: с какой-то стати примеривший на себя мантию верховного судьи Гений, горячо порицавшая все, что казалось несправедливостью, я, с неожиданным легкомыслием отнесшаяся к мести моя подруга…
– Аня. – Я легонько тронула ее за руку. – Возможно, момент сейчас неподходящий, но… Словом, по-моему, Алик прав. Не нужно переживать за то, чего уже не вернешь, назад пятками не ходят. Зато можем попробовать исправить ситуацию. Давай найдем того парня, уговорим…
– «Переживать»? – Ожесточенный тон мало вязался с обычно приветливым голоском подруги. – Еще чего! У этого парня был выбор, никто его не подталкивал. Мог бы запросто выкинуть ту бумажку с игровым клубом… Искать, уговаривать – больше мне заняться нечем! Да и мало ли что твоему альфонсу в голову взбредет…
– Альфонсу? – Сбитая с толку неожиданным выпадом, я не сразу поняла, о ком идет речь. А уловив, мгновенно пришла в ярость, хотя только что обещала себе не реагировать на несправедливость излишне бурно. – К твоему сведению, Алик – не альфонс! Он не взял у меня ни копейки! В отличие от тупоголового Кирюши, который откровенно сидел у тебя на шее, а за спиной клеил других баб…
Я осеклась, заметив, как стоявшая неподалеку Мила превратилась в слух. Хвала Создателю, наша Дюймовочка оказалась рядом, а то неизвестно, что бы еще я наговорила!
Не в силах выносить повисшее неловкое молчание, я схватила сумку и пулей вылетела из клуба.
Уже на дорожке меня догнал Алик.
Кап, кап, кап…
Звонкие размеренные удары нарушили мой сон, и я зябко поежилась под одеялом, ощутив непривычные холод и дискомфорт. Не открывая глаз, я провела рукой по остывшей простыне – Алика рядом не было. Не без труда разлепив веки, я увидела, что за окном пасмурно, а в нашем маленьком гнездышке вовсю хозяйничает стихия. Пора наконец взяться за серьезный ремонт, раз наши доморощенные полумеры с использованием моего фена и старой грунтовки не помогли. Сейчас же найду этого горе-мастера и поставлю вопрос ребром.
Алик сидел на кухне за ноутбуком и смотрел порнографию. Не таясь, хотя и без звука, с интересом склонив голову набок и сосредоточенно пережевывая огромный бутерброд. Не то чтобы мне доводилось заставать мужчин за подобным занятием, но обычно это наверняка делалось как-то иначе…
Чуть ли не впервые в жизни я от души возблагодарила собственный характер. Как многие женщины, я была импульсивной, но в моменты, вызывавшие особенное негодование, на меня нападал ступор. Не выходя из состояния шока, я на автомате принимала решения или совершала какие-то действия и лишь спустя некоторое время давала волю разрушительной силы эмоциям.
Вот и теперь все произошло быстро – и тихо. За какие-то секунды я успела дать Алику подзатыльник, собрать по квартире и запихнуть в первый попавшийся пакет свои вещи, бросить взгляд на часы и провести нехитрую калькуляцию. Седьмой час. В это субботнее утро родители, разумеется, еще спят. И наверняка по привычке оставили ключ в двери. Но лучше переполошить маму и папу, чем еще хотя бы на мгновение задержаться в этом рассаднике хамства и пошлости!
Не глядя на Алика, я потянулась через него за лежащим на столе телефоном, чтобы вызвать такси. Нужно убраться отсюда поскорее, а рыдать и истерить буду потом.
Алик действовал не менее стремительно – и тоже не произнося ни слова. Сначала он ловко перехватил телефон, умудрившись не выронить кусок хлеба с колбасой, потом свободной рукой обвил меня за талию – крепко, как тогда, в коридоре. И наконец, притянул к себе на колени, так, что я оказалась прямо перед монитором.
– Рита, посмотри, как интересно!
Ага, конечно, и не подумаю! Я на мгновение затихла, решая, не двинуть ли локтем прямо в солнечное сплетение обидчика. А тот, видимо, оценив абсурдность ситуации, запихнул в рот остаток бутерброда, обхватил меня уже двумя руками и выдал сакраментальное:
– Это не то, что ты подумала! Зачем мне это смотреть, если у меня есть ты?
Я как раз об этом и думаю – зачем? Видимо, наши отношения успели ему надоесть, прямо сказать он не может, вот и решил «нарочно» попасться, как в свое время Анькин Кирюша…
– Сейчас ты напридумываешь, – усмехнулся Алик и предусмотрительно прижал меня к себе еще сильнее. – Просто посмотри!
Я попыталась вырваться, но в самый разгар этой тщетной возни мой взгляд все же упал на монитор. Ну и ну – нарочно, что ли, откопали таких ужасающих мужиков? Обрюзгшие, с кривыми ногами и похотливыми глазками, они то и дело составляли уродливые композиции с хрупкой молоденькой девушкой, от которой так и веяло страданием. Бледная прозрачная кожа и серые глаза бедняжки контрастировали с неестественным ярко-свекольным цветом ее короткостриженых волос. В какой-то момент один из мерзких сластолюбцев схватил девушку за волосы, развернув лицом к камере. Что-то в ее чертах показалось мне знакомым…
– Алик, – я тут же бросила попытки выскользнуть, – сделай и мне бутерброд.
Вскоре помилованный Алик уже возился с кофе, а я, склонив голову набок и сосредоточенно пережевывая хлеб с колбасой, не могла оторваться от экрана.
– Глазам своим не верю! Это ведь…
– …Мила, – закончил за меня Алик. – Неудивительно, почему она так держится за работу в клубе, после такого-то…
– Это наверняка было несколько лет назад, судя по тому, что сейчас ее волосы гораздо длиннее, – проанализировала я, и на ум вдруг пришел подслушанный разговор. – Так вот почему он так сказал… «Все хуже тебя», вытащил он ее откуда-то… Алик, но как ты узнал?
– Случайно, – уклончиво ответил он и поспешил свернуть с опасной темы. – Вот тебе и администратор клуба, ценная сотрудница! Неудивительно, что в Сети о ней ничего нет. Точнее, есть, и много… вот на таких сайтах… Я имел в виду, что такого видного специалиста в области психологии в природе не существует.
Значит, он искал о ней информацию. Честно говоря, я тоже пыталась «пробить» Милу по интернету – в самом начале, когда мы только готовились присоединиться к клубу. Но со мной-то понятно, обычное женское любопытство. А что так упорно пытается выяснить Алик?
– Теперь ясно, почему он для Милы – царь и бог. – Пренебрежительно пожав плечами, Алик вдруг театрально вскинул голову и раздул ноздри, совсем как Гений.
Я не удержалась от смеха – ну до чего похоже!
– Да и ты хороша, так пялилась на него в прошлый раз!
– Это не то, что ты подумал. – Вот так, моя очередь прибегнуть к заветным волшебным словам. – Он интересует меня лишь как сильная небанальная личность. Да еще и окруженная ореолом тайны…
– Только не вздумай снова что-то выяснять, – чутко уловив мой настрой, поспешил предупредить Алик. – О Миле помалкивай. И веди себя с ней поосторожнее. Обстоятельства бывают разные, и я ее не осуждаю. Но… ей явно есть что терять. Кто знает, на что она способна, если почувствует угрозу своей нынешней жизни?
– Угрозу представляет скорее Анька, – заметила я, вспомнив интерес Гения к моей подруге. – Надо бы ее предупредить, но…
– Но?..
– Но… мы немного повздорили. – Мне не хотелось передавать Алику содержание нашей короткой перепалки. – Надеюсь, скоро она поймет, что была неправа.
Мне стало грустно. Как иногда, оказывается, важно одно только осознание того, что у тебя есть по-настоящему близкий и верный друг! Что ты в любой момент можешь написать ему любую чепуху – а он поймет и никогда не осудит. И что за наваждение нашло на мою Аньку, откуда взялся цинизм, желание задеть побольнее? Наверное, ее глубоко – и не в первый раз – унизило поведение Кирюши. А еще мы все так нервничали после того, что произошло с Рудольфом Карловичем… Бедный старик, как он сейчас, интересно?
– Все наладится, куколка. – Алик успокаивающе сжал меня за плечи. Сейчас он мог молоть любую дежурную ерунду, только бы был рядом. – Столько всего произошло за последнее время, и приятного, и не очень… Но мы справимся. Смотри, уже солнце выглянуло. Пошли гулять?
Как все-таки мало мне нужно было для счастья… Выглянув в окно, я увидела светлые слепящие блики на мокрых крышах – и тут же сорвалась с места. Все равно уже не уснуть, а пропустить такое нельзя!
– Быстрее! Отсюда мы все не увидим! Нам нужно на крышу, наверняка сейчас будет радуга. – Я наскоро оделась и, схватив со стола телефон, чтобы запечатлеть любимое зрелище, потянула Алика к двери.
Наверху мне в лицо ударил поток влажного теплого воздуха. Обычное для начала лета похолодание отступало, и влага уже вовсю испарялась с черепицы. Вдали переливался на солнце гигантский деловой центр, а прямо перед нами – о чудо! – сияла радуга. Этот крохотный разноцветный кусочек, в котором не угадывался даже намек на часть обычного «коромысла», светился в покрасневшем небе, приводя меня в неописуемый восторг.
– Как здорово! – Я уже прыгала по мокрой крыше, окончательно забыв о своих страхах, и энергично щелкала камерой, забивая память телефона. – Алик, иди сюда, это нужно видеть!
А мой расчудесный парень стоял поодаль, опершись на выступ с трубой, под которым мы обычно сидели, и со странной задумчивой улыбкой смотрел на меня. Похоже, мы поменялись ролями: теперь я источала оптимизм, а ему… неужели было грустно?
Наконец Алик кивнул и, быстро прошагав вперед, обнял меня за плечи.
– Рита, – прошептал он у моей шеи, – переезжай ко мне.
– Что? – Я слишком увлеклась романтичной картинкой радуги и не сразу уловила смысл его слов.
– Переезжай. Давай жить вместе. Перевезем вещи. Могу обаять твоих родителей, чтобы они не переживали.
Я нисколько не сомневалась, что Алик обаял бы моих всепонимающих родителей, только сначала они упали бы в обморок от его контркультурного облика.
– Мы и так практически живем вместе. Я почти не появляюсь дома.
– «Практически». Этого мало. Переезжай, правда. – Он коснулся губами моей щеки. – Будешь под моим присмотром.
– Ах вот для чего ты предлагаешь! – засмеялась я, но Алик был не в настроении шутить, и мне оставалось лишь притихнуть и кивнуть. – Хорошо.