ы, от мелочных семейных забот, от неурядиц и непредусмотренных столкновений. Это не бунт против конкретной личности; это — недовольство устойчивыми, узаконенными связями, налагающими стеснительные обязательства и сдерживающими какие-то проявления творческой души. В определенных обстоятельствах душа крупного художника восстает против этих пут. Лев Толстой, как мы знаем, пытался уйти от семьи. У больного Жюля Верна на это не было уже физических сил. Он мог только написать «Дардантора»…
О Жюле Верне у русского читателя сложился устойчивый стереотип. Естественно, живой человек никак не соответствует этому искусственному образу. Будем надеяться, что знакомство с незаслуженно забытыми произведениями отца научной фантастики разрушит этот стереотип, выведет его за узкие рамки литературно-критических схем, в которые пытаются втиснуть творчество писателя.