Однако при этом Гейси был крайне требователен к тем, кто за ним присматривал. Время от времени он жаловался руководству клиники на проводимое лечение, обращался к охранникам просто по фамилии и пытался ими командовать. И продолжал важничать: велел капеллану тюремной церкви Джозефу Р. Беннетту попросить кардинала Коди, чикагского архиепископа, навестить его; хвастал Рону Роде, что шериф Ричард Элрод нанес ему «дружеский» визит, чего, разумеется, не было.
У Чарльза Фазано, посредника между заключенным и администрацией, Гейси попросил свежие выпуски «Плейбоя», «Хастлера» и ежедневных газет, а также книгу по уголовному праву. Преподобный Беннетт передал заключенному Библию.
Все это время Гейси уверенно заявлял, что его оправдают, и требовал круглосуточной охраны после освобождения. «Мое дело выиграно, – сказал он Роде по телефону, – можешь быть уверен». Когда его спрашивали, как в подполе оказались трупы, он отвечал, что часто уезжал из города, а ключи от дома были у 5–6 человек. Также Гейси добавлял, что и его адвокат, и психиатр со стороны защиты полагают, что оправдательного вердикта добиться проще простого. После освобождения преступник обещал прижать каждого, кто нарушил его права, включая, видимо, и меня.
Однажды охрана нашла арестанта под койкой с полотенцем вокруг шеи и подняла тревогу. Кое-кто из руководства больницы выразил опасения, что заключенный пытался покончить с собой. Гейси отверг их предположения – по его словам, он просто расслаблялся. Но в разговоре с Фазано он признался: если в газетах пишут правду, его жизнь и гроша ломаного не стоит. Впрочем, в беседе с преподобным Беннеттом Гейси отрицал подобные мысли.
В своих показаниях Гейси рассказывал нам о методах поиска партнеров, сексуальных забавах и некоторых жертвах. По его словам, они были плохими детишками, продавали свои тела, угрожали ему, а потом сами себя убивали. Несмотря на отвращение, которое вызывали откровения убийцы, я считал его байки извращенной фантазией, лишенной существенных подробностей. Детали мы узнали только из бесед с выжившими жертвами. Их показания во многом противоречили рассказам Гейси, и на допросах потерпевших я то и дело задавался вопросом, есть ли предел человеческой жестокости. Хуже того, жалобы в полицию на насилие со стороны Гейси оставались без внимания: от его садистских наклонностей пострадало как минимум пять человек, и три из них – в Чикаго. Злодей всегда выходил сухим из воды и последний год свободы провел в надменной уверенности, что наказание его не постигнет.
Изучая биографию Джеймса Маззары, Грег выяснил, что некто по имени Артур Винзель (имя изменено) тоже пострадал от рук Гейси. Через несколько месяцев Бедоу разыскал парня в Лос-Анджелесе и пообщался с ним по телефону. Мы с Грегом вылетели в Лос-Анджелес, чтобы взять показания. Правда, Винзель как раз уволился из гей-бара, в котором работал, но мы нашли его дома и отвели в ресторан, где за ланчем и кофе молодой человек рассказал свою историю.
У Артура было тяжелое детство, он жил в приютах, имел судимость, работал на панели и страдал алкоголизмом, выпивая около литра спиртного в день. Уехав в Калифорнию, Винзель в январе узнал от одного знакомого гея, что Джон Цик в списке возможных жертв Гейси, и был потрясен. Винзель встречался с Циком и жил с ним несколько месяцев. Поначалу он не вспомнил имя Джона Гейси, но узнал его по фотографии в газете.
Ранним осенним утром 1977 года, выходя из гей-бара в Норт-Сайде, Винзель заметил черную машину. Водитель – Джон Гейси – опустил стекло в окне и спросил:
– Хочешь кайфануть?
Почти без разговоров они доехали до дома подрядчика и прошли к бару. Мы попросили описать внутреннее убранство гостиной, и Артур сделал это во всех подробностях. Гейси достал из холодильника марихуану и свернул несколько косяков. Винзель взял парочку, и Гейси предложил ему валиум и желтое успокоительное, которое хранилось в шкафчике у бара. Винзель заметил, что сам хозяин от таблеток воздержался.
Гейси сказал Винзелю, что любит садо-мазо и спросил, знает ли парень, что это такое. Артур знал, но решил разыграть дурачка. Тогда хозяин принес из соседней комнаты золотой значок и заявил, что работает в отделе по борьбе с наркотиками.
– Ты когда-нибудь занимался сексом в наручниках? – спросил он.
Винзелю такая идея не понравилась, но он прошел за Гейси в спальню и начал раздеваться.
– Запомни, – несколько раз повторил подрядчик, – я не причиню тебе вреда.
Поверив, что хозяин дома коп, пусть и странный, Артур решил ему повиноваться. О деньгах не было и речи.
Объяснив, что освободиться можно только одним способом, Гейси сковал Винзеля по рукам и ногам. Пока юноша лежал на кровати, его партнер разделся, раздвинул ему ноги и с трудом вошел в задний проход. Затем поднялся и сказал:
– Если не будешь слушаться, исход один. – А на вопрос Винзеля какой пояснил: – Смерть! – И достал из шкафа веревку и восьмидюймовую палку для затягивания петли. Юноша испугался и попросился в туалет.
Когда хозяин провожал его в ванную, Винзель сказал, что с него достаточно, и попросил снять наручники. Гейси присел на раковину и принялся мягко убеждать, что не сделает ему больно. Когда они вернулись в постель, Гейси действовал мягче и признался, что может получить оргазм только одним способом. Он накинул Винзелю веревку на шею и сделал два узла.
– Видишь? – сказал он. – Совсем не туго.
Мы попросили показать, как Гейси завязывал веревку. Артур вытянул шнурок, накинул две петли и вставил деревяшку. Грег кивнул: тот самый «трюк с веревкой», который Гейси нам описал.
Вскоре Винзель почувствовал, что партнер закручивает палку в петле все туже. Он пытался попросить его прекратить, но мог лишь судорожно хватать воздух. Теперь он знал, что речь идет о жизни и смерти. В отчаянии Артур изогнулся и, ухватив Гейси за яичко, изо всех сил сжал пальцы. Мучитель выронил деревяшку. Юноша не отпускал его, пока тот не ослабил веревку.
Они оделись, и Гейси пожаловался на боль, которую ему причинил Винзель, а потом достал малокалиберный пистолет.
– Я не собирался тебе навредить, – объяснил он. – Хотел бы убить, вытащил бы оружие.
Винзель попросил его обо всем забыть.
Гейси высадил Артура у гостиницы в Норт-Сайде. Там юноша продемонстрировал другу красную полосу на шее и отметины на запястьях и щиколотках, а затем показал их бармену в ближайшем гей-клубе. Когда мы вернулись из Лос-Анджелеса, оба свидетеля подтвердили это Бедоу. Гейси называл Артуру свое имя, но после инцидента юноша решил не подавать заявление, поскольку в среде гомосексуалистов ходили слухи, что Гейси действительно коп.
В отличие от Винзеля, уличной проститутки, Роберт Доннелли был честным парнем. В 19 лет он устроился на нормальную работу, а в будущем планировал вернуться в колледж. После смерти отца и деда юноша попал в больницу с нервным срывом, но к лету 1979 года начал приходить в себя и рассчитывал получить стипендию от округа и федеральный грант.
Изучив жалобу Доннелли на Гейси, я поговорил с юношей, и тот нарисовал еще более леденящую кровь картину.
30 декабря 1977 года Доннелли, пропустив у друзей по стаканчику пива в Норт-Вест-Сайде, вышел на улицу заполночь и двинулся к автобусной остановке. К нему подъехала темная машина, и водитель, позже опознанный полицией как Джон Гейси, попросил юношу показать документы. Когда Доннелли наклонился через пассажирскую дверь, чтобы показать права, водитель наставил на него пистолет и пригрозил:
– Садись, или вышибу тебе мозги.
Гейси был одет в темно-синие брюки, черные туфли и черную кожаную куртку, как у патрульных. Доннелли, заметив на номере буквы «PDM», решил, что перед ним офицер, и повиновался.
– Наклонись, – велел Гейси, – я надену на тебя наручники.
– Что происходит?
– Заткнись, – ответил лжеполицейский. – Если ты не дурак, то будешь молчать.
Роберт еще пару раз пытался заговорить, но Гейси снова приказывал ему молчать. Не снимая с юноши наручников и не убирая пистолета, подрядчик завел парня в дом и толкнул на диван в гостиной. Затем вышел в другую комнату и вернулся уже в джинсах и свободной рубашке.
– Мне тридцать пять, – объявил он, наливая себе спиртное в баре, – но люди меня не уважают.
Он разлил несколько напитков по стаканам и предложил один Доннелли, но тот отказался.
– Все равно пей, – бросил Гейси и выплеснул алкоголь в лицо юноше, а затем продолжил: – Девушкам я не нравлюсь, хотя у меня есть деньги. Женщины помешаны на внешности и только. – Он вновь предложил выпивку, и Роберт снова отказался. – Пей, маленький неблагодарный сучонок! Когда предлагают, надо брать. – Подрядчик схватил парня за шею и влил содержимое стакана ему в рот, а потом снова поднял пистолет, обошел Доннелли и расстегнул наручники. – Я не хочу стрелять, но при необходимости выстрелю. Дом звуконепроницаемый.
Лжекоп велел показать водительские права и сесть на стул. Доннелли отдал ему кошелек, и Гейси, не опуская пистолета, быстро просмотрел содержимое, а потом задал несколько вопросов о самом юноше и о его нанимателе, имя которого выяснил из документов. Затем усадил Роберта за барную стойку и опять налил выпить. Подтолкнув к Доннелли наручники, подрядчик сказал:
– Надевай.
– А если кто-нибудь зайдет? – спросил юноша.
Гейси ударил его тыльной стороной ладони.
– Я же говорил, что люди меня не уважают, – жестко проговорил он. – И ты тоже. Придется тебя убить.
Гейси толкнул Роберта на диван, уселся ему на спину и поднял голову за волосы. Юноша вскрикнул.
– Заткнись! – Гейси с силой приложил его головой.
Затем стянул с парня брюки и изнасиловал его. Доннелли пытался сопротивляться, но быстро потерял сознание.
Закончив, Гейси сказал, удерживая Роберта за плечи:
– Если попытаешься меня ударить, я тебя убью.
Он встал, приказал надеть штаны и, ухватив за наручники, отвел Доннелли в ванную. Там уже была набрана вода. Гейси прижал юношу лицом к стене, накинул на шею петлю и перекрутил веревку.