– Я принесу клятву, – говорит он, не сводя с нее золотистых глаз. – И я приму твой выбор. – Елена краснеет, но сохраняет спокойное выражение. – А это мой дар для спартанской царевны.
Когда Менелай разворачивает тунику, Клитемнестра невольно восхищается работой: на ткани изображены критский царь Минос и царица Парсифая в своем дворце, полном танцоров и торговцев, а рядом с ними преклонила колени их дочь Ариадна. Пенелопа бросает на Клитемнестру обеспокоенный взгляд.
Вперед выходят и другие женихи.
Один за другим они подходят к постаменту, кланяются, приносят клятву и показывают свои дары: золотые чаши, щит, украшенный медными листьями и цветами, двусторонний критский топор.
– Очень умно, – шепчет Клитемнестра в ухо Пенелопе, пока женихи присягают на верность будущему мужу Елены.
– Заставить их принести клятву?
– Да. Интересно, кто предложил это отцу.
– Это предложил я.
Они обе оборачиваются. Позади них стоит сын Лаэрта, на лице его играет полуулыбка.
– Ты? – спрашивает Клитемнестра более сердито, чем намеревалась.
– Да, – тихо отвечает Одиссей, чтобы никто его не услышал.
– Зачем тебе предлагать такое, если самому придется принести эту клятву? – спрашивает Пенелопа.
– О, – говорит Одиссей, – я не приношу никаких клятв, как жених. Видите ли, Агамемнон здесь не единственный умный человек. – Он замолкает, потому что Клитемнестра тут же фыркает. – А он действительно умен, хоть вы его и ненавидите. – Она пожимает плечами, и Одиссей продолжает: – У меня нет желания рисковать всем ради того, чтобы просто посвататься к женщине, особенно, когда в мире их так много.
– И? – хмурится Клитемнестра.
– Что?
– Тебе-то что с этого? Что ты получишь взамен?
Одиссей ухмыляется, потрясая руками. Они скорее годятся для работы в поле и уж точно не похожи на руки царевича.
– Я попросил у Тиндарея кое-что взамен, но он сказал, что не вправе решать такой вопрос.
– И что же это? – спрашивает Клитемнестра. По мере того как череда женихов ее сестры подходит к концу, у нее кончается терпение. Сейчас перед Еленой стоит Идоменей, его разрисованное лицо почти касается пола.
Одиссей подходит ближе, вклиниваясь между Клитемнестрой и Пенелопой.
– Тебя, Пенелопа, – говорит он. При упоминании ее имени голос его на секунду теплеет и смягчается. – Я хочу на тебе жениться.
Пенелопа молчит. У нее на лице появляется упрямое выражение, которое очень хорошо знакомо Клитемнестре.
– Ты хочешь жениться на мне, но приехал сюда свататься к другой женщине?
Одиссей небрежно отмахивается.
– Я и не собирался жениться на Елене. Я не привез ничего в дар и даже не думал, что у меня будет хоть один шанс. Моя земля бесплодна, а собственность куда меньше, чем у других царей.
– Тогда зачем было приезжать?
Одиссей пожимает плечами:
– Хотел посмотреть, о чем шло столько разговоров. Но, как вы могли заметить, меня не прельщает красота сама по себе. Я хочу жениться на тебе, потому что ты кажешься мне мудрой женщиной.
Пенелопа глядит ему прямо в глаза.
– Я подумаю, сын Лаэрта. Но ты выбрал неподобающее время и место.
Она права. В зале снова воцаряется тишина. Леда кажется уставшей, Тиндарей взволнован. Рядом с Еленой возвышается гора даров: бронза, золото и расписные амфоры переливаются в свете факелов.
– Вы все дали клятву, – объявляет Тиндарей, вставая. – Теперь, Елена, выбирай того, кого желаешь себе в мужья.
Клитемнестра чувствует, как в груди начинает трепетать страх, но невозмутимый взгляд Пенелопы успокаивает ее. Она едва успевает сделать глубокий, спокойный вдох, как Елена подает голос:
– Я выбираю Менелая, сына Атрея.
Повисает тишина. Менелай снова выходит вперед и подходит к трону Тиндарея, его миловидное лицо расплывается в широкой улыбке. Тиндарей поднимается и похлопывает новоиспеченного зятя по плечу, пока остальные женихи буравят их взглядом, закипая от бешенства. Клитемнестра наблюдает, как в них клокочет ярость. При виде этих мужей, стиснувших кулаки и зубы, на нее накатывает отвращение. Сейчас они похожи на хищников, у которых прямо из-под носа увели добычу.
Клитемнестра слышит, как Одиссей тихо говорит: «Глупая девчонка». Она впервые видит, что происходящее его не забавляет. Пенелопа недоверчиво глазеет на Елену. Клитемнестра никогда не видела ее настолько ошеломленной.
– Цари и царевичи, благодарю вас за ваши дары, – говорит Тиндарей. – Спарта их не забудет.
Цари понимают, что с ними распрощались, и один за другим начинают покидать залу, унося с собой звенящее обещание насилия, оставляя сгустившийся страх. Клитемнестра поворачивается, чтобы посмотреть на Елену, и ей становится больно от одного лишь вида сестры. Она так бледна, словно только что приняла яд и теперь ожидает смерти.
Менелай подходит к ней, минуя охотников на фресках с их умирающей добычей, и берет ее за руку. Чувствуя привычный зов, Клитемнестра хочет выйти вперед, но отец и Агамемнон сейчас смотрят прямо на нее, поэтому она, приняв невозмутимый вид, устремляется мимо очага, мимо колонн, мимо нарисованных лебедей и оленей. Выйдя из мегарона, она бросает взгляд через плечо, но Агамемнон уже затворил за ней двери. Она больше ничем не может помочь своей сестре.
10. Пот и кровь
Проходят недели, зимние снега тают. Когда цари и царевичи покидают Спарту, в воздухе уже пахнет землей, а солнце начинает греть всё сильнее. Махаон и Филоктет отбывают последними, их ослы покачиваются под тяжестью хлеба, сыра и других припасов.
Женихи уезжают, но Одиссей и Атриды остаются. Сын Лаэрта много времени проводит с Пенелопой и Клитемнестрой, гуляет с ними по дворцу, хохочет и рассказывает истории. Он не наседает на Пенелопу со своим предложением, и она всё еще не дала ему никакого ответа. Но она присматривается к нему, не сводит с него своего мягкого взгляда, не упускает ни одного движения.
Когда они прогуливаются у лесной опушки, он показывает им, у каких растений самые влажные корни и какие ягоды ядовиты. Когда они заходят в ремесленные лавки и мастерские, он рассказывает им о плотницком деле, которым сам с удовольствием занимается в Итаке. Он рассказывает им всё о козьем молоке, сыре и масле: как их приготовить и как хранить. Пенелопа охотно слушает, а Клитемнестру успокаивают его рассказы: они напоминают ей о муже и его удивительных сказках. Одиссей и Тантал рассказывают разные истории, но оба говорят понятно и вдохновенно и умеют заинтересовать окружающих тем, что воодушевляет их самих.
На несколько недель они трое становятся неразлучны. Когда солнце заходит за гору и в дворцовых покоях становится холодно, они собирают хворост для очага. Они трогают живот Клитемнестры, разговаривают с ним, рассказывают ребенку истории, и она чувствует, как он легонько пинается внутри, пытаясь ответить.
Живот у нее уже так вырос, что ей стало сложно спать, поэтому она проводит ночи, глядя на холодную луну и думая о своем малыше. Она представляет темные волосы и глаза цвета океана, как у его отца, и голос, такой нежный, что тает сердце. Тантал сейчас наверняка уже на своем ярком расписном корабле, плывет, чтобы забрать их с собой. Каждую ночь она ждет и каждое утро спешит в мегарон посмотреть, не прибыл ли гонец с новостями.
Она знает, что Елена постоянно за ней наблюдает. Если она не присматривает за Фебой и Филоноей, то ходит по дворцу за Менелаем с печальным выражением на лице. Иногда Елена выходит на террасу и оттуда наблюдает, как они с Пенелопой и Одиссеем гуляют у реки, держась за руки, чтобы не поскользнуться на илистом берегу. Клитемнестра гадает, кажутся ли они ей счастливыми в эти моменты.
Она режет соленое мясо в трапезной, когда туда входит Тимандра. Пенелопа отдыхает, а Одиссей отправился на охоту с Тиндареем, Менелаем и Агамемноном. Не считая мальчишки-слуги, который стирает пыль с развешенного по стенам оружия, в комнате больше никого нет. Услышав, как вошла сестра, Клитемнестра оборачивается. Тимандра меняется: хоть грудь у нее всё еще плоская, а бедра всё такие же узкие, ее лицо вытянулось, а глаза стали больше.
– Ты выглядишь по-другому, – говорит Клитемнестра, улыбаясь.
– Как?
– Старше. Красивее.
Тимандра краснеет и поправляет мех, прикрывающий ее плечи.
– Я сегодня выиграла поединок, – говорит она. Ее голос звучит как-то непривычно бесстрастно.
– Хорошо, – отвечает Клитемнестра, а затем, заметив, что сестра не улыбается, спрашивает: – Что случилось?
– Мне пришлось состязаться с моей подругой. Отец меня заставил. – Ее голос срывается, и Клитемнестра вспоминает девушку с черными кудрявыми волосами, которая целовала Тимандру. – Раньше мы всегда состязались в команде, – добавляет Тимандра.
Клитемнестра бросает взгляд на слугу. Мальчишка, кажется, глубоко погружен в свою работу и совершенно не интересуется женскими разговорами.
– Твоя подруга пострадала? – тихо спрашивает она.
Тимандра опускает голову, и ее каштановые волосы падают ей на лицо, скрывая раскаяние.
– Да. Мне пришлось.
– Я понимаю. Тебе пришлось ее побить, чтобы отец не подумал, что она тебе нравится?
Тимандра кивает. Когда она поднимает взгляд, ее глаза темны, как глубокий колодец.
– Тебе стоит пойти к ней, – говорит Клитемнестра. – Иди сейчас. Я тебя прикрою.
Тимандра колеблется.
– Но ты ведь знаешь, что это неправильно.
– Я не знаю, что правильно, а что нет! Откуда мне? Мы молоды. Но если ты хочешь пойти к ней, так иди. Пока еще можешь. Но ты ведь понимаешь, что рано или поздно тебе придется выйти замуж?
Тимандра печально кивает:
– Если отец об этом узнает, он меня накажет.
– Еще как. Поэтому спроси себя стоит ли оно того?
– Да, – не раздумывая отвечает Тимандра. Теперь ее голос звучит тверже, глаза глядят смелее.
Клитемнестра улыбается.
– Как зовут твою подругу?
– Хризанта, – говорит Тимандра, и ее взгляд мгновенно смягчается – так поспевает под теплым солнцем персик. Хризанта означает «золотой цветок».