Гораздо больше волновала меня Аня. Не далее как несколько дней назад интересовавший ее мужчина явно оказывал мне знаки внимания и, кажется, даже хотел поцеловать. С другой стороны, еще раньше я своими ушами слышала, как он объявил мою подругу новой фавориткой и, совершенно не считаясь с чувствами бедняжки Милы, подробно живописал об Анькиных достоинствах.
Мила – вот кто тревожил меня всерьез. Нам было абсолютно нечего делить – не считая, разумеется, того, что я априори, не разбираясь в деталях, горой стояла за Аньку. Возможно, именно этим объяснялся намек на недружелюбие, который вдруг стал проскальзывать в общении помощницы Гения со мной. Я закрывала на это глаза, стараясь проявлять понимание. Не говоря уже о том, что мне было искренне жаль нашу хрупкую Дюймовочку, видевшую от мужчин лишь грязную похоть прежде и пренебрежение теперь. И все-таки в глубине души я опасалась какой-нибудь мелкой пакости с ее стороны и была настороже.
Предчувствие меня не обмануло. Перед очередным собранием, улучив момент, когда Алик увлекся разговором с Пашей о создании сайтов, а я, чтобы не мешать, отошла в сторонку, ко мне подлетела Мила. И, с не свойственной ей энергией схватив меня за руку, потащила в сторону загадочного коридора. Мы пролетели пару метров вперед, скрываясь в полумраке. Оказавшись лицом к холлу, я констатировала, что остальные даже не заметили нашего отсутствия. Видимо, Миле хотелось поговорить со мной с глазу на глаз. Я не боялась ни ее, ни грядущего разговора, и все же мне стало не по себе.
– Уходи отсюда, – зашептала Мила с незнакомой мне яростью и полным отсутствием логики, ведь ее пальцы в эту секунду крепко сжимали меня за локти. – Бери своего парня – и проваливайте! Да поскорее!
Увы, наша хрупкая статуэточка не знала, что за мной водился один типично женский грешок. Я была эмоциональна – и реагировала в первую очередь на тон, а не на смысл слов. Да и к любому ограничению свободы – а неделикатно впившиеся в мою плоть чужие пальцы вполне подходили под эту категорию – относилась в высшей степени нетерпимо. Вот и сейчас, вместо того чтобы попытаться «разговорить» Милу, я завелась с пол-оборота.
– Во-первых, на «ты» мы еще не переходили. Во-вторых, ты больше никогда до меня не дотронешься. – Я изо всех сил дернула руками, скидывая ее цепкие пальцы. Как я все-таки не люблю этих тихонь себе на уме! – В-третьих, не смей мне указывать. И в-четвертых. Я не обязана ничего тебе объяснять, но, так и быть, скажу. Я тебе – не соперница. Заруби на своем распрекрасном носу. И отстань от меня.
– Ты не понимаешь, – срывающимся голосом бросила она и, тут же опомнившись, снова перешла на шепот: – Я не желаю тебе зла. Но ты мне мешаешь. Он… совсем слетел с катушек. Почитай как-нибудь про Темную триаду, может, сопоставишь… Уходите из клуба, оба, иначе случится что-то плохое. Он… Он не забыл…
Мила осеклась на полуслове, глядя куда-то мне за спину распахнутыми от ужаса глазами. Проследив за направлением ее взора, я обернулась и увидела выступившую из глубины коридора фигуру Гения. Он с насмешливым высокомерием наблюдал за нами, скрестив руки на груди. Интересно, давно он тут стоит?
– Так-так, – он прошагал к Миле и железной хваткой сцапал ее за локоть, – о чем это мы тут разговариваем? Девочки решили посекретничать?
Его чувственный рот издевательски смеялся, но в глазах застыла леденящая кровь жестокость. И я поняла: если не придумаю тут же, на этом самом месте, хоть сколько-нибудь внятного объяснения, Миле не поздоровится. Да, она по-настоящему взбесила меня сегодня, но я не могла обречь ее на ужасную участь – а то, что участь будет именно таковой, я почему-то не сомневалась.
– Вот именно, – уперев руки в боки, строго произнесла я. Интуиция подсказывала: мямлить и оправдываться нельзя, лучшая тактика в этой ситуации – нападение. Так, нужно срочно найти нашу с Милой точку соприкосновения. Она соблазняет Кирюшу, помогая Ане в возмездии. Я – лучшая подруга Ани. Ого, уже кое-что! Гений вряд ли слышал весь разговор, скорее всего, последние обрывки. Что там сказала Мила? «Он не забыл»? Все, готово! – А что ты предлагаешь, разговаривать об этом в присутствии Ани? Пойми, мы не можем обсуждать Недоумка при ней! Тем более Миле кажется, он еще не забыл мою подругу. Что плохого в том, что твоя сотрудница решила со мной посоветоваться? Уж я-то знаю этого бездельника как облупленного!
Коряво, но более-менее связно, не так ли? Лицо Гения осветилось странным восторгом, его губы растянулись в злорадной улыбке еще шире, и я не смогла уловить реакцию. Поверил или нет?
– Не сомневаюсь, Марго, ты дала хороший совет. Похвально, Мила. Какое рвение, я в восторге! – язвительно бросил он и, освобождая локоть помощницы, подтолкнул ее в сторону своего кабинета. – Подожди меня там. Надеюсь, я тоже смогу дать тебе прекрасный совет.
Опустив голову, Мила покорно поплелась вперед по коридору.
– Не ругай ее, пожалуйста, – понизив голос, обратилась я к Гению. – Она ничего плохого не сделала.
– Охотно верю, – кивнул Гений и вдруг по-свойски подмигнул мне. – Нет, ну какова а? Звезда экрана!
– Что? – с недоумением переспросила я, на всякий случай наивно похлопав глазками. Как все-таки полезно иногда вовремя вжиться в роль дурочки! Даже при том, что эта роль, похоже, начинала становиться моей второй натурой – ну разве умная девушка вляпалась бы во всю эту авантюру с клубом?
Гений испытующе смотрел на меня. То ли у меня развилась паранойя, то ли он устроил мне очередную проверку, на этот раз пытаясь понять, известно ли мне о темном прошлом Милы. Я, может, и дурочка, но меня не проведешь!
– А, ты об этой истории с Недоумком? Вера Холодная, символ декаданса?
– Да-да, ты понимаешь меня с полуслова, – загадочно улыбнулся Гений, и мы вышли в холл, где меня уже обыскался Алик.
– Неплохо для простого «специалиста по клинингу», да? – сияла от гордости Галя, пока Жизель, вперив взгляд в монитор, изучала многочисленные фото документов. – Каких-то пару дней помахать тряпкой – а сколько всего интересного! И это только начало, вот развернусь, и ух!!!
– Никаких «ух!», – тут же отозвался Гений, одобрительно глядя на Галю, для которой роль «шпионки», похоже, стала спасением от семейных забот. – Немедленно увольняйся под каким-нибудь благовидным предлогом, пока этот Боров ничего не заподозрил. Мы не можем рисковать своими людьми.
Алик рядом со мной прыснул, да и мне стало смешно от этой величаво-покровительственной фразы «большого босса». Словно Гений возомнил себя главой тайной организации, крестным отцом нашей крошечной мафиозной группировки, мастерски манипулирующим «своими людьми». Хотя смешного, если вдуматься, было мало: Галю запросто могли застукать за «художественной съемкой» важных бумаг, и тогда… Брр, даже предположить страшно!
– Это не нужно, это – тоже, – сосредоточенно пролистывала документы Жизель, не обращая внимания на обсуждение Галиных доблестей на славном поле клининга.
– Что, вообще ничего не подходит? – расстроилась «героиня дня». – Вот сама и нарядилась бы уборщицей, точно во всем разобралась бы на месте!
Самым оскорбительным образом игнорируя Галины обиды, Жизель что-то прикинула в блокноте и на минуту-другую погрузилась в раздумья.
– Кажется, есть. Здесь – всего пара бумажек, заслуживающих интереса.
Раздался разочарованный гул, главным образом из уст Гали, а Жизель невозмутимо продолжила:
– Но даже этих бумажек хватит, чтобы раскрутить дело и упечь его в места не столь отдаленные лет на шесть. Женя, потом поговорим, я все подробно расскажу.
– Отлично, Марина, вы не в первый раз нас выручаете, – просиял от удовольствия Гений. – И, кстати, вы не против, если мы снова обратимся к юристу, который помогает Ане? Надо проверить информацию по даче Маргариты.
Я почувствовала, как напрягся рядом Алик, и потрепала его по руке, чтобы не накручивал себя и не выдумывал чепухи. А Жизель деловито кивнула:
– Конечно, обращайтесь, нет проблем. Насколько я знаю, вопрос Анечки уже решен. Ведь так, дорогая?
– Да, спасибо! Удивительно быстро и без моего участия. А Кирилл, чтобы погасить долг, взял очередной кредит. Откуда я знаю? – Похоже, моя подруга заразилась театральщиной от Гали, раз подвесила паузу с мастерством и точностью, достойными Михаила Чехова. И, обведя нас вдохновенным взором, объявила: – Он мне звонил.
– Аня, ничего себе! – ахнула я и, ужаснувшись внезапной мысли, искоса взглянула на подругу. – Ты ведь не… Не стала ему помогать?
– Вот еще, – презрительно фыркнула Анька, – пусть сам теперь разбирается. Да и просил он не финансовой помощи, а моральной поддержки. Смешно, правда? Нес какую-то пьяную околесицу, что уж я-то точно пойму, как его лучший друг… Что влюбился до потери пульса в какую-то стерву, которая цинично дерет с него деньги. Спрашивал, где разжиться круглой суммой, и я посоветовала пойти поработать – ради разнообразия. Видимо, сильно его с Милой зацепило… Кстати, а где она?
Мила так и не появилась в зале, так что сегодня обошлось без традиционного чая. После инцидента с забравшимся в клуб злоумышленником число гориллоподобных охранников выросло с двух до пяти, но вряд ли кто-то из них был способен даже поднять хрупкий фарфоровый чайничек, не раскрошив его в могучих лапах. Милы нам явно не хватало… Оставалось лишь надеяться, что она не рыдала сейчас, забившись в уголок кабинета в ожидании сокрушительного разноса.
– Миле нездоровится. Ничего серьезного, скоро пройдет, – кратко пояснил Гений, как ни в чем не бывало возвращаясь к рабочим вопросам. – Пусть еще немного его помучает, а потом придумаем что-нибудь радикально-сокрушительное. Марина, как дела у Карьеристки?
– Тоже мучаю, – спокойно ответствовала Жизель и чуть ли не с уважением добавила: – Крепкий орешек, достойно держится. Я не пустила ее в отпуск, хотя она умоляла дать хотя бы пару дней за свой счет, потом отругала при всех, навешала заданий посложнее. Ничего – сидит до ночи, разбирается. И толковая! Если бы не месть, я бы оставила ее у себя в отделе. Но дело превыше