– Это что еще такое? В чем дело? Я ведь предупреждал, чтобы нам не мешали! – властно обратился Гений к подчиненным, подчеркнуто игнорируя ворвавшихся в зал незнакомцев. Его сдержанности можно было позавидовать – импульсивный Алик уже вскочил на ноги, готовый разбираться с нарушителями спокойствия.
– М-м-м… простите, но мы ничего не могли поделать, их вдвое больше, – сконфуженно пояснил тот из наших охранников, что, видимо, был посмышленее. – Они ввалились так неожиданно…
– И за что я плачу этим лодырям, непонятно, – по-прежнему не теряя хладнокровия, пробормотал себе под нос Гений. И, чуть повысив тон, с убийственной вежливостью произнес, обращаясь к тому же смышленому молодцу, словно и не слышал про перевес численности незваных гостей: – Выведите этих людей и оставьте нас в покое. Да поскорее.
Толстяк в середине честной компании громко крякнул, возмущенный явленным ему пренебрежением, и, пыхтя от одышки, вразвалочку прошествовал мимо рядов к Гению. Когда он проходил мимо, я успела заметить крошечные нелепые усики над причмокивавшими влажными губками. Знакомый портрет – так это же Пашин обидчик, тот самый Боров, мерзкий, но небедный и влиятельный «человечище»! Боже праведный, в какую переделку мы все дружно угодили?
– Похоже, именно ты, умник, мне и нужен, – ткнул пальцем-сарделькой в поджарый торс Гения «авторитет». – Моим людям птичка на хвосте принесла, что это ты, падла, воду мутишь. Спрашивается, какого?.. С чего ты ко мне прицепился, совсем рамсы попутал? Не знаешь, с кем дело имеешь? Так тебе сейчас быстро объяснят, что к чему!
Странно, но Гений, кажется, нисколько не удивился этому визиту. И явно не испугался Борова. Мало того, внимал ему с прекрасно известным всем членам клуба выражением интеллектуального экстаза. Миндалевидные синие глаза вспыхнули вдохновенным огнем, словно их обладатель с готовностью ухватился за брошенный ему вызов.
– Во-первых, извольте обращаться ко мне на «вы» и вести себя прилично. – Гений брезгливо, двумя пальчиками скинул «сардельку», упиравшуюся ему в грудь. – Во-вторых, сейчас вы и ваши люди уберетесь из этого зала, оставив в покое участников нашего собрания. И, в-третьих, приглашаю вас на беседу в свой кабинет. Нам есть что обсудить с глазу на глаз, не так ли? Там я в полной мере удовлетворю ваше любопытство и отвечу на все вопросы.
Застигнутый врасплох, Боров приглушил возмущенное пыхтение, и влажные губешки под щеточкой усиков одобрительно прочмокали:
– Добро. Можно и в кабинет. Только мои люди останутся дежурить в этом здании. И никто отсюда не выйдет, пока мы не закончим разговор.
Гений кивнул и решительно направился к выходу. За ним засеменил Боров.
И тут в проход между рядами выскочил Алик, преграждая им путь. Его, единственного из всех нас, пребывавших в ступоре, колотило от возмущения.
– Погодите-ка. С чего вы взяли, что можете удерживать здесь людей? Отпустите всех и разговаривайте хоть до ночи! – Он повернулся к Гению. – А я останусь в клубе и составлю тебе компанию. Мешать разговору не буду, просто поприсутствую.
– Спасибо, – Гений благодарно похлопал его по плечу, – но я справлюсь. Посидите немножко в зале, много времени это не займет. Все будет в порядке.
И переговорщики невозмутимо двинулись вперед в сопровождении охранников. Алик бросился было за ними, но Гений оглянулся, сделав большие глаза. Мол, сиди и не высовывайся, в зале ты нужнее.
Алик остался стоять на месте, но тут с места выкрикнул Паша:
– Подождите! Это я должен пойти с вами…
– Скорее я, – очнулась Марина. – Могу все объяснить…
– Никто никуда не пойдет, – спокойно произнес Гений и обвел нас невозмутимым взором. – Друзья, я ценю ваше участие, но, право слово, не стоит. Поверьте, все в порядке, мы просто поговорим.
И ожившая скульптурная группа, ведомая Гением, просочилась сквозь двери зала. С места тут же сорвалась верная Мила и, что-то бормоча насчет кофе, бесстрашно бросилась вперед. Один из телохранителей Борова после минутного препирательства выпустил ее из зала и твердо притворил за собой дверь. Можно было не сомневаться, что в холле уже дежурят несколько мощных киборгов. Но, по крайней мере, нас оставили одних.
Мы какое-то время молча лупили друг на друга глазами, после чего смысл происходящего постепенно дошел до всех. Пару недель назад, после консультаций с блестяще разбиравшейся в финансовой отчетности Мариной, Гений предпринял некие шаги против влиятельного обидчика Паши. В чем они заключались, мы не знали, но, судя по триумфальному виду нашего руководителя, дело могло обернуться большой удачей. Гений не скрывал, что планирует не только отомстить, но и заработать, несказанно обогатив клуб. Видимо, психолог заигрался, опрометчиво забыв об опасности.
– Это все из-за меня, – с горечью бросил Паша, готовый в любой момент кинуться к двери. – Наверное, мне все-таки стоит выйти, все объяснить.
– Никто никуда не пойдет, – повторил слова Гения Алик и, пытаясь разрядить обстановку, сделал такие же большие глаза, как у нашего лидера. Вышло похоже, и мы невольно разразились нервными смешками. Потом Алик присел передо мной на корточки и тихо, нарочито ласковым, словно с маленькой, голосом спросил: – Куколка, а ты, случайно, не прихватила другой телефон?
– Нет, – с досадой покачала головой я. – Ты ведь просил не брать его сюда. Я не знала…
– Все в порядке, я ведь сам сказал тебе об этом, – успокаивающе погладил меня по руке Алик и уже себе под нос еле слышно буркнул: – Олух!
И правда, попали мы в положеньице, ничего не скажешь! Телефоны остались запертыми в столе у охраны, и связаться с внешним миром мы не могли. Крошечный особнячок клуба, хотя и располагался в самом сердце города, был надежно спрятан в глухом переулке, да еще и огорожен железным забором, в это время года увитым пышными зарослями дикого винограда. Кричать в окно было бесполезно, да и опасно. Как и пытаться вырваться из здания, полного телохранителей Борова, – возможно, вооруженных.
– И долго мы тут будем сидеть, интересно? У меня, между прочим, дети брошены на соседку, и уже поздно, – взвилась Галя и, развернувшись в сторону дверей, за которыми наверняка стояла охрана, дерзко проорала: – К тому же мне нужно в туалет! Еще немного, и я за себя не ручаюсь!
Смелая Галя буквально рвалась в атаку на незваных гостей, остальные же реагировали на нештатную ситуацию по-разному. Кто-то, подобно лысоватому служаке, точно так же негодовал, кто-то, как Паша или Анька, откровенно недоумевал, а затравленную девушку, так и оставшуюся для меня безымянной, трясло от ужаса. Мне не было страшно, ведь рядом неотступно находился Алик, но я не могла не волноваться за родителей. Если это «заточение» продлится еще пару часов, они, не дождавшись моего обычного вечернего звонка, поднимут панику…
– Спокойно, давайте немного подождем. По-моему, скоро все разрешится. – Алик помахал руками точно так же, как делал это Гений, когда хотел нас утихомирить, и обратился к Марине: – Что, все на самом деле так серьезно? Этому Борову действительно есть чего опасаться?
– Именно так. – Марина раскрыла блокнот и сверилась с исписанной крупным аккуратным почерком страницей. – Серьезные финансовые махинации, которые наверняка заинтересовали бы его авторитетных контрагентов и налоговые органы. Если предать огласке содержание тех двух документов, ему сильно не поздоровится. Причем еще неизвестно, от кого больше. Женя в курсе всех дел и, надеюсь, сможет грамотно повести разговор. Я в него верю.
Остальные согласно закивали. Сейчас нам оставалось только это – верить в способности нашего лидера выпутаться из любой ситуации.
Я потеряла счет времени. Кажется, мы сидели в зале всего минут сорок, но создавалось ощущение, что прошло не меньше трех часов. Напряженно прислушиваясь, я пыталась уловить, не доносится ли из холла треньканье наших мобильных, но не могла распознать ни звука.
Прогуливаясь перед дверями, Алик пару раз попытался выглянуть наружу, но тщетно – в проеме тут же нарисовалась мощная фигура охранника. Сначала мы все наперебой делились возмущениями и страхами, потом с подачи добродушного служаки стали травить байки, подбадривая друг друга, а затем, вымотанные стрессом, разом смолкли и впали в выжидательно-сонное состояние. Когда я совсем «поплыла», погрузившись в нервную дремоту, двери зала резко распахнулись и на пороге возник сиявший улыбкой от уха до уха Гений.
– Друзья, спешу вас успокоить, – широко развел руками он. – Проблема решена, наши незваные гости, удовлетворенные итогами «саммита», поспешили удалиться, попросив передать вам самые искренние извинения. Я же, в свою очередь, надеюсь, что это досадное происшествие не скажется на вашей решимости продолжать занятия в клубе. Но, конечно же, я с пониманием приму…
Какое там! Оправившись от потрясения, участники собрания затараторили разом, принявшись заверять Гения в преданности клубу. Мы с Аликом молчали, но я чутко улавливала его настроение, которое, как обычно, было созвучно моему. Алик мог сколько угодно перечить Гению и ставить под сомнение методы его работы, я – изобретательно ускальзывать от нежеланных знаков внимания и вынашивать планы ухода из клуба. Но сейчас, когда опасный инцидент неожиданно сблизил всех нас, мы не могли вот так запросто покинуть эти стены. Слишком многое связывало нас с самим заведением и его участниками.
Еще более бледная и тихая, чем обычно, Мила предложила нам кофе, но все дружно отказались от угощения, засобиравшись по домам. Уже основательно стемнело, и близкие действительно успели оборвать наши телефоны.
Устало бредя по дорожке к железным воротам в компании Алика, я обернулась через плечо на особняк – в кабинете Гения горел приглушенный свет, и мне на мгновение показалось, будто дернулась тяжелая портьера, скрывая силуэт стоявшего за ней человека. Мне вдруг стало грустно, а в душе шевельнулось нечто совсем уж неуместное по отношению к нашему самоуверенному, всезнающему, харизматичному психологу… Неужели сочувствие?