– За что? – Уилла захлопнула чемодан. – Пойдем, Дерек.
Она протиснулась мимо сестры, нехотя посторонившейся, Дерек подхватил сумку и вышел следом. Чуть подумав, Элейн двинулась за ними. Уилла услышала, как чпокнула вскрытая банка.
В гостиной мать собирала страницы раздраконенной воскресной газеты, отец разглядывал телевизионную карту погоды.
– Похоже, вы летите прямо в грозу, – сказал он. – Говорил же, останьтесь до понедельника.
Дерек сбросил сумку с плеча.
– Мистер Дрейк, миссис Дрейк.
Сразу все замерло. Мать застыла со спортивным разделом газеты в руках. Отец кинул взгляд на Дерека и выключил телевизор. Элейн шла в столовую, но вернулась и встала в дверном проеме гостиной, впервые за все время как будто чем-то заинтересовавшись.
– Мы с Уиллой обручились, – сказал Дерек.
Никакого отклика. Родители были непроницаемы. Уилла медленно опустила чемодан.
– Мы друг друга любим и… решили… хм… что до конца жизни хотим быть вместе… – Через слово Дерек запинался, словно говорил наобум, пытаясь заполнить неловкую тишину. – Я сделал ей предложение, и она согласилась… только сказала, что сначала закончит учебу… но, по-моему, хорошо бы пожениться этим летом… доучиться вполне можно и в Калифорнии. Я еще надеюсь ее уломать, но в любом случае…
– Мелвин? – сказала мать.
Отец шевельнулся, как будто потихоньку пробуждаясь, и откашлялся.
– Ну что же, новость, конечно, хорошая, но Уилла еще только на…
– Хорошая? – эхом откликнулась мать. – Ты считаешь его желание «уломать ее» хорошей новостью?
– Да нет… – начала Уилла, но Дерек ее перебил:
– Я не так выразился, имелось в виду, что мы… ну… еще обсудим это вместе, но по-любому…
– Конечно, плевать на интересы Уиллы, – врезалась мать. – Плевать, что она еще не закончила учебу, плевать, что ей только-только исполнилось двадцать один, главное, что вы, мистер Бизнесмен патентованный, со своей, цитирую, должностью управляющего…
– Не надо, милая, успокойся, – сказал отец, хотя должен был лучше других понимать, что этого говорить нельзя. – Давай допустим, что Уилла, наверное, знает, что делает.
Уиллу окатило паникой. Она открыла рот, но мать ее опередила, ответив отцу:
– Да ради бога!.. Скажи, Уилла, ты хочешь уподобиться своей подружке Соне, а еще дочке Барнсов и этой Мэдди Леннокс, которые малолетками выскочили замуж и уже наплодили кучу детей?
– Я не малолетка…
– Этот человек назвал тебя воображалой-студенточкой!
– Что? – Дерек изумился, но потом, видимо, припомнил. – Позвольте, миссис Дрейк, я никого так не называл. – Он говорил спокойно, только чуть громче обычного. Казалось, он нисколько не тушуется, в отличие от отца Уиллы, который, как всегда, щурил глаза и морщился, желая, чтобы конфликт поскорее себя исчерпал. – Речь шла о том мужике в самолете. Да и он, наверное, так только подумал.
– Какая разница? Вы сразу ей не поверили. Она сказала, что ей угрожали пистолетом, а вы отмахнулись.
Уилла посмотрела на Дерека. Вообще-то мать права.
– Да, я, слава богу, не устроил спектакль, – сказал Дерек. – У меня, миссис Дрейк, нет ваших актерских способностей, вашего вулканического темперамента и умения тянуть одеяло на себя, когда главную роль играет другой.
– В том-то и смысл, олух. – Мать как будто получала удовольствие от происходящего. Рот ее кривился в горестной усмешке, на щеках пылал румянец. – Аманда должна тянуть одеяло на себя, в этом суть пьесы.
Прежде мать никогда не демонстрировала свое истинное «я» постороннему. Уилла думала, что Дерек сникнет, но он тоже улыбнулся, только весело и спокойно.
– Аманда, значит, – сказал он. – Примерьте-ка образ леди Макбет. А кто еще подаст кролика[4] к пасхальному столу?
Уилла вытаращилась, Элейн, до сих пор восхищенно молчавшая, прыснула.
– Вот что, дорогие мои, давайте-ка сядем и все обсудим, – сказал отец.
– Что тут обсуждать? – вскинулась Уилла. – Я выхожу за него, и дело с концом.
Она подхватила чемодан, Дерек перекинул сумку через плечо, и оба направились к двери.
Мать в аэропорт не поехала. Элейн, как ни странно, решила их проводить, но за всю дорогу не проронила ни слова; по-прежнему в пижаме и растянутой кофте, она, скрючившись на переднем сиденье, смотрела в окно и раскрыла рот лишь на подъезде к аэровокзалу:
– Пока, ребятки. – И, фыркнув, добавила: – Смотрите, чтоб самолет ваш не угнали.
Дерек усмехнулся, Уилла не улыбнулась.
Зарегистрировавшись на рейс, она вновь подумала о том мужике. Был ли у него пистолет? И чего он вообще хотел? Эти же вопросы ей задал Дерек, но она разозлилась. А сейчас вот вспомнила, как он спас ее, решительно пересадив на свое место, и в душе возникло нечто такое… Не просто благодарность, а подлинное обожание.
1997
Уиллу и Дерека пригласили на пикник с купанием. В Коронадо вице-президент компании «Спортс Инфинити» владел домом с бассейном олимпийского размера. Отказаться нельзя, сказал Дерек, но Уилла предпочла бы провести воскресенье иначе. С деловыми партнерами мужа общаться ей было трудно. Все они какие-то скользкие, говорила она, не ухватишь. («Да?» – усмехался Дерек.) Кроме того, совместное купание вовсе не казалось светским мероприятием. Зачем продуманный наряд – изящные шелковые брючки, персиковая блузка, мексиканские сандалии, – если все равно придется в тесной кабинке напялить купальник, а потом в хлорированной воде намочить тщательно распрямленные волосы?
Но самое главное – возникла небольшая семейная проблема, и Уилле лучше бы остаться дома. Шестнадцатилетний сын Иэн заявил, что хочет годик передохнуть от школы. Уилла знала, что порой выпускники делают паузу перед поступлением в колледж, но никто не брал отпуск, еще учась в школе. Причем у сына не было никакого плана! Может, поезжу по стране, говорил он, ближе познакомлюсь с «народом». Или засяду в пустыне, понаблюдаю за кометой Хейла-Боппа. Это не внушало доверия, поскольку он называл ее кометой «Хейла-Боггса».
– Знаешь, Дерек, – сказала Уилла, – мы могли бы связаться со школьным консультантом по выбору университета. Помнишь, как она помогла Шону? Да, сейчас речь не о поступлении, но она сможет убедить Иэна, что в колледже косо посмотрят на абитуриента с запятнанной школьной характеристикой.
– Ты ужасно мягкотелая. – В раздражении Дерек всегда вел машину скверно, прибегая к мощным перегазовкам, словно двигатель джипа сам на то напросился. – Малый просто-напросто нарушает закон. Учебу бросать нельзя. Школьный инспектор притащит его обратно.
– Шестнадцатилетнего парня? По-моему, в этом возрасте человек имеет право бросить школу.
– Слушай, почему ты пытаешься с ним договориться? Мы – родители. «Нет, черт возьми! – говорим мы. – В школу будешь ходить как миленький». Бог свидетель, она обошлась нам недешево.
– Он выглядит таким несчастным, – сказала Уилла. – По-моему, так и не приспособился к школе. Шон вот сумел, а Иэн, он более… не знаю…
– Ленивый, – закончил фразу Дерек.
Иэн вовсе не был лентяем, но Уилла знала, что лучше не спорить. Мальчик не мог приспособиться и к отцу. Они друг друга не понимали.
– Ты нашла, где нам съезжать? – спросил Дерек.
– Ой! – Уилла поспешно глянула в атлас, раскрытый на коленях.
– Только не говори, что мы проскочили съезд.
– Нет-нет…
Дерек посигналил спортивной машине, которая шла перед ним и вроде бы не делала ничего дурного.
Уилла сощурилась на карту, потом, упреждая тошноту, вновь перевела взгляд на дорогу. Стоял теплый и солнечный майский день, неизменно погожий, как все другие дни в Южной Калифорнии. Уилла устала от солнца. Она скучала по разным временам года, по грозе и даже лютому зимнему бурану, когда все сидят по домам, уютно свернувшись с книжкой на диване. А здесь вечно голубое небо, ласково-теплый воздух, золотистый глянец шоссе.
– Этот козел, наверное, уснул, – сказал Дерек.
Он говорил о фургоне слева. Уилла не видела водителя, но отметила, что машина его слишком близко от них. Дерек посигналил, фургон равнодушно отвалил в сторону.
– Иэну требуется цель в жизни, – сказал Дерек. – У него вообще нет цели, он какой-то… квелый. Если б послушал меня и занялся спортом…
– Он другого склада.
– Но почему? В его годы я безумно увлекался спортом. Шон тоже.
– Иэн – не ты и не Шон.
Он даже внешне от них отличался. Худенький, близорукий (Иэн носил очки), парень пошел в мать. Поставь его рядом с Дереком, у которого квадратный подбородок и мощный торс, и не скажешь, что они сын и отец.
– Похоже, водила решил чуток вздремнуть. Как таким вообще доверяют руль?
Дерек придавил газ, но в ту же секунду фургон стал перестраиваться в его ряд.
– Идиот! – Дерек яростно засигналил и ударил по тормозам, пропуская фургон. Уилла ухватилась за приборную панель – скорее рефлекторно, поскольку была надежно пристегнута. – Нет, ты видела?
– Видела. Не заводись. – Она слишком хорошо знала мужа. Если его разозлить, устроит аттракционные гонки.
– Запиши его номер, – велел Дерек.
– Что толку?
– Таких нельзя выпускать на дорогу. Запиши, говорю.
Уилла вздохнула, нагнулась за сумочкой и тотчас почувствовала, что джип резко набрал скорость. Подняв голову, она увидела, что машина их, вильнув влево, с ревом пронеслась мимо фургона. Да нет, не пронеслась, ибо тот водитель тоже дал газу и поравнялся с джипом. Теперь Уилла видела ястребиный профиль худого мужчины, уставившегося на дорогу. Она подивилась внезапно возникшему азарту. «Жми!» – чуть было не крикнула Уилла, но одернула себя – только этого не хватало. К счастью, их полоса была свободна, опасность им не угрожала. Но тут Дерек включил правый поворотник.
– Не надо, – сказала Уилла.
Дерек как будто не слышал. Он подрезал фургон, оставив просвет величиной в дюйм. Даже меньше. Нет, вообще не оставив просвета. Раздался скрежет. Отвратительный металлический визг. А потом время, замедлив свой ход, растянулось в нескончаемый миг, и слово это в мозгу отпечаталось по буквам: р-а-с-т-я-н-у-л-о-с-ь. На каждое повреждение уходила целая эра. Разорвало правое заднее крыло. (Ничего, это поправимо.) Вспучило правую заднюю дверцу. (М-да, это уже серьезнее.) Вдавило переднюю пассажирскую дверцу. (Вдруг теперь не выйти?) Потом машину резко разверн