ь клуб. Но это ведь жилой дом! Ерунда какая-то…
Покачнувшись на неудобных каблуках, я лишь хмыкнула. Разве долгие годы дружбы не научили меня откидывать любые Анькины инициативы мгновенно, не дожидаясь разочарования и раздражения? Растрезвонила про этот свой «клуб для избранных»! Еще утром, узнав, что едем мы в обычный спальный район, я уловила шевельнувшееся в груди сомнение. Но тут же от него отмахнулась, решив, что это какая-то хитрая маскировка. Нет, вы только вдумайтесь в это – «маскировка»!!! Чего-чего, а дури в моей голове всегда хватало с избытком.
Досаднее всего было то, что я битых три часа собиралась, надев, как водится, все лучшее сразу. Сначала с благоговейным трепетом встала на весы и обнаружила, что за время стресса «наела» пару лишних кило. Потом все же втиснулась в черное платье-футляр, купленное в свое время под верещание неуемной подруги о моих мега-супер-пупер «итальянских» формах. Накинула черное же пальто – я любила этот цвет, а сейчас особенно захотелось в него «спрятаться». Образ довершили туфли с застежкой на лодыжке – дорогущие, не по сезону легкие и страшно неудобные.
Ощущая себя перетянутым слоном на копытах, я окинула взором Аньку – и мне сразу полегчало. Видимо, подругой двигали те же побуждения: элита! мужчины! харизматичный лидер! – потому что и на ней красовался весь самый дорогущий ее «шмот». Раздражение так и подтачивало изнутри, но нельзя было не признать, что смотрелось наше трио, что называется, дорого. Глупо, но дорого.
Изрыгая себе под нос проклятия, я смиренно похромала вслед за товарками к заштатному многоэтажному «улью». У подъезда Жизель небрежно перебросилась с кем-то парой фраз по телефону, постучала по кнопкам домофона и потянула толстую железную дверь.
У лифта нас уже встречали.
– Мила, – приветливо склонила голову набок хрупкая белокурая девушка, и я сразу подумала о том, как же ей идет это имя.
Невысокая, с легкими тонкими завитушками волос, точеными чертами лица, прозрачной, с голубыми прожилками, кожей и серыми глазами с бездонными зрачками, она напоминала изящную статуэтку. От нее исходили кротость и… какая-то мука, словно такому миниатюрному нежному созданию было безгранично тяжело влачить на себе груз существования в этом неотесанном мире. Жизнь научила меня не доверять милым тихоням, но эта девушка сразу расположила к себе.
Интерьер квартиры удачно перекликался с «экстерьером» ее хозяйки. Мне доводилось бывать в домах подобной планировки, но это помещение, больше напоминавшее офис, не шло ни в какое сравнение с виденным прежде. Все было светлым, белым до рези в глазах, а в сочетании с обилием хрупкого стекла и изящных хромированных деталей создавало впечатление операционной.
Если здесь и препарировали гостей, то только психологически. Мила рассадила нас за большим столом со стеклянной же поверхностью и, вежливо сообщив, что перед первым занятием в клубе нам необходимо заполнить ряд тестов, раздала по стопке бумажек. Пока хозяйка хлопотала над угощением, мы взялись за дело.
Вначале шла короткая анкета с общими сведениями. Имя, дата рождения, образование, профессия, хобби… Подкупало, что, вопреки моим ожиданиям, никто не требовал точных данных вроде фамилии и места работы, да и графы можно было оставить незаполненными – пресловутые звездочки стояли лишь над строчками с именем и предложением указать предпочтительный способ связи. Я вписала электронный адрес.
Потом шел довольно длинный, но легкий тест – как я поняла, на психологическое состояние. Несколько десятков вопросов о настроении и самочувствии, сне и аппетите. Я покосилась на Аньку, и подруга, перехватив немой вопрос в моем взгляде, уверенно кивнула: да, такой тест действительно существует, серьезный и профессиональный, можно заполнять.
После еще одного похожего опросника, гораздо короче, следовал листок с нарисованным кругом, разделенным на восемь секторов. Требовалось представить себя в центре круга, а в «дольки» вписать людей, пришедших в голову, и указать, насколько близко ты готов подпустить их к себе. Отметив ближе к середине родителей и Аньку, я крепко задумалась – и остановилась. Актуального спутника жизни у меня не наблюдалось, а лишний раз вспоминать о родственных перипетиях, учитывая крушение любимой семейной легенды, не хотелось. Значит, в оставшихся секторах будут прочерки – вполне красноречиво.
Наконец, остался один разлинованный листочек со сформулированной в самых изысканных выражениях просьбой написать, чего именно я жду от занятий в клубе. Вежливость в сочетании с небанальной подачей всегда меня подкупала, и я не поскупилась на слова. Не менее художественно и, главное, абсолютно искренне изложила, что жду проработки своей проблемы, ищу способ справиться с обидой, надеюсь обрести понимание… Хотя, положа руку на сердце, это была лишь половина правды. Ладно, две третьих правды. Частичка меня по-прежнему заходилась в беззубой ярости, стоило вспомнить об унижении. И хотела лишь одного: справедливого возмездия.
– Большое спасибо, – полился мелодичный голос Милы, стоило мне и остальным отложить ручки.
Я подняла взгляд и увидела нашу милую – ну куда тут без тавтологии! – хозяйку, которая сидела напротив за уже уставленным чашками и невесть откуда взявшимися изысканными пирожными столом, чинно сложив тонкие ручки и с улыбкой глядя на нас.
– Далеко не всем хватает терпения заполнить тесты, а ведь они так полезны! На их основе мы сможем выработать индивидуальные рекомендации по работе с каждой из вас. Правда, это еще не все методики…
– А этот ваш хваленый лидер, он что, материалы для диссертации с нашей помощью собирает? – с насмешкой вырвалось у меня. Нет-нет, я не имела ничего против, просто привыкла с самого начала понимать, на что подписываюсь. И раз уж какой-то умник намерен использовать меня в качестве подопытной крыски, пусть отработает мою бескорыстную помощь как следует!
– Диссертацию? Вы правы. Уже докторскую, – отозвалась Мила так просто и доброжелательно, что я мгновенно устыдилась, будто ненароком обидела ребенка. – У вас верный ход мыслей. У нашего руководителя – если позволите, я бы использовала именно термин «руководитель» – психологическое образование, он успешно защитил кандидатскую. И это не единственное его достижение. И образование – тоже не единственное.
И Мила пустилась в пространные объяснения о том, что любой деятельностью нужно заниматься профессионально, и это выгодно отличает клуб от остальных псевдо-психологических заведений подобного рода, где каждый может объявить себя специалистом. Знакомая тема заставила Аньку оживиться, и подруга, напустив на себя важный вид, еще долго обсуждала с Милой достоинства и недостатки проективных тестов, какие-то нейронные сети и прочие ганглии…
Даже не стараясь вникнуть в смысл заумной беседы, я снова осторожно скользнула взглядом по гостиной. Первое впечатление подтвердилось: квартира явно представляла собой подобие офиса. Нигде – ни на стенах, ни на мебели, ни на других предметах обстановки – не наблюдалось указаний на личность или увлечения хозяйки. Впрочем, почему я так уверилась, что квартира принадлежала именно Миле? С тем же успехом здесь мог обретаться кто угодно – как и не обретаться вообще.
– Все это, конечно, очень интересно, но… Не поясните ли, что будет дальше? – не выдержала долгих разговоров Жизель. – Мы прошли первую ступень «посвящения»? Достойны круга избранных? Когда же нам завяжут глаза и окольным путем отвезут в этот таинственный клуб?
Ого, а тетка-то с юмором! И не дура. Просто беспокойная. Я бросила на Жизель благодарный взгляд – эта психологическая канитель явно затянулась, а мы так и не узнали ничего конкретного. Где обещанные единомышленники, откровенные беседы, небанальные ходы, солнцеподобный лидер? И вдруг я поймала себя на мысли: сейчас, когда унижение неотвязно следовало за мной по пятам, когда жизнь превратилась в одно тщетное мучительное самокопание, когда любой намек на поддержку оборачивался фарсом, мне почему-то остро захотелось, чтобы мои ожидания наконец-то оправдались. Чтобы меня поняли. Пожалели. Погладили по головке. Чтобы мне помогли.
И опять я ощутила это смутное, но вполне осязаемое предчувствие скорых перемен. Возможно, нечто подобное рано или поздно испытывают все – ты словно ловишь невидимую волну, которая подхватывает тебя и стремительно несет вперед. И эта пассивная роль «пассажира», сулившая очередные приключения и жизненные штормы, странным образом совсем меня не пугала. Наверное, потому, что жизнь наконец-то обещала сдвинуться с мертвой точки. Как угодно, с кем угодно, но – вперед!
– Мы и правда слишком увлеклись, простите, – с виноватой улыбкой спохватилась Мила. – На обработку тестов уйдет несколько дней, после чего мы свяжемся с вами по указанным в анкете координатам. Дадим вам адрес клуба, вы посетите пробное занятие – приглядимся друг к другу. Хотя уже сейчас могу сказать, что это – лишь формальность.
Через три дня наша нелепо расфуфыренная троица стояла перед железными воротами, скрывавшими территорию клуба. Вопреки ожиданиям, глаза нам никто не завязывал, об особой конспирации не извещал, на смене внешности не настаивал – Мила лишь указала адрес и время встречи. Искорка любопытства еще тлела внутри, но, похоже, на сей раз привычка невольно ввязываться в приключения меня покинула. Вот закон подлости – именно в тот момент, когда я почти поймала желанную волну перемен!
Клуб располагался в самом центре города. Мы уверенно свернули по нужному адресу и… будто потерялись во времени и пространстве. Три современных, не лишенных рациональности и цинизма человека вдруг оказались в другом измерении. Между современных бизнес-центров и отремонтированных особнячков втискивался крошечный переулок. Полуразвалившиеся постройки, затянутые зеленой сеткой, но еще сохранившие следы былой красоты, причудливые граффити на стенах, по-весеннему свежее небо, не расчерченное привычными нитками кабелей…
– Уходящая натура. Атмосферненько, – первой вышла из ступора Анька и, томно закатывая глаза, принялась «пилить» селфи на фоне останков престарелого урбанизма.