– Может быть, – задумчиво кивнула я подруге. – Или на Джима Моррисона – конечно, в его лучшие годы.
– Это еще кто? – с недоумением бросила Юлечка, и черед хвататься за голову от невежества современной молодежи пришел уже мне. – Нет, он похож на Джареда Лето!
Девочка мечтательно закатила глаза, и наш красавчик горестно спрятал лицо в ладонях. Это собрание клуба без преувеличения оказалось самым веселым. Для всех, кроме Алика, которому по непонятной причине – и я чутко улавливала это – была по-настоящему неприятна поднявшаяся вокруг его персоны шумиха.
Зато с лица Гения не сходила улыбка триумфатора. Словно умудренный опытом режиссер в полном сиянии славы, он великодушно держался в стороне, позволяя восторженной публике воздавать должное исполнителю главной роли. Впрочем, так ли великодушно это было? Меня не покидало ощущение, что страдания Алика доставляют руководителю клуба невероятное блаженство.
– Значит, договорились. – Гений решительно перекрыл голосом наш гвалт. – Выждем, пока все соберутся, и «плейбой» с шиком подкатит к ресторану на классной тачке, одетый с иголочки…
– Не выйдет! – ухватился за соломинку Алик. – Классной тачки у меня нет. Вообще никакой теперь нет, я ведь говорил, что попал в аварию…
– Возьмешь мою, – и бровью не повел Гений. – И шмотки приличные тебе прихвачу. Мы с тобой примерно одного роста и комплекции, должно подойти.
– Уж шмотки-то я нашел бы, не такой и нищеброд, – надулся Алик и поспешил добавить: – Только это все равно ничего не меняет, потому что я никуда не пойду. Я. Никуда. Не. Пойду. Уразумели?
И снова Гений будто не слышал его возражений, продолжая фонтанировать идеями.
– Кто-то должен помочь ему собраться. Дамы?
– Можно я? – вырвалось у меня прежде, чем в голове забрезжило хоть какое-то подобие мысли.
– Тогда и я, – поддакнула верная Анька. – У нас с ним волосы одной длины, я умею плести классные косички!
Казалось, еще немного, и Алика хватит удар.
– Возьмите в компанию и меня, – попросилась Галя. – Я делаю отличный маникюр, специально училась.
Алик побелел.
– Косички, маникюр… Обычные мужчины их уже не устраивают! Андрогиния правит миром, – брезгливо «включил мужика» Гений, и Алик, похоже, решил, что судьба подбросила ему еще один, последний шанс выпутаться из этой истории.
– Вот и иди на встречу сам, раз такой брутальный! Или пусть эту роль сыграет Паша. – Алик махнул в сторону сотоварища по клубу, молодого парня с выбритыми по последней моде висками. – Или даже наш дирижер! А что, в наше время такие пары – отнюдь не редкость, и он сейчас нарасхват.
– Исключено. Ты идеально подходишь, – отрезал Гений и, подмигнув мне, насмешливо протянул: – Ты ведь такой кра-а-а-асивый! И на кого-то там похож…
– Я похож на свою мать. И точка, – непривычно жестким тоном парировал Алик, явно желая скорее прекратить эти шуточки. – Все похожи на своих матерей.
– Некоторые похожи на своих отцов, – с издевательской вежливостью, как маленькому, напомнил Гений. – А ты, если откажешься выполнять общее решение, будешь похож на человека, которого «попросят» из клуба.
– Плевать. Все равно не пойду. Нет. Не хочу и не буду.
– Я с тобой не разговариваю, куколка. Полный игнор. Подумать только: вот так запросто взять – и отдать меня в чужие руки! Знай, что я согласился на это только в знак протеста против твоего безразличия. Теперь-то ты поймешь, кого потеряла!
– Хватит молоть ерунду. И сядь уже спокойно, не вертись.
Сборы шли полным ходом. Обиженный, но из гордости не желавший надевать чужие вещи Алик притащил целую сумку одежды – и мы с подругой ахнули. Хлопковые сорочки, самые разнообразные джинсы, кашемир… Одежду этого бренда мы обычно изучали исключительно в ознакомительных целях на сайте магазина, который в реальной жизни предпочитали обходить стороной. Ведь даже сложив наши нехитрые доходы, мы не смогли бы купить там и пары носовых платков.
– Что-то – еще позапрошлогодняя коллекция, что-то – постарше, – пренебрежительно махнул рукой Алик и снизошел до краткого объяснения: – Остатки былой роскоши.
Здорово, но непонятно. На время подавив в себе любопытство, я вытянула из кипы вещей темные джинсы и графитово-серую рубашку. То что нужно. Шикарно, элегантно, статусно – все, как просили.
Нам стоило немалых трудов уговорить Алика переодеться и сесть на стул для дальнейших манипуляций по «облагораживанию» внешности. В соседней комнате клуба Марина с Милой и парочкой приглашенных помощниц колдовали над чудесным превращением Юлечки. Остальные бегали между «гримерными» и оценивали промежуточные плоды усилий соперников. Лишь моя пламенная речь о том, что наша маленькая команда должна выйти из этого негласного конкурса победительницей, заставила Алика с самыми изощренными ругательствами отдаться на маникюр.
Со стороны композиция, которую мы составляли, должно быть, выглядела весьма комично. Поставив перед собой планшет, Анька то и дело сверялась с фотографиями главных патлатых красавцев последних лет пятидесяти и с серьезной сосредоточенностью, граничащей с глупостью, плела Алику косички. Галя железной хваткой удерживала его пальцы в ванночке для маникюра. Я нависала над нашим «плейбоем» с карандашом и пинцетом для выщипывания бровей, пытаясь уловить момент, когда он перестанет крутиться. Что представляло определенную сложность, ведь Алик не оставлял попыток вырваться, да еще и крыл на чем свет стоит «этот визгливый курятник».
– Ты же обещал не разговаривать, вот и молчи. – Я приложила карандаш параллельно крылу носа Алика и прищурилась, намечая форму брови.
– Нет, я так больше не могу! – В приступе творческого кризиса Анька снова распустила получившуюся было замысловатую косичку. – Никак не поймаю нужный образ! Может, его все-таки немножко подстричь?
– Эй, даже не вздумай, – пригрозила я подруге карандашом. – Всю красоту испортишь! Если хотя бы волосок упадет с его головы, будешь иметь дело со мной!
– Умница, Рита, – с чувством произнес страдалец на стуле. – Похоже, ты вот-вот будешь реабилитирована.
Наконец мы все смолкли и сконцентрировались каждая на своей задаче. Я нисколько не сомневалась, что мы выиграем конкурс, даже если не сделаем вообще ничего – или обрядим нашего героя в обноски. Кстати, что-то он подозрительно притих…
Оторвавшись от приведения в порядок и без того идеальных бровей, я опустила взгляд – и задохнулась от возмущения, потому что Алик бесцеремонно пялился на мой бюст, удобно зависший прямо на уровне его глаз. Сегодня, собираясь держаться в тени Юлечки, я выбрала скромное «деревенское» платье в мелкий голубой цветочек. Как выяснилось только сейчас, до скромности наряду было далеко. Обрамлявшие вырез прозрачные кружева открывали неплохой обзор на самую выдающуюся – во всех смыслах этого слова – часть моей фигуры.
– Продолжай, мне нравится. Можешь еще что-нибудь выщипать. Или выдрать мне все волосы, – нагло ухмыльнулся Алик, успевший, похоже, вжиться в роль плейбоя, и снова завертелся на месте. – Аня, Галя, не погуляете где-нибудь полчасика? Мне нужно вдохновение перед сегодняшним подвигом, и Рита мне его обеспечит. Эй, Галя… Нет, ты что делаешь? Только не это! Мы так не договаривались! Не-е-е-ет!
Не успела я понять, что происходит, как Алик сорвался со стула, чуть не опрокинув весь наш мудреный косметический арсенал.
– Зачем так психовать? – невозмутимо пожала плечами Галя, и с кисточки, которую она держала в руке, прямо на пол медленно стекла тягучая капля. – Это ведь не лак, а базовое покрытие, бесцветное. Редкое невежество!
– Значит, так. – Алик в раздражении тряхнул пальцами, давая понять, что все манипуляции закончены. – Галя, заруби себе на носу: ты больше никогда не приблизишься ко мне с чем-то подобным. Это раз. Два: Аня, ты больше никогда – никогда! – не тронешь мои волосы.
Алик в ярости запустил пальцы в свою шевелюру, растрепывая мудреную Анькину косичку. Потом небрежно стянул волосы назад и, схватив со стола простую черную резинку, кое-как закрепил их в подобие пучка. Я в восторге застыла на месте. Это ведь то, что нужно! Определенно, я не ошиблась: этот мужчина обладал редким даром быть красивым. А еще вполне мог испепелить нас негодующим взором прямо на этом самом месте.
– И три… – Он резко развернулся ко мне и на мгновение замолчал, наверняка подбирая самые изощренные выражения. – Да, три. Рита, сегодня ночью тебе придется сильно постараться, чтобы компенсировать урон моим нервным клеткам, которые, как известно, не восстанавливаются.
– Вообще-то восстанавливаются, как свидетельствуют последние исследования психофизиологов… – кротко сообщила Аня и тут же осеклась при виде свирепой гримасы на лице нашего «плейбоя».
А мне вдруг подумалось, что такое уже ничем не компенсируешь.
Отвлекшись от страданий Алика, я окинула получившийся образ критическим взором. Идеально. Почти. Не хватает какой-то детали.
Движимая вдохновением, я вытянула из сумки с одеждой голубой джемпер из шерсти тонкой вязки. И, не без опаски подойдя к Алику, накинула ему на плечи – вот она, недостающая «изюминка»!
– Просто черная неблагодарность за наши труды, – успокаивающе промурлыкала я, аккуратно завязывая рукава на его груди. – Девочки, смотрите, как этот оттенок гармонирует с его глазами! Нет, у меня определенно талант! Еще в детстве я обожала наборы с картонными пупсиками, которым нужно было подбирать наряды!
Я почувствовала, как напряглись мускулы под моими ладонями, но это была уже не ярость… В этот момент приоткрытая дверь широко распахнулась, и к нам решительно зашагал озабоченный грядущей операцией Гений.
– Отлично. То что нужно, – едва скользнув взглядом по Алику, на ходу бросил он и протянул мне «авиаторы» – судя по оправе и линзам, премиум-класса, – которые я и водрузила на нос нашего «плейбоя». Результат получился ничуть не хуже картинок в Анькином планшете. Девочки бросились собираться в ресторан, а я так и стояла, взирая на дело рук своих и не в силах пошевелиться. Я не видела глаз Алика за темными очками, но мне почему-то казалось, что сейчас ему очень грустно.