– Я привыкла.
Селиму хотелось спросить ее о чем-то еще, но они уже подъехали к гостинице. Остановившись, он спохватился:
– Вы ведь, наверное, голодны? Давайте я отвезу вас в ресторан.
– Спасибо, но вечером я не ем, – ответила Лебедева и улыбнулась как-то по-особенному тепло, словно они знали друг друга тысячу лет. Селиму больше всего не хотелось прощаться с ней. Неожиданно он подумал, что перед ним не одна из множества красоток, которые так охотно укладывались в его постель, а женщина, которая могла бы его понять лучше, чем все остальные. Но настаивать на продолжении вечера он не стал. На сей раз он выволок ее чемодан из багажника и сам отнес в фойе небольшого отеля, где, сверкая глазами, потребовал, чтобы этой гостье уделили особое внимание. Несмотря на то что он говорил по-турецки, Лебедева его, кажется, поняла, потому что как-то очень хитро ухмыльнулась. Попрощавшись, Селим уточнил:
– Завтрак здесь подают к восьми. Я заеду за вами в девять.
– Буду ждать, – ответила Лебедева и снова улыбнулась. Пару секунд Селим смотрел ей вслед, а потом, со вздохом подумав о разъяренной фурии, что ждала его дома, сел за руль и поехал к Джайлан.
Селим с хрустом потянулся и предложил:
– Может, кофе? Здесь неподалеку есть хорошее кафе, где варят прекрасный кофе.
– Пожалуй, – ответила Лебедева. – Кажется, кофе мне просто необходим.
Она была раздражена и не пыталась это скрыть. Селим ее понимал. Оперативное совещание, на котором они присутствовали, никаких карт не раскрыло. Личность жертвы была установлена, но в целом особого интереса убийство не вызывало. Все походило на пьяную драку. Убийства иностранцев случаются не так уж редко, для грабителей особой разницы нет. А то, что ценности Солнцева остались при нем, могло объясняться тем, что нападавшего спугнули. Лебедева была не согласна, но у нее хватило ума держать свое мнение при себе. Вот Лонго не стал молчать и потребовал более тщательного расследования. После совещания взбешенный Селим отправился к начальству, а шеф, взяв его за пуговицу, веско сказал:
– Надо покопаться. Даже если это просто грабители, мы не должны оставаться в стороне. Какой-то очень непростой этот русский, раз ради него дернули агента Интерпола и следователя.
– Следователь тут вообще ни при чем. Она ничего не знает, – возразил Селим.
Лебедева действительно ничем не помогла. Кроме пары вопросов, касающихся места, времени и способа убийства, она не проронила ни слова и казалась растерянной. Селиму показалось, что она говорит по-турецки лучше, чем пытается показать, но это было не важно. После заседания, когда Лонго ушел общаться с руководством, Селим решил передохнуть и вытащить русскую женщину пообщаться. Кафе было прекрасным вариантом – кофе и сладости там подавали отменные. Лебедева с благодарностью взяла свою чашку и осторожно попробовала.
– М-м-м, действительно, отличный кофе, – похвалила она. – Здесь всегда так или у хозяина к вам особое отношение? Он уж как-то слишком многозначительно подмигивал.
Селим улыбнулся в усы. Хозяин кафе и в самом деле часто видел его здесь с разными женщинами, со многими из них у Селима завязывались романы. Неудивительно, что Лебедеву он принял за очередную цыпочку.
– Что вы думаете по поводу убийства Солнцева? – спросил Селим вместо ответа. Лебедева пожала плечами.
– В телефоне никаких угроз. Я прочитала его переписку, сплошь деловые разговоры или безобидный треп. Единственная неясность – к кому он шел на встречу. Он кого-то ждал в ресторане, потом в баре. Ему звонил неизвестный с виртуальной сим-карты. Если его убил звонивший, мы имеем дело с преднамеренным убийством. Если же Солнцев стал жертвой случая, почему звонивший не пришел на встречу? Но мне видится, что она состоялась.
– Почему?
– Хорошо одетый иностранец уходит с людного освещенного места в темный переулок ночью? Солнцев не был настолько пьян, чтобы не соображать, что происходит. Он бы не пошел за незнакомцем.
– А за незнакомкой?
– Возможно, – задумчиво сказала Лебедева. – Он – свободный мужчина. Единственный момент, который меня смущает, это вероятный роман с Садовской. Он оставляет молодую любовницу в гостинице, едет на другой конец города – ради чего? Ради того, чтобы снять проститутку? На видеозаписи он отвергал их предложения, ждал кого-то еще. Другую женщину? Почему она не зашла в бар?
– Боялась остаться на видеозаписи, – сказал Селим.
Лебедева отхлебнула кофе и поморщилась.
– Горячий… Язык обожгла… Инспектор, мне не нравится, что меня держат за дуру. Я ведь уже рассказала, что могла, для этого мне даже лететь сюда не нужно было, существует ведь видеосвязь. Но Лонго уже позвонил моему начальству и попросил оставить меня тут еще на пару дней. Он ни слова не сказал о семье Бояджи, возможно, из скрытности, возможно, ваше предположение неверно. Но в целом мне все не нравится. Я бы предпочла уехать, чтобы не завязнуть в расследовании, которое мне совершенно не нужно, но мое начальство против.
– Мое тоже, – признался Селим. – Меня поставили перед фактом: нам необходимо расследовать это убийство. Мне кажется, что мой шеф хочет сделать на этом карьеру. Думает, что громкое дело поможет ему подняться повыше.
– Обычно так и бывает, – усмехнулась Лебедева. – Причем алмазный дождь льет не на тех, кто дело расследовал. Не боитесь откровенничать с иностранкой? Вдруг я побегу к вашему шефу и расскажу о ваших крамольных речах?
– Не боюсь, – улыбнулся Селим. – Вы не похожи на человека, который побежит жаловаться, особенно если в этом нет никакой выгоды.
– Ну, не мне вам рассказывать, что люди делают и худшие поступки без всякой выгоды, просто потому, что могут. Если вам интересно мое мнение, надо общаться с теми, кто работал вместе с Солнцевым в Турции. А для этого – ехать в Анкару. Тут мы мало что сможем выяснить, если только убийца сам не придет с повинной. Солнцев был тут чужим, вероятно, приехал навестить любовницу или ученицу, кем бы Садовская ему ни была. Я бы еще запросила список всех россиян, что летели с Садовской и Солнцевым, и тех, кто заселился в этот же отель. Может быть, Солнцев стал свидетелем преступления… Не знаю. Это ведь не сложно?
– Мы уже запросили, – сказал Селим. – Пока по нулям.
– Может быть, потому что вам эти фамилии ничего не скажут, а у нас связь найдут. Давайте я перешлю список коллегам, вдруг найдутся еще какие-то совпадения. У меня предчувствие, что господин Лонго не поделится с нами информацией.
– У меня такое же предчувствие, – хмуро сказал Селим. – Еще кофе?
Лебедева согласилась. Селим махнул рукой хозяину и постучал пальцем по пустой чашке. Тот понятливо кивнул. Но, прежде чем он принес заказ, Селиму почудилось какое-то непонятное мельтешение за деревом. Он вгляделся и с гневом обнаружил, что за листвой прячется Асия. Прежде она не пыталась его выслеживать, хотя об этом кафе знала, сама в молодости не раз ждала его с работы именно тут. То, что она притащилась к нему на службу именно сегодня и пристально таращилась в затылок Лебедевой, явно было не к добру. Асия поняла, что он ее заметил, решительно двинулась к ним, прежде чем он успел подняться, и встала у столика.
– Мерхаба, – произнесла она фальшиво-любезным тоном. – Дорогой муж, это и есть твоя русская коллега?
– Госпожа Лебедева, это моя супруга Асия, – произнес Селим, поднялся и прикоснулся губами к щеке жены, зло прошептав ей на ухо: – Не смей меня позорить!
– Очень рада знакомству, – ответила Лебедева. – Ваш муж опытный полицейский. Наверняка вы гордитесь его успехами?
Ее турецкий, которым она вдруг решила щегольнуть, был плох, акцент ужасен, но слова Лебедева произнесла почти правильно. Кажется, жена коллеги, что явно истекала злым соком ревности, ее нисколько не смутила.
– Да, очень, – ответила Асия стеклянно-радостным голосом. Ее глаза жадно шарили по фигуре и лицу Лебедевой, Селиму показалось, что Асия даже немного выдохнула: да, эта худая мрачная цапля не походила на пышных дам, за которыми увивался ее муж. А еще Асия чуть ли не демонстративно втянула воздух, стараясь учуять аромат духов. Горький запах подснежников и цитрусов не походил на тот тягучий восточный шлейф, что порой тянулся за мужем после возвращения домой. Лебедева это заметила, ее бровь поползла вверх, а губы скривились в улыбке.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Селим.
– Ты не позавтракал, и я принесла тебе обед, – защебетала Асия. Этот радостный тон звучал настолько неестественно, что даже хозяин, что принес кофе самолично, взглянул на Асию с недоумением и бросил на Селима вопросительный взгляд. Тому стало неловко, он вырвал у жены пакет с обедом.
– Езжай домой, корми детей, – приказал он. – Не отвлекай нас, нам еще очень много вопросов нужно обсудить.
– Конечно-конечно. Я уже убегаю… А… Может, твоя коллега придет к нам сегодня на ужин? Я собираюсь приготовить твой любимый тава-кебаб… Вы едите мясо?
– Я же простой русский полицейский, мы едим все, потому что иначе не хватит сил, – ответила Лебедева.
– Если муж не будет против, приходите к нам на ужин, – сказала Асия и улыбнулась странной кривой улыбкой, как при инсульте. Селим скорчил жене рожу, и Асия поспешно бросилась прочь. Ее длинное черное платье развевалось на ветру, как крылья бабочки-траурницы. Селим зло поджал губы, перевел взгляд на Лебедеву и увидел, что она улыбается.
– Простите, – сказал он. – Моя жена страшно ревнива.
– Я догадалась, – ответила Лебедева. – Интересно, как вы выкрутитесь из этой ситуации. Вы ведь останетесь виноватым независимо от того, приду я или нет.
– Вас не должно это волновать, – грубо ответил Селим. – Это моя жена, моя жизнь, и я в ней разберусь сам.
– Да меня и не волнует, – отмахнулась Лебедева, и ему показалось, что она обиделась.
Выкрутиться из проблем Селиму удалось без особых трудностей. Конечно, Лебедева могла просто не прийти на обед, и тем самым Асия получила бы в руки тяжелую артиллерию – возможность ядовито изречь, что любовница Селима не отважилась посмотреть законной жене и детям в глаза. Но Селим настоял на визите, заодно пригласив Нехир, Карталя и даже агента Лонго. Отказаться в этой ситуации Лебедева не смогла и в назначенный час прибыла к столу.