— Да. Дайте пройти, пожалуйста. Так меня задерживать — бесполезно. — Ицуки начал идти прямо через толпу, и на этот раз его не задерживали. Хоть он должен был признать, их стратегия была вполне себе эффективной.
Не успел он пройти и половину пути к воротам, как позади послышался мягкий шорох спортивных кроссовок по плитке школьного двора — Мина спешила следом. Ицуки даже не успел удивиться её появлению, как она, обогнав его легкой, почти танцующей походкой, устремилась к воротам, где виднелась массивная фигура Мори.
— Мори-кун! — звонко воскликнула она, и Ицуки невольно замедлил шаг, пораженный переменой в её голосе. Если бы ему было с чем сравнить, сравнение было бы точно в сторону «Саске-кун», но так он просто подумал, что какая-то Мина-семпай слишком дружелюбная. И главное — когда только успела добежать?
— Мина-сан? — А вот сам Мори такого дружелюбия не понял, хотя вид самой Мины в спортивном костюме его все-таки впечатлил. Хотя костюм был не летним и оголенных участков кожи у Мины был самый минимум, облегал он вроде бы прилично одетую для работы Мину так плотно, будто был на пару размеров меньше и Мина не купила новый с началом этого года, а воспользовалась тем, что у нее остался со средней школы. Или это так и задумывалось.
Разбор входной арки был той еще задачей. Арка крепилась к обоим рядам боковых металлических балок, что шли с двух сторон над кирпично-каменной основой забора. Для того, чтоб снять арку, надо было сначала освободить балки с обеих сторон от креплений на боковых столбиках, потом вывести из лабиринта крепление собственно к арке. Если же учитывать, что все это было немного заржавлено и покрашено, задача вообще получалась нетривиальная. Мори и Ицуки за вечер мучений, и бонуса от Мины в качестве помехи только и смогли, что снять часть балок с одной стороны, и закрепить их на заборе, чтоб избежать их спуска и поднятия, все же весили они прилично.
Познакомившись поближе с работой, которую сама взвалила на Ицуки, с Миной случилось страшное, чего не случалось давно: ей стало стыдно.
— Как же неэффективно, — не смог удержаться от комментария Ицуки, после того как они открутили от столбика, отсоединили от арки и спустили вниз очередную балку.
— Ицуки-кун, — не выдержала Мина, — А как по-твоему было бы эффективнее?
— Мина-сан, не слушайте его…
— Мори-сан, говорите «Мина-тян», а то не понятно, что вы по имени обращаетесь, — запальчиво и даже как-то отчаянно поправила Мина.
— Мина-тян, — беспомощно поправился Мори, — не надо давать ему говорить. Он вообще собирался срезать арку, украсить и примотать обратно.
— Приматывать неэффективно. Я бы срезал сваркой и заварил. А так… Эхх. — Махнул рукой Ицуки. — Только зря время потратил.
— На что? — удивилась Мина.
— Как на что? На получение бумажки этой от студсовета. Как там Даро-семпай говорила: «Все что сделал податель сего…»
— Так она тебе нужна была?..
— Ну да, чтоб сварочный аппарат взять в кабинете машиностроения… Эххх.
Дальше они долго работали молча.
И хотя Ицуки работу Мины считал неэффективной, её появление все же ему немного помогло, поэтому он лишь изредка бурчал по этому поводу, но без энтузиазма. Взгляд же самого Мори часто следовал за Миной, на самого же Ицуки падал редко. Несколько раз вроде случайно мимо проходила «госпожа серьезность» со своей новой лучшей подругой, но ограничивались довольно сухим приветствием и пожеланием удачно поработать.
Их общую работу заметили, и сплетни по поводу неприличного поведения Ицуки прекратились, хоть сами сплетни и не утихли. Идея президента студсовета Шизуки Даро сделать распространение слухов положительным фактором и усилить вовлеченность первых классов в подготовку к фестивалю вполне себя оправдала. Увидев довольно явно тяжелую успешную совместную работу с семпаями, энтузиазм первых классов увеличился, и повторение эпизода с Томоэ уже не грозило.
Правда, даже несмотря на наличие Мины в совместной работе, среди фудзёси про Мори и Ицуки поползли уже совсем другие слухи, но Шизука подумала-подумала и решила это пока так и оставить.
Глава Шестая. Благодарность, бенто и совместный обед
Амано Аманошита долго размышляла над способами отблагодарить Ицуки Кодо. Будь он типичным озабоченным подростком, она была готова пойти даже на такие крайние меры, как свидание. Сама мысль о том, что придётся вести себя неподобающе леди из семьи Аманошита, вызывала у неё отвращение — укоротить юбку, распустить чуть больше пуговиц на блузке, «случайно» уронить платок… От этих вульгарных приёмов, которые она видела в исполнении некоторых одноклассниц начиная со средней школы, её передёргивало, но долг есть долг. К счастью, можно было обойтись и более приличными способами — например, просто сходить в кафе. Публичное место, никаких двусмысленностей, просто позволить парню немного пофантазировать…
Будь он жадным, решение нашлось бы ещё проще. Семья Аманошита не бедствовала, и круглая сумма «в благодарность» или дорогой подарок решили бы проблему. Хотя такой путь и казался Амано несколько вульгарным — просто откупиться деньгами, будто её спасение можно было измерить в иенах! — но всё же это было бы лучше, чем… она снова почувствовала, как краснеют уши, вспомнив о первом варианте.
Если бы дело было в самолюбии, она могла бы подыграть его одержимости эффективностью. Специально попросить совета по оптимизации учебного процесса, восхититься его рациональным подходом к решению проблем, может даже предложить ему написать статью для школьного журнала о методах повышения эффективности. В конце концов, Амано была достаточно умна, чтобы оценить логику в его действиях, пусть даже не всегда с ней соглашалась. Да, если бы всё упиралось в самолюбие — она справилась бы, не роняя собственного достоинства. Хотя мать всегда учила её, что женщина из семьи Аманошита не должна никому льстить, некоторые правила можно чуть-чуть подвинуть. Совсем чуть-чуть. Ради благодарности.
Но Ицуки, насколько она могла судить, не страдал типичными пороками озабоченных подростков. Когда они общались, он всегда смотрел собеседнику в глаза, а не пялился, как многие парни, на другие части тела. Даже в той экстремальной ситуации, когда ловил её падающую с лестницы, он действовал максимально корректно — насколько это вообще было возможно в подобных обстоятельствах. Жадность и тщеславие, возможно, и не были ему совсем чужды, но проявлялись настолько слабо, что на них нельзя было сыграть.
Но вдруг вспомнив о его конфронтации с Тено-семпаем, Амано вспомнила, как в первые дни учёбы он спускался по верёвке к буфету, чтобы успеть купить особую булочку. И её внезапно осенило. Еда! Вот что действительно важно для Ицуки — он готов был идти на риск ради вкусного обеда. А что может быть лучшим проявлением благодарности спасённой девы, чем приготовленный своими руками бенто?
«Всего лишь бенто», — думала Амано, шагая домой после уроков. — «Что может быть проще?»
Дождавшись, пока в доме всё затихнет, Амано осторожно выскользнула из своей комнаты. Родители, как обычно, засиделись в кабинете отца — у того была важная онлайн-конференция с зарубежными партнёрами, и мать составляла ему компанию. Это было даже кстати — они вряд ли спустятся на кухню до глубокой ночи.
Амано совсем не хотелось объяснять, почему она вдруг решила готовить сама, когда в доме есть экономка, которая практически профессиональный повар. Мать наверняка заинтересовалась бы причиной такого внезапного интереса к кулинарии, а уж если бы узнала, что это для мальчика… Нет, лучше об этом даже не думать. К тому же, признаться в своей неспособности приготовить простой бенто в шестнадцать лет было бы слишком стыдно.
Эмилия-сан тоже могла стать проблемой — обычно экономка спала чутко, но сегодня Амано повезло. Та пожаловалась на сильную мигрень и приняла снотворное пораньше, получив от матери редкое разрешение оставить вечерние обязанности на завтра.
Решила начать с чего-то простого — сварить рис. На NewTube нашла рецепт, где для готовки требовалась обычная кастрюля — с рисоваркой связываться не рискнула. Долго искала подходящую посудину и наконец нашла что-то похожее на показанную в видео, хотя и заметно более лёгкую.
«Странно, почему эта кастрюля называется круглой? Она же явно продолговатая…» — недоумевала Амано, разглядывая найденную утварь. Но решила не зацикливаться на таких мелочах.
Плита у неё была индукционная, без открытого огня как в ролике, но ведущий уверял, что это не имеет значения — главное, использовать небольшой огонь. «Единичка на регуляторе — это ведь совсем мало, правильно?» — рассуждала она, включая конфорку.
Ведущий также предупреждал, что если переварить рис или добавить слишком много воды, он станет клейким и невкусным. Поэтому Амано, испугавшись именно такого результата, поспешила снять кастрюлю с огня и слить воду, как только та начала закипать.
Следующим этапом надо было добавить специи. «В онигири всегда кладут нори, значит, это беспроигрышный вариант», — решила она и щедро насыпала измельчённых водорослей. Но рис всё равно казался каким-то бледным — в ресторанах он часто выглядел коричневатым. После недолгих поисков в кухонных шкафчиках она нашла какую-то коричневую пряность с приятным запахом. Судя по одинаковому запаху, была та на кухне в двух видах — молотая и в виде палочек-трубочек.
«Если одна хорошо, то две — ещё лучше!» — решила Амано и добавила в рис и порошок, и по палочке в каждую порцию. Гордо оглядев результат своих трудов, она выдохнула: «С рисом закончено. Что бы ещё придумать?»
Риса получилось как-то слишком много, и она решила сделать несколько онигири. Однако рис почему-то плохо слипался. «Наверное, нужно добавить что-то липкое… Мёд подойдёт!» После этой «гениальной» идеи рисовые колобки начали намертво прилипать ко всему, к чему прикасались. Пришлось обильно обсыпать их кунжутом.
Сделав несколько таких «улучшенных» онигири, Амано вдруг поняла, что совсем забыла про начинку. В холодильнике нашёлся кусочек сырого тунца — она кое-как измельчила его ножом и использовала как наполнитель. Один из онигири при формировании неудачно разломился. В другое время она бы его переделала, но усталость брала своё — Амано просто добавила побольше кунжута, кое-как поправила края и оставила как есть. Слишком поздно уже было придираться к форме.