– Алик, ну прости… – Я слетела с дивана и, бросившись к своему красавцу, обняла его сзади. – Ничего фатального ведь не случилось. Между нами говоря, Аньке нравится Гений… Я попробую с ней поговорить, объясню, что мы слишком увлеклись игрой в мстителей. Она поймет – и, может быть, повлияет на него… А за меня можно не волноваться, ведь у меня теперь есть ты.
Алик вздохнул и резко повернулся, рывком притянув меня в объятия.
– Не говори ей. Просто ничего больше не предпринимай, ладно? – Он крепко, с непонятным отчаянием прижал меня к себе и, касаясь губами моих волос, прошептал: – Ритка, ты не понимаешь… Конечно, я с тобой. Но… вдруг что-то случится, а меня не окажется рядом…
Похоже, у близких мне людей одна мания – раздувать из мухи слона. Сначала – Анька со своими унижениями, теперь – Алик с дурацкой игрой в шпионов.
Я удивленно отшатнулась, собираясь употребить весь свой дар остроумия на тех, кому не хватает в жизни ярких эмоций. И осеклась на полуслове, встретив полный самой искренней тревоги взор синих глаз.
– Верь мне. – Алик снова обнял меня и стал успокаивающе, как ребенка, гладить по волосам. – Когда-нибудь ты все узнаешь – и о том, что привело меня в клуб, и о том, почему сейчас я так волнуюсь. Но пока… не время. Не забивай себе голову, куколка, это мои дела. Давай просто договоримся, что будем абсолютно честны друг с другом. И ты будешь мне доверять.
Хорошенькое дело! Меня будут ограждать от любой информации, а я в ответ должна полагаться на него, слепо, безоговорочно! Впрочем, именно это и называется доверием, разве не так? Что-то в потерянном, искреннем тоне Алика в корне задавило рвавшийся наружу протест. Я кивнула.
В атмосфере крохотной уютной комнатушки почему-то повеяло обреченностью, и мне захотелось плакать, просто так, без всякой причины. Только этого не хватало… Неимоверным усилием воли я пыталась сдержать слезы и придумать, на что бы отвлечься, когда вдруг совсем рядом прозвучало отчетливое «Кап». Потом снова, уже громче: кап, кап, кап… В пылу спора мы не заметили, как за окном начался дождь, и теперь первые последствия стихии проступили на потолке и устремились в пластмассовое ведро.
– Моя «любимая» погода, – улыбнулась я, с благодарностью хватаясь за спасение от повисшей тоски. – Самая подходящая для прогулок по крыше. Вечер, романтика, дождь, аромат сирени… Мне кажется, стоит проверить, насколько эффективно сработал твой план Б.
– Хитрюга, – засмеялся Алик, и напряженную безысходность как рукой сняло. – Кстати, мы еще не ужинали, а на крыше есть одно местечко, под выступом с трубой, куда не доберется дождь. Только оденься потеплее, возьми свой любимый джемпер. Вино у меня есть… Сейчас закажу какой-нибудь фастфудовой дряни, ты ведь не против?
Конечно, я была не против. Только… Я с сомнением посмотрела на комнатную «капель», становившуюся все звонче. Проследив за движением моего взгляда, Алик беспечно махнул рукой:
– Подставим еще таз. А, плевать! Как говорится, после нас – хоть потоп!
От меня не укрылась едва уловимая грусть, скользнувшая в его словах. Неужели опять эта непонятная обреченность?
– Эй, Алик… У нас точно все хорошо? – Я с надеждой взглянула ему в глаза, и они успокаивающе потеплели. – Тогда – вперед, наверх! Кстати, у меня есть пара идей, не значащихся в твоем списке разрешенных на крыше занятий. Клянусь, тебе такое даже в голову не приходило!
Анька от меня отдалилась. Наверное, таков был естественный ход вещей: я с головой нырнула в бурный роман с Аликом, и подруга предпочла тактично отойти в тень. В клуб мы теперь приезжали порознь, ведь я часто пропадала в крохотной квартирке на последнем этаже. Конечно, мы по-прежнему обменивались новостями и хихикали, но всякий раз, дежурно чмокая Аньку при встрече, я чувствовала еле заметное отчуждение.
Видимо, тесное общение с Гением не проходило для подруги даром, и она все больше проникалась его идеями о справедливом возмездии. Я же, плавясь от счастья в объятиях красивого и такого понимающего Алика, легкомысленно отмахивалась ото всех неприятностей, мелких и не очень. Ух ты, а клуб действительно помог: здесь я встретила мужчину, заставившего забыть о постигшем мою семью унижении! Ну как… почти забыть. Теперь Черная Вдова со своей жестокой дочуркой и отобранным у нас фамильным «имением» маячила где-то на задворках сознания. Кошмары мучили меня все реже, а если и случались, рядом всегда был Алик с самыми приятными утешениями.
Иногда я подумывала вытащить Аньку в кафе, посплетничать – но снова оказывалась наедине с Аликом в старомодном гнездышке с уютно светившей лампой и возродившимся к жизни фикусом и не могла заставить себя уйти даже на пару часов. Мы часто сбегали на крышу, и при свете дня я наконец-то по достоинству оценила открывавшийся оттуда вид: внизу простирались бесчисленные крыши городских домов, а вдали вставал громадой деловой центр, за который каждый вечер опускалось солнце…
Кстати, Алик действительно нашел применение моему человечку с солнышком – в один прекрасный день мой красавец с гордостью продемонстрировал рисунок, перекочевавший на внутреннюю часть его левого предплечья. Вот вам и «логотип». Придя в ужас от столь радикального решения, я стала благоразумно прятать все свои случайные каракули – никогда ведь не знаешь, что еще может послужить источником подобного вдохновения…
Сегодня мы приехали на собрание клуба вместе. Похоже, после истории с неумелым «расследованием» Алику вздумалось меня контролировать. Я не возражала – не то чтобы совсем отказалась от идеи «выпытывать и вынюхивать», скорее решила взять тайм-аут. Меня распирало от желания поделиться подслушанным с Анькой, но Алик так настаивал, чтобы я ничего ей не говорила…
Мила держалась по привычке доброжелательно и ровно, ничем не выказывая «особого» отношения к моей подруге. Похоже, Гений действительно умел убеждать, потому что его помощница предсказуемо встречала посетителей клуба у порога и носилась с угощением. Если бы не страдание, застывшее в глубине ее зрачков-колодцев, я решила бы, что неверно истолковала услышанное – или мне все это приснилось.
В самых витиеватых выражениях испросив согласия у Аньки, Гений дал слово Миле, успевшей претворить в жизнь первый этап операции «Возмездие Недоумку». Познакомиться с парнем не составило труда: как явствовало из фотографий в соцсети, субботние вечера он проводил в любимом караоке-баре. Я уже заранее сочувствовала Миле, наверняка ставшей свидетельницей очередного его сольника под девизом «Пить и петь». В случае Кирюши одно без другого не существовало, в этом я убедилась во время одного из «двойных свиданий», когда мы с моим актуальным на тот момент кавалером не знали, в какую преисподнюю провалиться со стыда за Недоумка, а моя подруга пыталась тактично отобрать у него то бокал, то микрофон. Помнится, я еще долго не могла «разслышать» эти завывания…
Надо отдать должное Миле: несмотря на истерику, свидетельницей которой я стала, к заданию она подошла деловито и творчески. Нежная Дюймовочка вряд ли проявила бы инициативу в знакомстве с Кротом, вот и Мила выбрала пассивную позицию. Ей, в полной мере отвечавшей вкусам Кирюши, достаточно было исполнить в общем зале одну слезную песню – оборони Создатель, не на английском, этого наш «интеллектуал» не выдержал бы! – чтобы он тут же закрутился рядом.
Уже через пару часов интернет-страничку Недоумка украсили фотографии в компании прелестной спутницы. Судя по корявым безграмотным подписям, он рассчитывал на продолжение знакомства с «принцеСой». Я почти физически уловила сковавшее Аньку напряжение: за все время отношений Кирюша удостоил ее размещением лишь одного снимка – с того самого «двойного свидания», где три наших перекошенных от его вокала физиономии проходили под подписью «Мои кореша».
Дальше – больше. Не выходя из роли хрупкой страдалицы, Мила умудрилась развести нового знакомого на два дорогущих коктейля. А потом записать на диктофон кусок разговора с основательно подогретым алкоголем Недоумком – это было сделано столь мастерски, что я невольно задалась вопросом, а первая ли это подобная «операция» для нашей статуэточки.
– Ты только не убегай, оставь телефончик… – монотонным голосом, пытаясь сохранить остатки концентрации, упрашивал перебравший Кирюша. – Знаешь… вот увидел тебя, и все… Со мной такого еще не было, хотя баб перевидал много. Если исчезнешь, буду каждый вечер сюда приходить… ждать. Пить… и петь… тебе.
Боже праведный, окружающие-то в чем виноваты! И, усиливая мой ужас, диктофон разразился хрипловато-заунывной балладой, которую подпивший Недоумок со всем размахом пошлого пафоса посвятил новоиспеченной даме сердца. Щадя чувства Аньки, мы с Аликом избегали смотреть друг на друга, иначе точно покатились бы со смеху.
– Телефончик? Мне кажется, ты слишком торопишься, – зазвучал еле слышный сдержанный голосок Милы. – Я приду сюда через несколько дней. Может быть, в пятницу… или в субботу, еще не решила. Тогда и увидимся снова.
– Я буду ждать! Неважно, когда ты решишь прийти, я буду на месте, – с не свойственной подобной стадии опьянения горячностью пообещал Кирюша. Похоже, крепко его зацепило…
Браво, Мила! Однажды я прочла весьма впечатляющее по объему – и, боюсь, по глупости – руководство из глянцевого журнала о том, как заинтересовать мужчину. «Ни в коем случае не давайте сразу номер», «ускользните в решающий момент», «перед ответом выждите 24 часа», «основательно “помаринуйте” перед тем, как подойти к телефону» и прочая дребедень, от малейшего намека на которую любой адекватный современный парень тут же умчался бы к более сговорчивой барышне. Так мне казалось тогда. Сейчас, прослушав «урок обольщения» от Милы, я уже не была столь уверена в том, что эта тактика обречена на провал. В конце концов, я сама не сразу приняла приглашение Алика, хотя и не нарочно.
За размышлениями я как-то упустила из виду момент, когда сидевшая рядом Анька откровенно расклеилась. Фотографии, коктейли, песни, комплименты, уговоры – все это лишь подчеркивало унижение, которое тщетно пыталась забыть моя подруга. В ее истории с Кирюшей не было даже десятой доли чего-то подобного, и Анькины глаза предательски налились слезами.