пол.
Мы, скорчившись под прикрытием, готовились к бою. Близнецы откуда-то вытащили длинные кинжалы, Бриан – короткий и широкий клинок наподобие кошкодера. Навершие посоха Морвида запылало ярко-рыжим, и раскаленный воздух потек над ним. А я, распахнув канал насколько смогла, зачерпнула силы и, протараторив слова заклятия, приготовилась в любую секунду ударить вошедших молнией Лемираен.
Воздух затрещал от сдерживаемой мощи сил трех богов. По залу заплясали искры, свечи в люстре вспыхнули ярким пламенем и, мгновенно прогорая, оплыли. Слышался треск разрядов; меж бутылками, стоящими на полках за стойкой, заскакали крохотные голубые молнии.
На мгновение все замерло. Обе стороны медлили, не решаясь начать первыми.
– Может, поговорим как нормальные люди? – нарушая гнетущую тишину, предложил Бриан. Барон в неудобной позе скорчился рядом с готовым к атаке жрецом. – А то разворотим здесь все, камня на камне не оставив. И сами под этими камнями поляжем.
– Назови себя, поборник светлой стервы! – язвительно бросил главарь с посохом. – Может, ты от страха голову потерял, а нас только пугаешь?!
Его спутники противно загоготали.
– Имя Морвид тебе что-нибудь говорит?! – подал голос жрец.
– Это ты, что ли, Рыбоглазый? – уточнил тот же тип в балахоне.
– Я!
– Давно не виделись! А я Эрраил, Нашедший Тьму[40]. Помнишь меня?
– Как же, как же! Старый засранец! Мне ли тебя не помнить! Это ты ж тогда половину хутора снес, пока я тебя не остановил.
– Я шороху наводил и людишкам мозги вправлял, когда ты приперся и идиотскими заклятиями твоего бога-подкаблучника меня от дел оторвал! Ну, здравствуй, старый пень!
– И тебе не кашлять, рухлядь червивая!
С такими «ласковыми» словами жрец безбоязненно поднялся из укрытия. Барон поморщился и встал рядом со жрецом. Квартероны же, как услышали имя черного клирика, скривились. Вытащив из-за воротов курток талисманы в виде листочков из зеленоватого камня, потерли их, после чего с угрюмым видом показались из-за стола. Увидев, что навершие посоха у Морвида все так же горит, а Бриан не опустил меча, я решила перекинуть силу уже готовой сорваться молнии в защитное заклятие «обряда границ», затем поднялась на ноги.
Картина в зале словно с плохого боевика списана: четверо хороших парней против троих плохих. Положительные одеты веселенько, но их лица суровы, а отрицательные персонажи в черном и пакостно ухмыляются. Все бы ничего, но в любой момент могла начаться нешуточная драка.
– Стол и две лавки! – рявкнул главный черный клирик. – Живее!
Я от неожиданности вздрогнула, а пара крестьян, что лежали у стены, поднялись и на подкашивающихся ногах отправились выдвигать один из столов на середину, потом подтолкнули к нему лавки и тут же улеглись обратно на пол, прикрыв голову руками.
– Ты бы Туманных Псов из-под ног убрал, – с некоторой ленцой в голосе произнес Морвид.
– Тогда палочку свою положи, – сделал контрпредложение Эрраил.
После этих слов туман, обвивающий ноги черных клириков, сгустился в ужасающую полупрозрачную псину. В зале мгновенно запахло гнилью и разложением.
– Хорошо, – согласился жрец и, кинув на меня пристальный взгляд, опустил посох с потускневшим навершием.
Полуразложившаяся псина тут же вернулась в туманное состояние и уплыла куда-то на улицу.
– Поговорим? – предложил Эрраил, делая шаг к столу.
– Поговорим, – согласился Морвид, усаживаясь на лавку напротив.
Они, словно две гарпии в одинаковых балахонах, уселись друг напротив друга, только у нашего жреца плащ был просто темным, а у клирика Сейворуса – антрацитово-черным.
Эрраил начал первым:
– Происходящие странности ваших рук дело?
Морвид отрицательно качнул головой.
– А чем докажешь? – ухмыльнулся Эрраил, откидывая капюшон.
Лицо у него оказалось обыкновенным, только взгляд пронзительных черных глаз был жутким, пугающим. От него во все стороны расходились ощутимые волны ужаса.
– Почему я что-то должен доказывать? – удивился жрец. Однако в его словах чувствовались только напор и твердость. – Может, это вы какую-нибудь тварь из-за предельных чертогов вызвали? А на нас все свалить попытаетесь.
– Тогда бы здесь был не я, а карательный отряд обмороженного молодняка, – чуть презрительно скривился Нашедший Тьму.
– А чем ты хуже? – фыркнул Морвид. – По-моему, их появление гораздо приятнее, чем твой визит.
После таких слов черному клирику полагалось бы рассердиться и кинуться на обидчика, однако он неожиданно улыбнулся.
– Спасибо за комплимент! – казалось, что он говорил от всего сердца.
Чудеса!
Но разговор продолжался.
– Значит, не вы? – уточнил Эрраил. – И что тогда с вами делать? Вы же на моей территории.
– Давай разойдемся по-хорошему, – в голосе Морвида послышалась нешуточная угроза.
Я тут же напряглась и приготовилась к худшему. А черный клирик, казалось, наоборот, расслабился.
– Ладно, чего уж там, – протянул он. – Давай, по старой памяти, ты мне все расскажешь, я тоже кое-какими знаниями помогу, а потом мирно разъедемся.
Двое в черных балахонах, стоящие в дверях, было зароптали, но Нашедший Тьму глянул на них, и они смолкли. Морвид ухмыльнулся и, расслабившись, согласился:
– Ну, давай, – и начал рассказ: – Вся деревня, включая грудничков, кур и коз, находилась под управлением неизвестного лиха.
– Коз? – скептически изогнул бровь Эрраил. От него повело жутью, отчего лежащие на полу крестьяне затряслись мелкой дрожью.
– И коз, и кур, – заверил жрец. – Я ж говорю, всеми управлял. И скотиной в том числе. Из них и пил силу. Причем так, что треть крестьян в сухари превратилась.
Черный клирик нехорошо прищурил глаза, словно ставя жирный крест на судьбе неизвестного, покусившегося на его территорию.
Морвид же предложил:
– Теперь твоя очередь признаваться, что вы тут делаете.
Но вдруг один из черных, что по-прежнему стояли в дверях, не выдержал. Прокричав: «Пусть лучше сдохнут светловолосые ублюдки, чем узнают!» – швырнул в квартеронов сгусток тьмы. Лорил, которому Морвид передал посох на время разговора, ударил им как битой, отшвыривая от себя летящее заклятье. Оно с треском и грохотом врезалось в стену, проломив пару бревен. Там осталась здоровенная дыра. Второй клирик тоже сформировал черный комок и запустил им в братьев. Лиас увернулся, а Лорил вновь отшвырнул заклятье от себя. Но оно, срикошетив, метнулось ко мне.
Все, что я успела, – лишь схватить поднос с пола и выставить его как щит. Шар ударился об него и с шипением отскочил к дверям.
Грохнуло! Трактир заволокло дымом.
– Недир, Тагор! Хватит!!! – грозный окрик Эрраила заставил всех замереть.
Дым мгновенно пропал, и перед нами предстала картина разнесенного в щепы дверного проема и стоящих посреди него черных клириков в опаленных балахонах. Тут у одного капюшон плавно съехал с головы, распавшись на две половинки, и всеобщему взору предстала горелая проплешина в огненно-рыжей шевелюре.
Послышались сдавленные смешки. Братья же, не скрываясь, захохотали в голос.
Нашедший Тьму резко развернулся и, недобро глянув на своих помощников, пообещал:
– С вами я еще разберусь!
Те, униженные перед своими врагами, предпочли ретироваться на улицу, а Эрраил, повернувшись к Морвиду, как ни в чем не бывало продолжил:
– Так на чем мы остановились?