Слушать это было неприятно — так, что у Макара даже зубы скрипнули.
— А зачем ты это все мне рассказываешь? Чтобы нас п-поссорить?
— Да нет… скорее, просто для того, чтобы ты не расслаблялся и был начеку. Предупредить хочу.
Радостный подъем, который испытывал Макара всего каких-то десять минут назад, испарился без следа. Настроение упало ниже плинтуса. Давненько ему не было так дерьмово!
— Ладно. Считай, что п-предупредила. Это все? Я могу идти? — мрачно осведомился он.
— Ну… — Соня загадочно улыбнулась, закусив губу. — Вообще-то не все…
Господи, он готов был ее треснуть за то, что тянет время и не говорит прямо, что ей еще надо.
— Ты обещал мне экскурсию по цирку, помнишь? — мило произнесла она.
Он вздохнул. И ведь правда — обещал ведь. Кто, блин, тянул его за язык?!
— Может, не сегодня? — нерешительно спросил Макар. — Сейчас на манеже т-тренировка, не всем нравится, когда их отвлекают…
— Я буду тише воды, ниже травы! — клятвенно заверила Соня, искренне тараща глаза.
Макар все еще мялся, тянул время, хотя формальных поводов для отказа у него не было. Да и с другой стороны… лучше разделаться с этим здесь и сейчас — и больше уже он ничего не будет ей должен.
— Хорошо, — вздохнул он. — Т-только, Сонь… Мне действительно нравится твоя сестра, п-поэтому ты не думай, что я…
— О господи! — Соня подняла взгляд к небу. — Что ты о себе возомнил — что я тебе на шею стану вешаться?! И почему все мужики такие самоуверенные…
Макар готов был провалиться сквозь землю от неловкости.
— Мне просто интересен цирк, — заявила Соня, — его закулисье. А не твои красивые глаза… хотя они у тебя и правда красивые, — насмешливо добавила она.
Каким же дебилом он себя в этот момент почувствовал! Еще и эта дурацкая особенность — легко краснеть, будто девчонка…
— Извини, — буркнул он. — Я тебя, наверное, неправильно п-понял.
— Совсем неправильно, — кивнула она. — Ну так что насчет экскурсии?
— Ладно, — вздохнул Макар. — П-пойдем.
В этот раз он не особо-то старался произвести впечатление — просто протащил Соню по самым интересным и занимательным местам цирка буквально галопом по Европам (избегая, правда, заходить в конюшню или в зверинец), а завершил экскурсию манежем. Впрочем, Соня и так была в восторге: пораженно охала, восхищенно ахала, только что в ладошки не хлопала и не подпрыгивала.
Цирковые косились на Макара насмешливо — очевидно, решили, что он тупо охмуряет девочек одну за другой: сначала притащил в цирк Динку, теперь вот Соню…
Мама при виде новой подружки сына сначала озабоченно нахмурилась, но Соня тут же умело усыпила ее бдительность, воскликнув:
— О боже, вы та самая Зоя Вознесенская?! С ума сойти, глазам своим не верю! Я же ваша самая большая фанатка! — и тут же начала рассыпаться в комплиментах, припоминая самые знаменитые и яркие выступления воздушной гимнастки.
Мать предсказуемо поплыла от такой откровенной лести, и даже сфотографировалась с Соней по ее просьбе на телефон.
— Я эту фотографию распечатаю и в рамочке на стену повешу! — ликовала Соня, и Макар чувствовал, что его сейчас стошнит от такого обилия патоки.
— Ладно, Сонь, — прервал он ее неумеренные восторги, — пойдем, нам п-пора.
— Совершенно очаровательная девочка! — успела шепнуть ему мама перед уходом. — Такая милая… И такая симпатичная! Приводи ее сюда почаще.
Угу, разбежался.
18
Тем же вечером он стоял неподалеку от Динкиного дома, прикидывая, как бы половчее перелезть через забор, чтобы остаться незамеченным — и с улицы, и (главное!) из самого дома.
Запрыгнуть с разбега на забор для него было плевым делом, такую высоту он брал шутя, но вдруг Динкин отец как раз выглянет в окно и обнаружит, что кто-то проник на их частную территорию? И хотя уже стемнело, не хотелось глупо рисковать и подставляться, заодно подставляя и Динку.
В этот момент к дому подъехало и затормозило такси. Макар затаился.
Дверца со стороны пассажирского сиденья открылась, и из машины степенно выбралась дама. Лица ее Макар разглядеть не мог, заметил только в свете фонарей длинные черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, и куртку какого-то невероятного цвета «вырви глаз».
Захлопнув дверь, дама уверенно направилась к воротам Динкиного дома, затем смело, как будто бывала здесь до этого миллион раз, распахнула калитку и скрылась за забором. Поздновато для визитов, однако… Что ж, ему нельзя было терять ни секунды. Макар сообразил, что сейчас Динкин отец будет некоторое время занят загадочной гостьей, а значит, вряд ли станет пялиться в окно. Он метнулся к забору, подпрыгнул как кошка, подтянулся на руках и мигом перемахнул через него. Осторожно, стараясь не задеть что-нибудь в потемках и не наделать шума, подошел к дому и принялся карабкаться на дерево, которое росло аккурат напротив Динкиного окна.
В ее комнате горел свет, но из-за штор ничего невозможно было разглядеть. Держась одной рукой за толстую ветку, Макар дотянулся другой до заветного окна и тихонько постучал по стеклу костяшками пальцев: раз, два, три…
Никакой реакции не последовало. Тогда он повторил стук. Штора заколыхалась, чуть отодвинулась — и он с облегчением обнаружил по ту сторону стекла растерянное и немного испуганное Динкино лицо. Прищурившись, она всматривалась в темноту за окном, пытаясь понять, слышала ли она стук на самом деле или ей просто показалось.
Он снова легко стукнул один раз. Динка приблизила лицо почти вплотную к стеклу, перевела взгляд вниз… и испуганно вздрогнула, не поверив поначалу своим глазам. А уже через секунду она торопливо распахнула окно и, побледнев от ужаса, наблюдала, как Макар уцепился за подоконник и, подтягиваясь, вполз в комнату и спрыгнул на пол.
— П-привет, — улыбнувшись, поздоровался он. — Вот, как и обещал, пришел пожелать т-тебе спокойной ночи.
Динка шумно сглотнула.
— Ты с ума сошел? — выдохнула она наконец дрожащим голосом.
— П-повторяешься, — засмеялся он. — Кажется, ты уже г-говорила мне это сегодня днем…
Динка на миг прикрыла глаза и покачала головой. В руках у нее был вафельный стаканчик с мороженым, уже откусанный с краешка, и это показалось ему ужасно милым и трогательным.
— Макар, ты… реально безбашенный, — констатировала Динка; в голосе ее все еще звенел не до конца выветрившийся испуг.
— А это п-плохо? — уточнил он невинным голосом, делая шаг по направлению к ней.
Динка как-то беспомощно улыбнулась:
— Честно? Пока сама не поняла…
— Угостишь? — кивнул он на ее мороженое.
— Пожалуйста, — растерянно отозвалась она, протягивая ему стаканчик.
— Нет, — покачал головой Макар. — Вместе.
Она не сразу поняла, что он имеет в виду. Макар осторожно взял стаканчик и поднес к ее губам. Поколебавшись долю секунды, Динка все-таки приоткрыла рот и лизнула белоснежный сливочный холмик. В тот же миг Макар потянулся к мороженому с другой стороны и тоже лизнул его. Теперь у них был один и тот же вкус на губах, одно и то же дыхание на двоих…
Черт, это было самое волнующее и сексуальное, что только случалось с Макаром в жизни! Он никогда даже не думал, что совместное поедание мороженого может быть настолько… эротичным. Они молча облизывали и откусывали мороженое с двух сторон, стоя практически вплотную друг к другу, и не говорили больше ни слова. Чем меньше становилось мороженое, чем чаще мимолетно соприкасались их губы, и каждое такое прикосновение прошивало его насквозь, словно электрическим разрядом.
Наконец с мороженым было покончено. Они стояли, глядя друг на друга лихорадочно блестящими глазами, и едва справлялись со сбившимся дыханием. А уже через секунду он, не выдержав, сжал ее в объятиях и уже по-настоящему нашел своими губами Динкины губы…
Они у нее были холодными и сладко-сливочными. Самый лучший на свете вкус, от которого у Макара буквально срывало крышу… И все-таки он вложил в этот поцелуй больше нежности, чем похоти. В нем не было ничего общего с их страстным слиянием на аллее, но волновал этот поцелуй не меньше, а может быть, даже больше…
В какой-то момент ему показалось, что у Динки подкашиваются ноги, и он с сожалением разорвал поцелуй.
— Ты вся д-рожишь, — заметил он.
— Ты тоже… — отозвалась она, почему-то шепотом. — А еще у тебя сердце стучит как бешеное… Даже через куртку ощущается.
Она осторожно положила ладонь ему на грудь, а он накрыл ее руку своей. Динка продолжала смотреть на него странным взглядом, в которым была смесь восхищения и ужаса.
— А если папа узнает?! — спохватилась она наконец. — Он меня просто убьет…
— Не волнуйся, я скоро уйду, — пообещал он. — К тому же, т-твой отец сейчас не один, у него тоже гостья.
Красивые Динкины брови озадаченно приподнялись, а затем, расслабившись, она кивнула:
— А, ну да… наверное, это тетя Ира, да?
— П-понятия не имею, — пожал плечами Макар. — Она кто, ваша т-тетка?
— Да нет, — смутилась Динка. — Это просто я ее так называю. Вообще-то это Ирина Морозова… писательница, местная знаменитость, — она улыбнулась.
— У них с твоим отцом роман?
— Ну… что-то типа того. Она неплохая, только немного… с придурью, — закончила Динка.
— К-как я? — лукаво уточнил Макар.
Динка захихикала.
— У тебя придурь немного другого рода…
Нет, это было невозможно! Не в силах терпеть, Макар снова припал к ее губам с поцелуем. Она приглушенно застонала, с удовольствием отдаваясь этому поцелую — на этот раз куда смелее и откровеннее, чем пару минут назад. Ее пальцы зарылись в его волосы, и он с ума сходил от этих прикосновений.
Но сейчас именно она отстранилась первой и обеспокоенно покосилась на дверь.
— И все-таки, Макар… тебе лучше уйти сейчас. Не хочу, чтобы тебя застукали…
— Я б-буду приходить каждый день, — пообещал он. — Точнее, к-каждый вечер.
— Ненормальный, — улыбнулась она, но в этом слове больше не было осуждения.