Сестры неловко обнялись и клюнули друг друга в щеки, затем Динка расцеловала племянницу. Все это время Соня продолжала упорно избегать встречаться взглядом с Макаром.
И все-таки перед самым уходом, уже в дверях, она обернулась и посмотрела на него. В ее глазах было столько тоски, как у побитой собаки, что у него перехватило дыхание.
— С наступающим Новым годом, — тихо сказала она ему и вышла.
Заперев дверь, Динка медленно обернулась и уставилась на Макара.
— Кажется, пришла моя очередь спрашивать, что это сейчас такое было? — поинтересовалась она.
Динка
Они сидели за кухонным столом и старательно, по крупицам, восстанавливали картинки давнего прошлого.
— Соня приходила ко мне в больницу, — Макар отвел глаза и сосредоточенно поболтал ложечкой в своей чашке с чаем, делая вид, что нет ничего более увлекательного, чем это занятие.
— Когда? — спросила Динка.
— Сразу после того, как я пришел в себя.
— И ее… пустили? — недоверчиво уточнила она.
— Как видишь, да.
Динке вдруг стало страшно.
— Между вами что-то было? — настороженно поинтересовалась она.
В горле пересохло, каждое слово давалось с большим трудом. Почему-то в голову сразу полезли всякие абсурдные и ужасные в своей нелепости картинки — ее сестра и Макар… вместе… он обнимает ее, целует…
Он невесело усмехнулся, пытаясь шутить:
— Ты меня переоцениваешь. В моем-то тогдашнем состоянии!
— Но ведь зачем-то она приходила. Неужели просто для того, чтобы проявить дружеское участие? — Динка не удержалась от шпильки.
— Нет… — Макар покачал головой и машинально сделал глоток давно остывшего чая. — Рыдала и признавалась в любви.
Динка недоверчиво округлила глаза.
— Признавалась в любви?!
— Ну да.
— То есть, прямо по-настоящему? Всерьез?
— Прямо по-настоящему. Всерьез, — подтвердил он. — Я и сам обалдел. Честно…
— Она мне ничего об этом не рассказывала, — потрясенно выдохнула Динка. — Я, конечно, с самого начала подозревала, что ты ей нравишься, но даже не думала, что у нее это так далеко зашло… А чего она от тебя хотела? Чего пыталась добиться этим признанием? Заставить быть с ней вместе?
— Видимо, так. Убеждала, что у нас с тобой все равно ничего не получится. Что ты меня бросишь… а она будет любить меня всю жизнь — всякого, даже инвалида.
Динка на мгновение прикрыла глаза и покачала головой:
— Прости, но я… никак не могу в это поверить. Это настолько на нее не похоже… ну, чтобы она плакала, упрашивала, унижалась… Да она скорее язык себе откусит, чем признается в собственной слабости. Ты как будто о другом человеке мне сейчас рассказываешь. Я… вообще не помню Соню слабой и уязвимой. Она всегда была чуть выше всех остальных, смотрела сверху вниз…
Макар хмыкнул, словно ее наивность его забавляла.
— Я уже говорил это, но мне временами кажется, что ты совсем не знаешь собственную сестру. У нее столько масок, что, по ходу, она уже сама забыла, каково ее настоящее лицо. Кстати, я даже не уверен, что у нее ко мне действительно были серьезные чувства. Просто я был твоим парнем — в этом все дело.
Динка непонимающе нахмурилась:
— Что ты имеешь в виду?
— Она с детства завидовала тебе, ревновала и подсознательно стремилась оказаться на твоем месте…
— Завидовала? Господи, да чему же?! — ахнула Динка.
Макар пожал плечами.
— Тут много всего. И внимание мальчиков, и отцовская любовь…
— Отцовская — что?! — переспросила она в шоке.
— Отец всегда любил тебя больше, чем ее, и Соня это прекрасно знала.
У Динки задрожали губы.
— Ты смеешься сейчас, да? Издеваешься? То, как он со мной обходился… как целенаправленно ломал меня все годы… и до сих пор продолжает! Это называется «любовь»?!
Макар потянулся к ее руке и успокаивающе накрыл своей.
— Любовь, — кивнул он. — Бывает и такая. А бывает намного хуже…
Некоторое время Динка сидела молча, осмысливая его слова. В душе словно раскинулась ледяная пустыня.
— А ты… что ты ей сказал? — спросила она наконец бесцветным голосом.
Макар, видимо, не сразу сообразил, что речь идет о Соне.
— Что я мог сказать? — он пожал плечами. — Послал ее куда подальше… кажется, в очень грубой форме.
Динка подняла голову и с сомнением уставилась на него.
— Да ну, не верю! Ты же не такой.
Макар помрачнел, вероятно, мысленно вновь возвращаясь в тот день.
— Тогда мне было не до реверансов. Все-таки, сломанная спина — это не шутки… Мне вообще казалось, что жизнь кончилась. А тут еще и ты… — он запнулся, не договорив фразу.
— Что я?
На несколько мучительных мгновений он отвел глаза, но затем все-таки решился взглянуть ей в лицо:
— Сама знаешь. Ты ведь даже ни разу не пришла ко мне.
У Динки сам собой открылся рот — настолько она была шокирована его словами.
— Чего?! Это ты не захотел меня видеть! Я вообще-то таскалась в больницу ежедневно, сидела как дура под окнами, потому что внутрь меня не пускали. Я и записки тебе передавала… через медсестер и санитарок!
Макар медленно покачал головой, не отрывая от нее взгляда.
— Я не получил ни одной, — севшим голосом произнес он. — И что это за бред, с чего ты взяла, что я не хотел тебя видеть?
Динка дернула плечом.
— Мне так передали.
— Кто передал? — быстро спросил он, и по его лицу было видно, что он уже догадывается, уже знает ответ.
— Твоя мама, — вынуждена была признаться она. — Возможно, то, что меня не пускали внутрь, тоже было ее распоряжением…
Лицо Макара исказила болезненная гримаса.
— Этого не может быть, — заявил он наконец, но не слишком-то уверенно.
— Именно это и было, — кивнула Динка. — Мне нет смысла врать десять лет спустя.
Он нервно кусал губы, видимо, отчаянно борясь с демонами в своей душе и пытаясь определиться, кому он больше доверяет — матери или Динке.
— Но ты… не поздравила меня с днем рождения. Даже не позвонила в тот день! — беспомощно и обвиняюще сказал он наконец. — И вообще вела себя так, будто тебе все равно.
Динка сделала глубокий вдох.
— Ты же помнишь, должно быть, что отец отобрал у меня телефон. Но я приготовила тебе подарок и хотела устроить сюрприз — прийти вечером в цирк на твое выступление.
— Ты — прийти в цирк? — недоверчиво переспросил Макар. — Ты же ненавидишь воздушную гимнастику.
— Да, но в тот день была премьера твоего номера… Я понимала, насколько это важно и значимо для тебя. Соня даже пообещала меня прикрыть — сказать отцу, что мы вместе на дне рождения одноклассницы. Но в итоге ты увидел меня в кафе вместе с Гариком и, вероятно, напридумывал себе лишнего…
— Да… Гарик… — на глазах мрачнея, повторил Макар. — Но только я ничего не придумывал. Вы с ним так мило обнимались и щебетали, влюбленно глядя друг на друга…
— Не было никакой влюбленности, — возразила Динка. — Мы встречались с ним просто как друзья.
— На хрена?! — не сдержавшись, выкрикнул Макар. — Этот человек буквально искупал тебя в дерьме! Благодаря ему ты почти целый год жила в аду, терпела насмешки и издевательства, травлю от одноклассников и даже учителей…
Воспоминания полоснули острой болью, словно ножом, и Динка невольно поморщилась. Впрочем, судя по лицу Макара, ему тоже сейчас было ой как непросто.
— Зачем тебе понадобилось с ним встречаться? — нервно повторил он вопрос. — Для чего? Почему?!
— Потому что это не он слил те фото и видео в паблик, — отозвалась Динка.
— Не понял?..
Динка сжала ладонями раскалывающиеся виски.
— Я тоже поначалу была уверена, что это дело рук Гарика… Потому что больше просто некому! Мы как раз сильно поссорились перед его отъездом, и логично было предположить, что это его месть — мелкая, подлая, грязная. А оказалось, что он не имеет к этому никакого отношения! Он и сам был в шоке, когда случайно узнал. И очень сочувствовал из-за того, что мне пришлось пройти через весь этот буллинг.
— А если он соврал? — с сомнением спросил Макар. — Просто хотел обелить себя в твоих глазах…
— Зачем ему это? — Динка равнодушно пожала плечами. — Он же не пытался меня вернуть, у него в Питере и так все в порядке с личной жизнью… Мы встретились и поговорили с ним просто как друзья. Он попросил прощения за то, что невольно подставил меня, сделав эти видео и фотографии. Но Гарик не выкладывал их в сеть! — горячо заключила она.
— Тогда как они туда попали?
Динка машинально раскрошила пальцами кусок хлеба прямо на столе, словно не решаясь озвучить то, о чем так долго догадывалась.
— Ну, у меня есть одно подозрение… — наконец неуверенно произнесла она.
— Соня? — быстро спросил Макар.
Слышать это из его уст было ужасно. Пока Динка сама гоняла в мыслях эти подозрения, еще можно было как-то надеяться, что все не так кошмарно. Но теперь, когда имя было озвучено… она почувствовала подкатывающую к горлу тошноту.
— Я не знаю наверняка, — отозвалась она почти шепотом. — Но… кто еще мог, кроме нее? У кого еще была возможность? Посуди сам: только она могла беспрепятственно залезть в мой телефон или компьютер, чтобы получить доступ к нужным файлам.
— А ты не спрашивала ее об этом прямо? — прищурился Макар.
Динка вздохнула.
— Разумеется, спрашивала. И разумеется, она не призналась. Обиделась, начала лить крокодильи слезы, хлопать глазками и строить невинную овечку… В общем, ничего нового. Но все-таки… все-таки я думаю, что это была именно она.
Макар
Похоже, битком набитый скелетами старый шкаф трещал по всем швам. Давно пора было прекратить подпирать дверь плечом и отойти в сторону, чтобы дать этим скелетам вывалиться наружу.
— А ты правда отбила Гарика у Сони? — спросил Макар, решив раз и навсегда покончить со всеми недомолвками и недоразумениями.
— Что? — нахмурилась Динка. — Это она тебе сказала?
— Да нет, — смутился Макар, не зная, стоит ли выдавать своего информатора в лице тети Иры. — Так… случайно в школе разговор услышал.