1972 год пролетел незаметно, а в 1973-м отношения между супругами начали разлаживаться. Кэрол винила в этом работу Джона. Он уволился из ресторана и полностью посвятил себя «П.Д.М. Контракторс». Теперь он отсутствовал дома почти круглосуточно, и Кэрол чувствовала, что ею пренебрегают.
Джон залил подпол цементом, чтобы Кэрол не беспокоил запах разложения из подвала. Однако он оставался, хотя и не такой сильный.
Муж заезжал домой, перекусывал, менял рубашку, иногда принимал душ – и снова уезжал. А если не уезжал, то усаживался в домашнем офисе и занимался бумагами. Кроме того, он затеял переделку – хотел обустроить комнату отдыха, как та, что была у него в Ватерлоо. С бильярдным столом и гавайским баром. Переделка и ремонт занимали все его свободное время.
Он подолгу торчал в гараже, тоже объясняя это работой. Гараж был его личным логовом – как когда-то подвал у Гейси-старшего, – и Кэрол с детьми вход туда был закрыт.
Поначалу она терпела, но потом на Джона посыпались упреки. В ответ он кричал, что должен кормить жену, детей, а в придачу еще и гребаную тещу. «П.Д.М. Контракторс» – их единственный источник средств. Ничего удивительного, что он посвящает фирме все свое время.
С сексом тоже начались проблемы. Джон, поначалу такой нежный, теперь избегал близости с Кэрол, отговариваясь усталостью – если вообще ночевал дома. Когда соседка спросила Кэрол, не беременна ли она, та ответила, что для этого надо сперва «с кем-то переспать». И даже не улыбнулась.
Основания для беспокойства у нее действительно были. В шкафчике под раковиной она случайно наткнулась на журналы с гомосексуальной эротикой. Изучать их внимательно Кэрол не стала – ей было противно. Она вспомнила, как Джон в свое время поведал ей о своей бисексуальности. Возможно, следовало отнестись к его признанию более серьезно, думала она теперь.
Потом у него в ящике комода ей попались шелковые женские трусики. Зачем Джон хранил их там? Убирая постель, Кэрол обнаружила под матрасом еще одни, испачканные спермой. Возмущенная тем, что он отказывает в сексе ей, а сам занимается мастурбацией, Кэрол предъявила Джону найденную «улику». Он пришел в ярость. В пылу ссоры Кэрол обозвала мужа «дрочилой». Джон изо всех сил тряхнул ее и швырнул через всю комнату. В первый и единственный раз он проявил к ней жестокость; Кэрол поняла, что «дрочила» – крайне обидное для него прозвище.
Теперь он все чаще спал на диване, пока Кэрол лежала в их супружеской постели. Назначал «деловые встречи» на два или три часа ночи и скрывался из дома. Джон говорил, что по ночам на дорогах свободнее, ему проще добраться до места, где его фирма выполняет заказ, и проверить, как справляются его подчиненные. Он хотел превратить «П.Д.М. Контракторс» в большой бизнес, работать с крупными заказчиками – сетями аптек и супермаркетов. Не собирался ограничиваться покраской и поклейкой обоев.
Порой он возвращался на Саммердейл только утром. И даже не ложился спать – просто переодевался и снова ехал на работу. Когда мужа не было дома, Кэрол плохо засыпала. Могла посреди ночи встать и сесть смотреть телевизор. В одну из таких ночей Джон внезапно вошел в двери. Он сильно удивился, увидев жену в гостиной.
– Что ты тут делаешь?
– Не могла заснуть. Мне все казалось, что твоя машина подъезжает.
Джон сделал вид, что ищет что-то в кабинете, потом вышел из дому с пустыми руками. Кэрол подскочила к окну. Муж направился к гаражу; следом за ним туда вошел какой-то юноша-блондин, до того сидевший в машине. Кэрол видела, как в гараже зажегся свет, причем не яркая лампа над верстаком, а маленький красный огонек.
Заходить в гараж Кэрол воспрещалось, но когда Джон с юношей вернулись в машину и уехали, она прокралась туда. Двери были заперты; через окно она увидела, что на полу разложено одеяло, а поверх него брошен плед. Там же стояла маленькая лампочка с красным абажуром. Обсуждать с мужем этот случай Кэрол побоялась. У нее было предчувствие, что он снова вспылит.
Кэрол чувствовала, что их брак трещит по швам. Как-то раз, когда ее не было дома, какой-то парень приехал на Саммердейл и вызвал Гейси на задний двор. Через несколько минут мать Кэрол услышала шум и крики; она распахнула дверь и увидела, что парень повалил Джона на землю и избивает. Она пригрозила вызвать полицию, и тот уехал.
Джон объяснил, что это его временный рабочий – он посчитал, что в «П.Д.М.» ему недоплачивают, и приехал «разобраться». Но чуть позже Кэрол узнала другую версию истории. Джон возил этого парня с собой в соседний штат, где хотел купить участок земли. Парень утверждал, что Гейси изнасиловал его по дороге, он сбежал и ночевал на улице, потому что не хотел больше иметь с ним ничего общего. Вернувшись, он явился к Джону домой и избил его.
Постоянное присутствие тещи тоже выводило Джона из себя. Его мать была права: двум хозяйкам не место на одной кухне. Он мечтал избавиться от мамаши Кэрол, которая недавно развелась. По его мнению, разрушив свой брак, она хотела разрушить и его. Она внушала дочери, что Джон ей изменяет. Когда он в очередной раз являлся домой под утро, мать нашептывала Кэрол, что он был у любовницы. Джону приходилось постоянно защищаться и объясняться с ними обеими. Конечно, это плохо сказывалось на их с Кэрол отношениях. Джон пытался достучаться до жены: он же работает по восемнадцать-двадцать часов в сутки. Откуда у него возьмутся силы спать с женщинами?
– Значит, ты спишь с мальчишками, – отрезала Кэрол.
С самого начала он нанимал на работу мальчиков-подростков. Зачем ему дети по четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать лет? И кого он приводит по ночам в гараж? Джон до того расстроился, что у него случился легкий инсульт. Он две недели пролежал в больнице, а потом еще две – дома в постели. А поправившись, решил, что теще пора съезжать, хочет она того или нет. Это она довела его до удара своей клеветой и попреками. Джон добился судебного ордера и выселил мать Кэрол с Саммердейл.
Однако отношения между супругами не наладились. Теперь Кэрол подозревала, что Джон торгует наркотиками. Зачем иначе мальчишки таскаются к нему? Она грозила спалить его гараж, и Джон ответил, что она вольна делать что хочет: но в случае поджога он сдаст ее копам и Кэрол посадят в тюрьму.
На День матери 1975 года Джон с Кэрол занимались сексом – в кои-то веки, – и внезапно он сказал, что должен сообщить ей нечто важное. Кэрол села в постели.
– Это был наш последний секс, – заявил Джон.
Кэрол решила, что муж шутит, но, заглянув ему в лицо, поняла – он говорит серьезно. Оба уже давно знали, что дело идет к разводу. По ночам Джон катался по гей-кварталам Чикаго и подсаживал к себе мальчиков, представляясь им Джеком Хенли. Его как магнитом тянуло туда, и противостоять этой тяге он не мог.
В мае 1975 года Джон получил заказ на ремонт дома, где жила семья Антонуччи. У хозяев был пятнадцатилетний сын по имени Тони, и Джон предложил ему подработку на лето за три доллара в час. Мальчик согласился, и Джон начал обучать его класть плитку, прокладывать трубы и электропроводку. Сообразительный и ловкий, Тони делал успехи и вскоре уже отлично справлялся с поручениями Джона. Они с боссом подружились, и как-то раз Джон позвал его помочь с уборкой в избирательном участке демократической партии на Монроуз-авеню. Они проработали до позднего вечера, и Гейси предложил передохнуть и немного выпить.
По ночам Джон катался по гей-кварталам Чикаго и подсаживал к себе мальчиков. Его как магнитом тянуло туда, и противостоять этой тяге он не мог.
У него была с собой бутылка виски; он налил себе и Тони, а потом начал расспрашивать, не было ли у того секса с мужчиной. Джон попытался сделать Тони минет, но тот начал сопротивляться. Гейси предложил ему деньги – сначала пятьдесят долларов, потом сто. Антоннучи сказал, что не заинтересован.
Гейси расхохотался, сделав вид, что просто пошутил.
– Я тебя проверял, – заявил он.
Тони пожал плечами. Когда они уже собирались уходить, Гейси внезапно схватил мальчика за ширинку, начал щупать гениталии и ягодицы. Тони отскочил, схватил стул и замахнулся на босса. Тот объяснил, что это была проверка – ему, мол, важен моральный облик подчиненных. Тони был рад уйти из участка и уехать наконец домой.
Месяц спустя, в июле, Тони поранил ногу, работая на стройке, – наступил на гвоздь. На следующий день он отдыхал дома; его родители уехали на выходные, и мальчик был один. Около полуночи Джон постучался к нему с бутылкой вина. Он сказал, что был на вечеринке и решил его проведать. Они выпили, и Джон вспомнил, что у него в багажнике лежит кинопроектор и «взрослые фильмы» с вечеринки. Может, Тони хочет посмотреть? Мальчик колебался, но Джон настаивал. Он притащил проектор в гостиную, установил его и включил фильм.
Это была обычная гетеросексуальная порнография. Когда фильм закончился, Гейси стал изображать с Тони шуточную борьбу. Тони занимался в школьной секции и считался хорошим борцом; он мог одолеть своего босса, но нарочно поддавался ему. До тех пор, пока у него на запястье не защелкнулся наручник. В следующий миг Гейси заломил Тони обе руки за спину и сковал. До этого они стояли, но теперь Джон повалил мальчика на пол.
Тони лежал лицом вверх, с руками, скованными за спиной. Гейси начал молча расстегивать на нем рубашку, потом распустил ремень и стянул джинсы до колен. Внезапно он встал и пошел на кухню. Тони не понял, что ему там понадобилось, но пока Джона не было, он сумел освободить одну руку из наручника, застегнутого не слишком плотно.
Однако виду мальчик не показал, а когда Гейси вернулся в комнату, сделал подсечку, повалил его и вытащил из кармана ключ. Освободившись, Тони нацепил наручники на босса и продержал его на полу несколько минут.
Джон, казалось, совсем не рассердился. Даже наоборот: он улыбнулся Тони, с трудом повернув голову, и сказал:
– Ты единственный, кто не только снял наручники, но и надел их на меня.