— Такахаши-сан, эти… представители кулинарного клуба в очередной раз сломали наши манекены, — ответил тот, неожиданно понизив голос и приняв более почтительный вид. Его плечи слегка поникли, а взгляд опустился, как у нашкодившего ребёнка перед строгим, но любимым родителем.
— Ничего подобного, Ватанабе-сан! — возразил парень без очков, обращаясь к миниатюрной девушке в фартуке. В его голосе звучала та же смесь уважения и лёгкого страха. — Их манекены стояли прямо посреди прохода, мы просто не могли их никак обойти с ящиками.
Главы клубов обменялись вежливыми, но удивительно холодными поклонами. В этой демонстрации безупречных манер было что-то почти сюрреалистическое на фоне разгрома, царившего в коридоре.
— Такахаши-сан, — произнесла миниатюрная девушка в фартуке с деланной улыбкой, не достигавшей глаз, — не могли бы вы объяснить, почему ваши воспитанники так настойчиво игнорируют общественные пространства?
Она стояла безупречно прямо, сцепив пальцы перед собой в жесте, который должен был выглядеть смиренным, но на деле выражал сдержанную ярость.
— Разумеется, Ватанабе-сан, — в тон ей ответила высокая девушка с сантиметровой лентой. В её голосе звучала такая же фальшивая вежливость. — Как только вы объясните, почему ваши воспитанники постоянно выставляют манекены в самых неподходящих местах.
Она слегка наклонила голову, словно действительно ожидала объяснений, но её глаза оставались холодными и настороженными, как у игрока в покер, готового в любой момент увидеть блеф противника.
— О, я объясню, — улыбка Такахаши становилась всё более натянутой, а её пальцы, всё ещё сцепленные перед собой, побелели от напряжения. — Видите ли, наш клуб испытывает некоторые затруднения с пространством. Особенно после того, как ваш клуб немного… расширил свою территорию.
Последние слова она произнесла с таким ядом, что некоторые из зрителей невольно отступили на шаг, опасаясь попасть под перекрёстный огонь.
— Расширил? — Ватанабе изобразила удивление, приподняв тонкие брови над оправой очков с таким артистизмом, что ей можно было аплодировать. — Мы всего лишь используем пространство согласно выделенным нам квотам. И кстати о квотах — не ваш ли клуб пытается захватить все удобные места на предстоящем фестивале?
Она неопределённо махнула рукой в воздухе, словно указывая на множество невидимых, но несомненно существующих махинаций.
— Удобные места? — теперь настала очередь Такахаши изображать удивление, искусно распахивая глаза и прикладывая ладонь к груди. — Мы всего лишь подали заявку. Как и все остальные. И, между прочим, в отличие от некоторых, не засыпали студсовет десятками жалоб.
Она бросила многозначительный взгляд на Мори, словно призывая его в свидетели.
— Жалоб? — Ватанабе выглядела искренне озадаченной, её брови сошлись над оправой очков. — Я подала всего одну жалобу по поводу…
— Двадцать три, — вмешался Мори, глядя в свой смартфон. Экран отражался в его сосредоточенных глазах, как он пролистывал какой-то документ. — От кулинарного клуба поступило двадцать три жалобы за последние две недели.
Такахаши триумфально улыбнулась, но её улыбка быстро померкла, когда Мори продолжил, не отрывая взгляда от экрана:
— И восемнадцать от клуба кройки и шитья за тот же период.
Теперь уже обе главы клубов выглядели искренне удивлёнными, их тщательно поддерживаемые маски вежливой враждебности на мгновение соскользнули, обнажив настоящее недоумение.
— Но я лично подавала только три жалобы! — возразила Такахаши, и в её голосе звучало неподдельное изумление.
— А я всего две, — поддержала её Ватанабе, нахмурившись ещё сильнее. Её миниатюрное лицо приобрело сосредоточенное выражение, как будто она пыталась решить сложную математическую задачу.
— Это интересно, — задумчиво протянул Мори, переводя взгляд с одной главы на другую. — Потому что все жалобы подписаны вашими именами. У вас в клубах практикуют подлог или вы довереяте всем членам клуба подавать жалобы от вашего имени?
Такахаши и Ватанабе переглянулись, и впервые за всё время их взгляды друг на друга не были полны неприязни — скорее озадаченности, граничащей с тревогой. На мгновение они словно забыли о своей вражде, объединённые общей загадкой.
— Мне кажется, нам нужно провести небольшое расследование, — медленно произнесла Ватанабе, нервно поправляя очки.
— Согласна, — кивнула Такахаши. — Возможно, некоторые члены наших клубов проявили… излишнюю инициативу.
Они бросили строгий взгляд на своих подопечных, и те невольно сжались, как будто пытаясь стать меньше.
— Из-за которой вы чуть не устроили здесь скандал на грани драки, — строго заметил Мори. — Надеюсь, вы понимаете, что это требует определённых мер?
Обе главы клубов синхронно кивнули, на мгновение становясь похожими на послушных школьниц перед строгим учителем.
— Несомненно, — согласилась Ватанабе. — Мы проведём внутреннее расследование и накажем виновных.
— И, разумеется, возместим ущерб, — добавила Такахаши, бросив взгляд на осколки и поваленные манекены. Её лицо на мгновение скривилось, когда она увидела масштаб разрушений.
— И больше никаких манекенов в коридоре, — твёрдо сказал Мори. — И ящики посудой пусть носять по трое, двое тех, кто умеют носить и один, что умеет смотреть.
Главы клубов снова обменялись взглядами, но на этот раз в них читалось что-то похожее на молчаливое соглашение. Как будто на мгновение они вспомнили, что когда-то умели общаться без вражды.
— Мы наведём порядок, Тено-сан, — пообещала Такахаши. — И постараемся решить наши… разногласия цивилизованно.
Ицуки, не так давно оказавщийся рядом, в конфликт не вмешивался да и не было от этого толку, пока что он просто смотрел. Его глаза внимательно оценивали ситуацию, подмечая детали взаимодействия между главами клубов, а в голове уже формировался план расследования. Что-то подсказывало ему, что истинные причины конфликта гораздо глубже, чем просто соперничество двух клубов.
Взгляд Ицуки задержался на Ватанабе. Миниатюрная девушка стояла с безупречно прямой спиной, но было в ней что-то странное — какая-то неуловимая неуверенность в движениях, будто она не совсем доверяла своему телу. А ещё он заметил, как она на мгновение напряглась, когда проходивший мимо первогодка случайно задел стоящий рядом манекен, заставив его пошатнуться. Эта реакция казалась чрезмерной — не просто досада или раздражение, а что-то больше похожее на… страх?
Инстинкт подсказывал Ицуки, что ключ к разгадке конфликта между клубами кроется именно здесь, в этих едва заметных деталях. И самым эффективным решением было бы узнать больше о прошлом Ватанабе и Такахаши, особенно об их общем прошлом. Судя по тому, как они избегали смотреть друг на друга, это прошлое было весьма непростым.
Глава двенадцатая. Библиотека, кендо и ненужные очки
Ицуки сидел в тихом углу школьной библиотеки, окруженный стопками старых журналов клубной деятельности и ежегодников. После того, как он стал свидетелем стычки в коридоре, он решил провести собственное расследование — не потому, что его так сильно заботил исход конфликта, а потому что Шизука попросила, и он согласился. А согласившись, считал неэффективным делать работу спустя рукава.
Перед ним лежал блокнот с аккуратно выписанными заметками о главах обоих клубов — Такахаши Хане и Ватанабе Май. Сухие факты, даты вступления в клубы, основные достижения. И всё же чего-то не хватало — связующего звена, которое объяснило бы такую неприязнь между ними.
По пути в библиотеку Ицуки стал свидетелем небольшой сцены, которая теперь не давала ему покоя. Вскоре после того, как участники скандала разошлись он наткнулся на девушку в очках. Ватанабе шла по коридору, погруженная в какие-то бумаги, когда внезапно споткнулась о небольшую неровность пола. Её очки слетели, и на мгновение в её глазах мелькнул такой чистый, неприкрытый ужас, что Ицуки невольно дернулся вперёд, чтобы её поддержать.
Инстинктивно он протянул руку и поймал её за локоть, когда она уже начала заваливаться вперёд. Поддерживая её, он почувствовал, как она вся напряглась под его прикосновением — не просто от неожиданности, а со страхом, словно ожидая удара.
— Спасибо, — пробормотала она, быстро отстраняясь и нашаривая очки.
— Пожалуйста. Вы не ушиблись, Ватанабе-сан? — Отходить от неё Ицуки не спешил, и был в любой момент готов перехвать её падение снова.
Она замерла на мгновение, словно удивленная тем, что он знает её имя, а потом покачала головой:
— Нет-нет, всё в порядке.
Но Ватанабе явно была не в порядке. Пальцы, которыми она поправляла очки, слегка дрожали, а лицо стало бледным, как бумага. И всё же через несколько секунд она продолжила путь, как ни в чем не бывало. Но то выражение паники… оно казалось непропорциональным ситуации.
А ещё был момент, который Ицуки заметил, когда Ватанабе надевала очки обратно. Её взгляд задержался на вывеске клуба каллиграфии, которая накануне сменила цвет с синего на зелёный. И в этот момент Ицуки мог поклясться, что она прочитала мелкий шрифт на вывеске безо всяких очков.
«Что-то здесь не так,» — подумал Ицуки, делая очередную пометку в мысленном блокноте. — «Зачем ей носить очки, если у неё хорошее зрение?»
А потом, когда он помог ей подняться, она бросила на него странный взгляд и сказала:
— Не говори Такахаши, что видел меня… такой.
Прежде чем Ицуки успел что-то ответить, она уже спешила прочь, оставив его с ещё большим количеством вопросов. «Такой» — то есть уязвимой? Или испуганной? Или, может быть, без очков, которые, похоже, ей не нужны?
И почему она так боится, что Такахаши узнает об этом инциденте? Ицуки нахмурился, пытаясь сложить все детали вместе. Детали все никак не складывались. Нужно больше информации.
— Неэффективно строить догадки без достаточных данных, — пробормотал Ицуки себе под нос, оглядывая ряды стеллажей. — Нужен системный подход.