Артем прожил у них три дня, стараясь привлекать как можно меньше внимания. Но поселившийся в доме запах прокуренной одежды и несвежих носков, мягкие кошачьи шаги в кабинете — Артем целыми днями расхаживал взад-вперед, как тигр по тесной клетке — раздражали Алю безмерно. Все это время она не выходила из дома, поскольку решительно не доверяла синеглазому гостю. Тот, кто бросил ремесло наемного убийцы, запросто может обчистить квартиру, это ведь разные профессии.
Слава богу, вся компания разъехалась по курортам, иначе народ бы достал ее вопросами, почему она безвылазно сидит дома. В то, что ей нужно караулить киллера, не поверила бы, наверное, даже подруга Терехина, чье сердце вновь принадлежало Але после рассказа о сберегательной книжке рыжего оборотня.
На третий день, глядя из окна, как Юлька и Леша уезжают в школу, Аля заметила во дворе две незнакомые машины. Ничего необычного в этом не было, но она на всякий случай позвала к окну Артема.
— Они, — сказал Бременский музыкант, побледнев. Даже глаза его, кажется, полиняли, как перестиранные джинсы.
— Кто это — они?
Он посмотрел в сторону и не ответил.
— Слушай, мальчик, — решительно сказала Аля. — Я знаю, кем ты был и кто тебя может искать. Не делай подлянку людям, которые поступили с тобой по-хорошему. Здесь ребенок в доме. Собирайся и уходи.
— Не пойду, — угрюмо сказал Антон. — И не гоните меня. Я тоже про вас кое-что знаю.
Аля задохнулась от возмущения. Он не мог знать, что это она заказала Лешино убийство, не мог! Она договаривалась совсем с другим человеком, платила другому, а он шестерка, исполнитель, плесень! Но почему он вдруг так заговорил?
А вдруг эти «они» караулят за окном вовсе не Артема, а Лешу? Ведь она не отменила свой заказ, просто постаралась о нем забыть, как о страшном сне. И больше не звонила, не сообщала, когда ее муж будет поздно возвращаться домой. А им хочется получить оставшиеся деньги, ведь дело есть дело, даже если один его участник «соскочил». Интересно, какая часть гонорара предназначалась шестерке Артему?
Надо найти их и сказать, что она снимает заказ. Пусть оставляют себе те четыре тысячи аванса, она не в претензии. Кстати, когда Артем уберется, можно будет свалить на него пропажу шубы и драгоценностей, если Лешка ее когда-нибудь обнаружит.
В момент принятия этого судьбоносного решения зазвонил телефон. Аля метнулась к трубке, а Артем — в Лешин кабинет, где он целыми днями сидел на диване или вышагивал из угла в угол.
— Александра Сергеевна?
Она узнала этот голос.
— Скажите своему гостю, чтобы вышел на улицу.
— Он не хочет.
— Ага. Тогда откройте дверь, мы войдем за ним сами.
— Нет! Я сейчас вызову милицию.
В телефоне раздался неторопливый, какой-то электронный смех.
— Это совсем не в ваших интересах.
И эти сволочи ей тоже угрожают! Вот это влипла.
— Послушайте, я вас никуда не впущу, даже не думайте. Уезжайте отсюда. Если вам кто-то нужен, ловите его в другом месте.
Она сама готова была смеяться над собой — так жалко и неубедительно звучали ее уговоры.
— Мы ждем пять минут. Если он не выйдет, пеняйте на себя.
Отбой. Аля подошла к кабинету, толкнула дверь — не поддается. Трусливый котенок заперся изнутри.
— Выходи! — крикнула она без надежды.
Ответа не было.
Позвонить Лешке? Чтобы он приехал прямо под пули своих несостоявшихся киллеров? «Какая дура, — ругала она себя, — что за затмение на тебя нашло — заказывать собственного мужа! Да тебя бы первую и посадили. Теперь расхлебывай. И Антонов тоже хорош, хочет быть святее папы Римского. Тащит домой каждого бездомного щенка со всеми его блохами и совершенно не думает о семье, о Юльке».
От звонка в дверь она чуть не подпрыгнула. Звонили долго, непрерывно и громко, давили на психику. Аля побелевшими пальцами сжимала телефонную трубку, но толку от нее было немного. Если вызвать милицию сейчас, они приедут, когда от них с Артемом и от квартиры останутся рожки да ножки.
— Ну выйди, будь мужчиной! — шепотом крикнула она в сторону кабинета.
Звонки прекратились. А потом послышался деловитый, леденящий душу скрежет — дверь открывали снаружи.
Они откроют, несмотря на хитрые запоры и прочие приспособления. Аля это знала. На старой квартире их соседи одни из первых в городе поставили себе укрепленную немецкую дверь со специальными стальными штырьками по периметру. Однажды четырехлетний мальчик влетел в квартиру первым и захлопнулся. Открыть тугой замок он не сумел, ключи остались внутри. Перепуганная мамаша позвала слесаря из домоуправления. Тот пришел с небольшим, чуть ли не кухонным топориком, чуть-чуть нажал на косяк — и дверь-крепость, за которую было заплачено пятьсот долларов, безропотно вышла из петель.
А здесь, судя по всему, работают профессионалы, и не топориком, а специальными инструментами. Шансов нет.
«У Рыжего где-то был газовик, — вспомнила Аля. — Только я не знаю, как им пользоваться». И все равно слишком поздно — дверь жалобно крякнула и открылась.
Но никто не вошел, не ввалился, не ворвался. На пороге произошла какая-то заминка, словно стоявшие там мужчины пытались не пропустить или, наоборот, пропустить друг друга вперед. Слышалось тяжелое сопение и какая-то возня. Потом шум на лестнице, уже более внятный, неразборчивые, но злобные крики. И тут Алину дверь захлопнули снаружи.
Она стояла, прижав телефон к груди, и не пошевелилась бы, даже если бы мимо нее начали выносить из квартиры все вещи. Потом в дверь снова позвонили, но не грубо, как прежде, а двойным, приветливым, деликатным звонком: «Динь-дон».
— Аля, открой, пожалуйста, — громко, но спокойно сказал кто-то на площадке. — Не бойся, это я, Максим.
Максим, неустрашимый и надежный разведчик службы Ее Величества! Он, как всегда, оказался рядом в трудную минуту. Аля рывком повернула в замке ключ и бросилась ему на шею. Наконец-то хоть один человек, который способен все-все-все разрулить. Он не оставит ее сражаться в одиночку с трусоватыми киллерами и их безжалостными боссами.
Максим мягко отстранил ее и вошел в квартиру. С ним был еще один человек, такой же шкафообразный, невозмутимый, молчаливый.
— Кто еще дома? Этот мальчик? Где он?
Дверь в кабинет покорно поддалась под тяжелыми мужскими руками. А может, бременский ослик открыл ее сам, почувствовав, что ветер переменился.
— Собирайся, парень, надо ехать.
Это сказал спутник Максима. Судя по уютным, округлым фразам, русский язык был для него родным.
— Куда? — ощетинился Антон.
— Ты же учиться хотел? Будешь учиться и жить за городом.
Антон помотал головой:
— Без Алексей Алексеича никуда не поеду.
— Ладно, подождем. Алекс, угости нас чаем, — попросил Максим.
— Леша вернется поздно вечером, — робко объяснила Аля.
— Да нет, он сейчас приедет. Мы ему позвонили.
Лешка приветствовал своего бывшего английского коллегу по-деловому, как старого знакомого, и не выразил удивления, что тот оказался в его квартире. Вообще, он не проявил к незваным гостям никакой подозрительности, как будто их визит был давно обговорен и запланирован.
— Майор Петров, федеральная служба (неразборчиво), — представился Антонову второй посетитель.
Вместе они быстро и спокойно обсудили будущее Артема. Он поедет в частную школу ветеринаров в ста тридцати километрах от Москвы. Там есть коровник, птицеферма, клиника для экзотических животных — в общем, все, что нужно. Территория охраняется. Здесь ему оставаться нельзя — бывшие подельники не оставят его в покое.
— Кое-кого из гоп-компании мы возьмем в ближайшее время. С твоей помощью, парень, — сказал майор Петров, кивая Артему. — Но сам понимаешь — эту песню не задушишь, не убьешь. Надо пока потеряться. Да, кстати, — школа-то платная.
— Не вопрос, — по-новорусски ответил Леша.
Так из их дома исчез синеглазый котенок по имени Артем, утащив с собой 700 долларов ежемесячной платы за ветеринарную школу. О том, во сколько обходится Лешке обучение киллера-неудачника, Аля узнала намного позже, когда возмущаться уже не было смысла — добрый доктор Айболит заканчивал учиться и вскоре уезжал работать на какую-то ферму. «Короче, нашел себя в жизни», — удовлетворенно сказал Рыжий, предлагая жене выпить за эту удачу.
Аля прикинула, сколько хорошего можно было сделать и купить на 700 долларов в месяц, но ничего не сказала. За удачу — так за удачу.
Примерно месяц спустя из почтового ящика ей в руки выпало письмо. Не реклама, не счет за телефон, а настоящее письмо в конверте, прощальный сувенир уходящей эпохи. На нем стоял лондонский штемпель, и Аля подумала, что это привет от Максима, который тяготел к старомодной романтике.
Прямо на лестнице она надорвала конверт и развернула листок в частую блокнотную линейку. Неловким, но старательным школьным почерком там было написано следующее:
«Уважаемый Алексей Алексеевич!
С благодарностью к Вам Артем. Надеюсь, Вы меня помните, как спасли и наставили на путь истинный. Теперь жизнь моя переменилась и все спасибо Вам.
Я выучился на ветеринара и повстречал Свету. Она у нас на ферме ухаживала за коровами и лошадьми. Вот мы и поженились. А потом случилось чудо настоящее. Пригласили нас двоих на работу в такое место, что нам и не снилось. Мы живем теперь в Англии, в замке, смотрим за скотиной. Есть тут и кони, и овцы, и собаки охотничьи, да всего хватает. И слуг полон дом. Хозяина нашего мы ни разу не видели, он все в разъездах, но знаем, что он богатый ужасно и добрый. Имя его сэр Брэд.
Теперь мы со Светой тоже ездим по разным странам, возим коней и собак на выставки. Они у сэра Брэда породистые и много призов получают. Уже во Франции побывали, в Испании, в Алжире и Марокко. Мечтаем поехать в Россию, соскучились по дому. И тогда уж обязательно повидаем Вас, чтобы сказать Спасибо.
Здоровья Вам и долгих лет жизни, Алексей Алексеевич, и всей Вашей семье от