— Нет, — твердо сказала Динка, — адрес я тебе не дам.
Он чуть не задохнулся.
— Что?!
— И номер телефона поменяю. Я не хочу, чтобы ты приезжал, Макар, — сказала она. — Это совершенно ни к чему. Я уже все решила.
Макар в бессилии опустился прямо на пол, чувствуя, как закололо в груди.
— Ты решила… — повторил он заторможенно. — За нас двоих, да?
— Так будет лучше. Не надо пытаться меня искать, Макар.
Он еще долго что-то сбивчиво и горячо говорил в трубку, убеждая ее, уговаривая, умоляя и даже угрожая… и только спустя какое-то время понял, что его никто не слушает — Динка давно отключилась.
ЧАСТЬ III
Я люблю эти русские горки, когда слезы сменяются страстью,
вот недавно мы били посуду, а теперь разрываем одежду…
Да, я есть тот наркоман, что не может прожить без контраста,
ну давайте, кидайте камни, сжигайте, топите, режьте…
Первый раз в жизни Макар напился — просто в хлам. Его сознание упорно отторгало случившееся, не желало с ним смиряться, а боль буквально выжигала изнутри, не позволяя сделать даже вдох.
Хотелось тупо забыться. Он слышал, что алкоголь помогает — и похрен, что завтра будет плохо, зато сейчас можно было хоть немного отвлечься от этой боли, погрузившись в пьяный дурман.
Легче почему-то не становилось. Его кидало из крайности в крайность, от «люблю» до «бл…ь, сука, как же я тебя ненавижу». Макар сбился со счета, сколько раз он хватался за телефон, безуспешно пытаясь в очередной раз дозвониться или отправить сообщение. Только спустя какое-то время он наконец сообразил, что, скорее всего, Динка внесла его номер в черный список… К тому моменту мир уже вообще потерял четкие очертания, голова кружилась, и Макар сам не понимал, где реальность, а где — его алкогольный бред. Когда телефон вдруг сам зазвонил, он даже не сразу сообразил, слышит ли звук по-настоящему — или же только в своем воображении.
Он рванулся к трубке, надеясь, что это Динка, но звонила Ева. Вот только ее сейчас не хватало… Макар хотел было сбросить вызов, но нечаянно промазал и нажал на «ответить». Пришлось приложить телефон к уху и не слишком-то вежливо поинтересоваться вместо приветствия:
— Что?
— Макар, прости, если я не вовремя… — пробормотала Ева, что вызвало у него дополнительный приступ раздражения: да что она все блеет, извиняется!
— Что ты хотела? — слегка заплетающимся языком поинтересовался он.
— У тебя дома остались кое-какие мои вещи, — разродилась она наконец. — Косметика, одежда… так, по мелочи, но все-таки мне бы хотелось их забрать. Ну, ты и сам понимаешь… прежде, чем в этой квартире появится другая девушка, — неловко докончила она.
На самом деле Макар не понял и половины из того, что она сейчас сказала. Одежда, косметика, другая девушка… О чем она вообще?!
— Чего ты хочешь? — повторил он.
— Ты сейчас дома?
— Да…
— Могу я заехать и забрать свои вещи? Это быстро, буквально на пять минут. Я тебя совсем не задержу.
И, поскольку он молчал, она удивленно позвала:
— Макар?
— Что?
— Так можно или нет?
— Можно, — ответил он, едва ли соображая, что она спрашивает.
— Хорошо, спасибо! Я сейчас недалеко от тебя, скоро буду! — обрадовалась Ева.
Завершив разговор, Макар продолжил пить. И когда же наступит это обещанное «легче»?
Раздавшийся звонок в дверь несказанно его удивил. На секунду мелькнула шальная, хоть и совершенно идиотская и нереальная мысль — а что, если это Динка приехала?.. Пошатываясь, Макар побрел открывать, на ходу пересчитывая все стены и выступы своего жилища.
Распахнув дверь, он с нескрываемым удивлением уставился на Еву, а затем спросил:
— Что ты тут делаешь?
Ева округлила глаза:
— Ты же сам мне разрешил… — и тут же ахнула, всмотревшись в его лицо и принюхавшись:
— Господи, ты что, пьян?!
— Похоже на то, — ухмыльнулся он.
— Ну хоть повод-то, надеюсь, радостный? — поинтересовалась она, осторожно сделав шаг в прихожую. — С ума сойти, никогда тебя таким раньше не видела… у тебя точно все нормально?..
Макар не ответил. Привалившись спиной к стене, он наблюдал за бывшей девушкой и размышлял, зачем она приехала. Чтобы снова попытаться его соблазнить, что ли?
Тем временем Ева быстро прошмыгнула по комнатам, заглянула в ванную и на кухню, и вскоре вновь возникла в прихожей, прижимая к себе ворох каких-то тряпок и косметичку.
— Кажется, это все… — выговорила она неуверенно, с тревогой рассматривая Макара. — Слушай, и все-таки — с чего ты так надрался? Празднуешь свое освобождение от меня, что ли? — наверное, это была шутка, но Макар сейчас был совершенно не в состоянии воспринимать юмор.
— Она меня бросила, — сообщил он, обращаясь куда-то в пространство.
— Кто? — не поняла Ева.
— Динка, — пояснил Макар. — Сказала, что мы не можем быть вместе… представляешь? Что это типа невозможно.
— Макар, я… — Ева в замешательстве переступила с ноги на ногу. — Я даже не знаю, что сказать. Не то, чтобы мне очень жаль, не стану врать, но… как-то это неожиданно, правда?
— Вот! — сфокусировав на ней взгляд, Макар поднял указательный палец. — О чем и речь. Просто пиз…ц как неожиданно.
— Это ты из-за нее бухаешь? — с сочувствием протянула Ева, а затем вдруг с опаской добавила:
— Я тут совсем ни при чем, не думай. Правда, — хотя он ее об этом не спрашивал.
Несмотря на опьянение, Макар остатками разума ухватился за эту фразу. Что-то не давало ему покоя. Что-то здесь было не так…
— А почему я в принципе должен думать, что ты «при чем»? — наконец сформулировал он.
Ева поежилась, отводя взгляд, и торопливо сказала:
— Я пойду, пожалуй.
— Нет, погоди, — пошатываясь, Макар подался вперед и удержал ее за плечо. — Как ты вообще можешь тут быть… «при чем»?
— Да просто так ляпнула, — нервно отозвалась Ева. — Честное слово, я не имею никакого отношения к тому, что она тебя бросила. Я сама в шоке. Ты был настроен так решительно и серьезно… Мне казалось, что вы уже завтра в загс побежите.
Макар вдруг почувствовал себя воздушным шариком, из которого выпустили весь воздух, и тяжело осел на пол.
— Я сам ничего не понимаю… — невнятно выговорил он, уткнувшись лицом в скрещенные на коленях руки. — Все же было хорошо. Все было просто охеренно!
— А чем она… аргументировала? — осторожно поинтересовалась Ева, не в силах сдержать чисто женское любопытство.
Макар зло расхохотался.
— Ничем! «Есть вещи, которые нужно просто принять», — пропищал он, пытаясь спародировать Динку. — «Некоторые обстоятельства нам не по зубам. Это так же невозможно, как тебе вернуться под купол…» — и резко замолчал, потому что его внезапно торкнула совершенно дикая, шальная, безумная мысль.
Когда пауза слишком затянулась, Ева с тревогой наклонилась и заглянула ему в лицо.
— Ты там заснул, что ли?.. Макар!
Он поднял на нее глаза, горящие лихорадочным огнем.
— Она сказала, — повторил он, — что быть вместе для нас так же невозможно, как мне — вернуться в воздушную гимнастику.
— И?.. Прости, я что-то потеряла мысль, — похоже, Ева уже и сама начала жалеть о том, что заглянула к нему — надо было выбрать более удачное время.
— И-и-и… если я вернусь под купол… она тоже вернется. Ко мне! — выпалил Макар.
Ева покрутила пальцем у виска.
— Прости, но это какой-то пьяный бред. В нем совершенно нет логики.
— Ну как же! Как ты не понимаешь! — горячо возразил он, торопясь и сбиваясь. — Я просто докажу ей… хочу доказать, что невозможное возможно.
— Ну ты прямо Дима Билан,[21] — усмехнулась Ева. — Макар, не дури. Иди и ложись спать, отдохни хорошенько, тебе завтра в цирке надо быть, забыл?
Но он уже вскочил на ноги, воодушевленный и загоревшийся.
— Макар?.. — подозрительно протянула Ева. — Ты что, серьезно это все? Не будь идиотом, а! Даже думать об этом не смей, не сходи с ума, слышишь?!
Но он уже ничего не слышал. Все его мысли сейчас сосредоточились на одном… Смешно, но в данный момент ему действительно казалось, что это самый очевидный и простой выход из ситуации. Возможно, будь он трезвым, эта идея даже не пришла бы ему в голову. Но сейчас… сейчас он не мог думать ни о чем другом.
Поняв, что его намерения весьма серьезны, Ева закричала:
— Ты что, совсем больной?! Тебе нельзя после травмы… забудь об этом!
— После травмы уже сто лет прошло, — отмахнулся он.
— Ну и что? Все равно жизнью рисковать… и ради чего? То есть, ради кого? Ради этой твоей… Динки? — она выговорила ее имя с плохо скрываемым отвращением. — Я понимаю, что у тебя от нее совершенно башню рвет, но какие-то остатки здравого смысла все-таки должны сохраниться!
— Спасибо, что беспокоишься, — Макар ненавязчиво подтолкнул Еву в сторону входной двери. — А сейчас мне нужно остаться одному.
— Я уверена, что она тоже была бы против, если бы узнала! — в отчаянии Ева прибегнула к последнему аргументу. — И когда она говорила про твою невозможность вернуться в профессию, то вовсе не собиралась тебя подначивать. Макар, ну включи мозги! Хочешь покалечиться или вообще, не дай бог, погибнуть?
— А это уже моя забота, — заявил он, не слишком-то вежливо выставляя Еву за порог и захлопывая за ней дверь.
Один из лучших нейрохирургов Москвы, Семен Аксельрод — обычно выдержанный и спокойный — орал сейчас в своем кабинете так, что его слышали не только во всей клинике, но и, вероятно, за ее пределами. Гнев его был обращен на Макара, который чуть свет выдернул доктора из теплой постели в его законный выходной и буквально вынудил приехать в клинику, чтобы «проконсультироваться по жизненно важному вопросу».