Бедоу оставил миссис Уолш наедине с сыном. Когда через полчаса она вышла, Дик был в слезах.
– Он говорит, что ничего не знает о пропаже мальчика, – объявила миссис Уолш. – И я ему верю.
– Хорошо, – ответил Бедоу. – Вы его мать, вам виднее. Отпуская парня, Грег предупредил:
– Мы с тобой еще свяжемся, так что хорошенько подумай над ответами.
И все-таки к концу дня у нас наметился прорыв. Пикелл и Адамс смогли достать список заказов из «Ниссон фармаси». Напротив номера квитанции стояло имя заказчика. Нас интересовали записи, сделанные между 2 и 14 декабря; их было около тридцати.
На квитанции, которую нашли в мусорном ведре, стоял номер 36119. И мы нашли его: предпоследняя строчка, датированная 11 декабря. Имя заказчика – Ким Байерс.
Вторник, 19 декабря 1978 года
Бедоу все настойчивее требовал, чтобы я как можно скорее получил второй ордер на обыск. После услышанного от Грея и Уолша насчет чужих кошельков в гараже Гейси Грег не сомневался, что там осталось много полезного для нашего расследования.
– Нам нужно попасть внутрь, – твердил он. – Ты же юрист. Придумай, как это сделать.
Но мы загнали Гейси в тупик, и я не хотел торопиться.
– Давай не будем пороть горячку, – убеждал я Бедоу. – У нас еще много дел.
Поговорив с Товаром, я узнал, что он совершенно не продвинулся в проверке имен из адресной книги Гейси. Но не успел я его отчитать, как оказалось, что у него на уме другой козырь: сходство между пропавшей портативной «Моторолой» Цика и телевизором в спальне Гейси. Он пролистал записи Каутца, который во время обыска провел инвентаризацию всех предметов в доме подозреваемого. В бумагах, которые передала нам миссис Цик, изображения телевизора не было, только номер модели, но Товар созвонился с производителем и добыл буклет с цветной фотографией аппарата, чтобы сравнить ее со снимками из спальни Гейси, сделанными криминалистами.
Тут в участок заявились Робинсон с Шульцем – за несколько часов до своей смены. Им требовалась помощь: они так заездили свои драндулеты, гоняясь за Гейси, что машины начали сдавать, а у Робинсона тачка и вовсе вышла из строя. Им нужна была зверь-машина, которая справилась бы с «волари» подрядчика. Однако в прокате отказались иметь с ними дело, как только парни упомянули, что автомобиль предназначен для слежки за водителем-лихачом, к тому же подозреваемым в убийстве. Отправляясь на замену Хашмейстеру и Альбрехту, полицейские попросили Козензака найти им достойное транспортное средство.
Товар наконец вернулся в участок с цветной фотографией спальни Гейси и брошюрой с телевизором Цика. Мы с Бедоу и другими полицейскими столпились вокруг, разглядывая снимки. На каждом был запечатлен бежевый телевизор «Моторола». Модели были идентичны. Рекламная брошюра выглядела особенно иронично: на экране телевизора красовался клоун.
Не успел Шульц водрузить на сиденье поднос с четырьмя стаканами кофе, как рация захрипела.
– Мы выдвигаемся, – сообщил Робинсон. – Едем в сторону Толлуэй.
Шульц резко рванул с места, и кофе расплескался на сиденье, попав и на брюки полицейского. Пока он догонял машины товарищей, горячая жидкость разлилась уже по всему креслу и просочилась внутрь сквозь трещины в старой обивке. Шульц проклинал все на свете, пытаясь найти сухое место.
– Куда Гейси так несется? – недовольно спросил он по рации.
– Хочешь верь, хочешь нет, – ответил Робинсон, – но наш дружок велел к часу быть у окружного прокурора.
Шульц не сводил глаз с летящего впереди «волари», но вскоре его внимание привлекло зеркало заднего вида: из машины Робинсона валил дым.
– Что у тебя с машиной?! – воскликнул Шульц.
– Да наплевать. Буду ездить, пока не подохнет.
Автомобили уже сравнялись и неслись прямо на красный свет.
– Брось ее у светофора, – посоветовал Шульц и тоже остановился.
Тут и Гейси вылез из машины и подошел к полицейским.
– Что это тут у вас? – поинтересовался он.
– Ах ты ублюдок! – завопил Робинсон. – За убитую тачку меня отстранят на пять дней без оплаты. Ведь это из-за тебя я так гнал!
Шульц, чьи брюки пропитались пролитым кофе, опустил стекло и клацнул зубами, как доберман. Оба дельтовца проклинали Гейси и грозили ему арестом. Но тот, зная, что никакого ареста не будет, злобно возразил:
– Эй, я двигался всего на пятидесяти пяти! Если не верите, пусть один из вас едет со мной.
– Отличная идея. – Робинсон захлопнул дверь и зашагал к машине Гейси. – Только попробуй теперь от меня сбежать, гад.
Робинсон уселся так, чтобы глаз не спускать с Гейси. Полицейские ни разу не обыскивали подрядчика и не знали, вооружен ли тот. Но он и не собирался угрожать. Забыв об агрессивности, он пытался как-то сгладить неудобство, причиненное друзьям-копам.
– Если мой частный детектив сумеет разыскать мальчика, весь этот идиотизм кончится, – оправдывался он.
Его прервал голос Шульца по рации:
– Рон, глянь на его спидометр. Если там и правда пятьдесят пять, ему пора проверить приборы. На моем восемьдесят пять.
Робинсон взглянул на спидометр и ответил:
– Ты прав, за восемьдесят.
Почти всю дорогу Гейси продолжал болтать, а Робинсон разыгрывал внимательного слушателя. Все было как раньше в барах и ресторанах, вот только теперь Рон с подозреваемым остались вдвоем, а рука Гейси лежала на колене Робинсона.
После погони на Кеннеди-Экспрессуэй и ареста Дона Морилла в пятницу вечером полиция Дес-Плейнса уяснила, что Рон Роде – не тот, с кем стоит ссориться. Этот невысокий крепкий мужчина с рыжей бородой следовал своим принципам и не любил, когда его беспокоят. Ходили слухи, что однажды он преследовал чикагского инспектора с молотком, а потом закатал его в цемент. И когда Роде пришел в участок на допрос, с ним обращались крайне осторожно.
Поначалу Роде защищал Гейси, но некоторые моменты в их отношениях его злили, и ему явно надоела слежка. А когда мы передали ему слова Гейси, что Роде якобы на него работает, тот аж позеленел от злости.
– Я никогда не работал на этого ублюдка! – завопил он. – Это я даю ему работу!
Его буйство нас позабавило, но следовало и меру знать.
– Сэр, – сурово сказал я, – вы все-таки в полиции. Роде тут же стал послушным как ягненок и начал извиняться. Бедоу и Лэнг отвели его в допросную.
Роде подтвердил все, что Уолш рассказал о передвижениях подозреваемого во вторник ночью: Гейси нужно было подписать какие-то счета, а затем встретиться с Уолшем у точки с елками, но он так и не появился.
Про участок земли в Висконсине, принадлежащий подрядчику, Роде сообщил, что из Чикаго туда добираться часов семь. Значит, могильник не там – Гейси не успел бы съездить туда и вернуться.
И все же Роде был совершенно убежден, что Джон не имеет никакого отношения к исчезновению Роба Писта. Но когда Бедоу спросил Роде, не гей ли он, тот чуть не набросился на него с кулаками.
– Слушайте, – сказал Грег, – Гейси, может быть, и ваш друг, но мы бы не стали круглосуточно следить за ним и таскать вас в участок, если бы не считали это необходимым.
Под конец допроса Роде согласился, что полиции виднее. И было ясно, что он и сам не прочь понять, что, в конце концов, происходит.
Следуя за Гейси, Шульц пытался сообщить в участок о поломке машины, но в ответ каждый раз получал: «Вас плохо слышно». Шульц кричал в рацию еще громче, но ничего не добился.
Когда Гейси прибыл в контору адвоката, Шульц воспользовался возможностью позвонить в участок из таксофона в банке напротив. Однако, вернувшись, он к своему ужасу обнаружил, что «волари» пропал. Вместе с его напарником.
Взглянув на место, где стояла машина Гейси, Шульц впервые обрадовался его отчаянному стилю вождения: «волари» оставил глубокие следы в грязи, когда рванул с места. Шульц повернул в ту же сторону и примерно через квартал обнаружил машину Гейси у гриль-бара «Гейл-стрит инн».
Внутри он увидел Робинсона, Гейси и Лероя Стивенса с секретарем, которые заказывали обед.
– Будете что-нибудь есть? – спросил его Стивенс.
– Нет! – злобно рявкнул Шульц. – Я просто хочу кофе и просушить штаны.
После обеда Гейси с адвокатом вернулись в офис. В 16:00, после полуторачасовых переговоров, они наконец вышли и сообщили, что теперь поедут на метро. Свои машины Гейси и Шульц оставили на парковке.
Гейси вышел у общественного центра имени Ричарда Дейли, а Стивенс поехал дальше, за подарками к Рождеству, но обещал присоединиться к ним позднее.
В холле какой-то человек кивнул полицейским и тепло поприветствовал Гейси, поздравляя его с наступающим Рождеством, и дельтовцы с удивлением узнали генерального прокурора штата Иллинойс Уильяма Скотта.
Гейси поднялся на эскалаторе в департамент градостроительства, где ему нужно было получить кое-какие бумаги. Полицейские не отставали. Чтобы ускорить процесс, Робинсон постучал в нужную дверь и продемонстрировал значок со словами: «Срочное дело полиции», после чего Гейси сразу отдали нужные документы.
Дрожащий от холода Стивенс дожидался их у центра Дейли. Полицейские подметили, что у него в руках нет никаких пакетов с подарками. Все вновь спустились в метро. Когда состав тронулся, Стивенс громко сказал, что Гейси следует подумать об отпуске, и они стали обсуждать места, куда можно отправиться: Литл-Рок, где жила мать Джона; Палм-Спрингс, Бельгия… Полицейские тоже подключились к разговору.
– Джон, ты действительно собрался уехать? – спросил Шульц. – Если да, то помни: тебе придется купить три билета.
Гейси хохотнул и весь оставшийся путь читал газету.
Обратная дорога на машинах обошлась без гонок: из-за перепадов температуры улицы так заледенели, что даже Гейси пришлось сбросить скорость. Робинсон ехал вместе с Шульцем, и по пути они обсуждали планы подозреваемого. Оба пришли к выводу, что адвокат ездил не за подарками, а в турагентство за билетами для своего клиента. А что касается направления, то Гейси, похоже, предпочитал Литл-Рок.