— Простите за беспокойство, — Мори понял, что ему больше нет никакого смысла тут оставаться. Коротко поклонился и решил уйти подальше от этих двух… он даже не знал, как их назвать. Сам Мори до этого с ними особо не сталкивался, но сейчас начал понимать, почему «обратиться в дисциплинарный комитет» было довольно страшной угрозой в студсовете.
— До свидания, Тано-сан, — Мори, занятый своими мыслями, уже начал уходить, но Рюдзи продолжил. — И, кстати, если ты так заботишься о безопасности, то Ицуки-кун прислал нам сертификат спортивного скалолазания.
Но Мори был настолько занят своими мыслями, что последней фразы даже не услышал.
Несмотря на его некоторое сходство с самым большим из приматов, а может и именно благодоря ему, Мори не мог просто опустить руки. Отчаявшись, он решил проштудировать еще раз сборник правил, и на этот раз все же нашел зацепку. До этого он просматривал в студсовете сборник правил, и он точно помнил, что данного правила там не было, а вот в списке, выложенном на сайте студсовета — таки да.
«Недисциплинированного», как Мори начал называть Ицуки Кодо мысленно, он собирался перехватить на выходе из столовой, но Мори о чем-то спросила соседка слева сразу после урока, потом соседка справа, в общем, и он сильно задержался. Мори еще успел разглядеть спустившегося по веревке Ицуки, но вот перехватить его быстро никак не успевал.
Поймать Ицуки удалось уже в классе. Мори даже счел это удачей — а то завалился бы этот недисциплинированный в какую-то дыру пообедать, и хрен бы Мори его нашел.
— Кодо-сан? — Короткий поклон старшего младшему.
— Тено-сенпай, — утомленности в голосе Ицуки могла бы позавидовать даже сама богиня сна и отдыха Отохимэ, но из-за парты, за которой он в одиночестве ел, он встал и тоже поклонился. Правда, его следующая фраза свидетельствовала о чем угодно, только не об уважении. — Вы опять будете неэффективно тратить свое и мое время?
Не будь вокруг столько свидетелей, почти доведенный до ручки несколькими фразами Мори потратил бы свое время очень эффективно, но этому было не время и не место. Да и не был он настолько раздражен, чтоб уже самому нарываться на дисциплинарный комитет.
— Кодо-сан, — к их разговору уже прислушивались все оставшиеся в классе ученики, и к ним присоединилось немалое количество зевак, увидевших ранее мчащегося по коридору Мори. Его габариты сильно впечатляли еще незнакомых с ним учеников первого года, вызывая интерес одним лишь фактом, что он куда-то спешит. — Согласно правилу 34, — на этой фразе в их сторону удивленно посмотрело несколько явных классных отаку, «госпожа серьезность» и староста Чиэ немного заалели ушками, из толпы зевак у входа раздалось посвистывание, вздохи, возглас «вали отсюда, фудзеси», и шум протискивания через толпу. Мори же, не имевший понятия отчего так перевозбудилось окружение, относительно невозмутимо продолжил, — школьного устава запрещено выходить через окно.
Лицо Ицуки скривилось:
— Как неэффективно, Тено-сенпай. Правило 34 школьного устава запрещает выходить наружу из окна первого этажа. Если толковать правило в японской юридической логике расширительного толкования, то действует буквальное толкование документа, презумпция разрешения при неполном описании.
Ицуки оценил остекленевший взгляд Мори, который стал таким сразу после фразы «расширительное толкование», и решил объяснить эффективнее.
— Если нет прямого запрета, то это разрешено. Прямого запрета на выход из окна третьего этажа — нет, значит выходить через него разрешено. Способ выхода через окно не регламентирован, а значит не запрещен. Доброго дня вам, Тено-сенпай.
Ицуки как ни в чем не бывало сел за парту, надел снятые ранее наушники и продолжил есть свою особую булочку, глядя куда-то на экран смартфона.
Мори умел признавать поражения.
Успокоив себя тем, что поражение временное, он попрощался и ушел. Толпа зевак при его приближении в легком испуге расступилась.
И если до этого в его действиях была доля беспокойства за проблемного ученика, то после…
Это уже стало совсем личным, и спустя неделю-другую чуть не закончилось безобразной сценой.
Правило же 34 школьного устава переписали, запретив выходить из окон в сторону земли в принципе. Но это уже не помогло — Ицуки просто начал использовать другие лазейки в правилах, каждый раз находя все более изобретательные способы добраться до столовой первым, строго в рамках обновленного устава школы.
А слухи о противостоянии «Мистера Эффективность» и «грозы нарушителей» Мори Тено разлетелись по всей школе, порождая самые фантастические теории о причинах их конфликта. Особенно усердствовали в их создании члены недавно образованного «клуба изучения школьных легенд и городских слухов», чьи версии с каждым днем становились все более причудливыми.
Глава Вторая. Весенний конкурс клубов, одинокий первогодка и представитель студсовета
Когда это началось, сам Ицуки точно сказать не мог, но определенно к концу средней школы, скорее всего классе во втором. Ему как-то попалась переведенная чуть ли не лет пятьдесят назад на японский книжка, и Ицуки пропал. Сильнее всего на свете он возненавидел неэффективность. В чем-то это дало хорошие результаты — его успеваемость и спортивные успехи в некомандных играх сильно улучшились. В чем-то не очень: его социализация и до этого была не блестящей, а уж после провалилась на самое дно. И да, командные виды спорта из-за этого тоже сильно пострадали — неэффективно тратить время он не хотел, а на поддержку социальных связей требовалось какое-то вообще нелогичное количество времени.
Ицуки резво оценивал свой уровень коммуникабельности на тройку из десяти, а уровень способностей к учебе на восемь из десяти. И споро пришел к простому выводу, что тратить уйму сил и времени, чтобы поднять коммуникабельность до средней, и это еще в лучшем случае, его не прельщает. Особенно после того случая в конце первого года средней школы. Тогда он впервые попытался применить свой подход к эффективности в личных отношениях. Три недели он собирал данные: какие книги она читает на переменах, в какой части школьного двора предпочитает обедать в хорошую погоду, как реагирует на разные темы во время групповых обсуждений в классе. Составил графики её перемещений между занятиями, высчитал оптимальное время для разговора — после урока математики, когда она обычно бывала в хорошем настроении из-за высоких оценок.
Выбрал идеальное место — школьный сад возле библиотеки, где в это время никого не бывает, но при этом достаточно людно неподалеку, чтобы она не чувствовала себя неуютно. Даже легкий весенний ветер был учтен в расчетах — чтобы красиво относил лепестки сакуры в сторону и создавал, как он вычитал в каком-то романе, «подходящую атмосферу».
Момент признания он спланировал до секунды, выверил каждое слово, оптимизировал длину паузы между предложениями. По всем расчетам эффективность должна была быть максимальной.
В ответ он получил растерянный взгляд и вежливый отказ, произнесенный с легким оттенком испуга. Как будто его тщательно просчитанное признание только напугало её. Позже он случайно услышал, как она говорила подругам, что это было «как-то жутковато» и «словно робот признавался в любви».
После этого он окончательно решил, что социальные взаимодействия довольно нелогичны и слишком неэффективны. Если даже идеально спланированное признание приводит к противоположному результату, то какой смысл вообще тратить ресурсы на подобные попытки?
Начавшийся буллинг Ицуки встретил с тем же системным подходом, что и любую другую проблему. После первой же попытки группового давления он провел анализ ситуации, разбив проблему на составляющие: социальный статус, физическая сила и информационное влияние.
Сначала он методично взялся за учебу. Три недели непрерывных занятий, расписанных поминутно с учетом эффективности усвоения материала в разное время суток, и вот уже его имя значилось на пятом месте в общешкольном рейтинге успеваемости. Это не остановило задир полностью, но заставило некоторых учителей обратить внимание на ситуацию.
Следующим шагом стала физическая подготовка. Ицуки не видел смысла в долгих тренировках ради неопределенного результата. Вместо этого он сосредоточился на одном упражнении — отжиманиях. По его расчетам, это было самое эффективное упражнение для демонстрации силы в школьных условиях. Когда во время теста по физкультуре он отжался больше всех в параллели, это произвело нужное впечатление. Особенно учитывая его довольно средние физические данные.
Но финальным аккордом стала информационная атака. Проанализировав структуру школьных сообществ, он определил, что классный чат — самое эффективное место для распространения информации. То, что его там не было, роли не играло — современные технологии позволяли обойти такие мелочи. Небольшой ролик, где обсуждалась возможность «проучить этого Кодо», был идеально рассчитан: достаточно угрожающий, чтобы привлечь внимание, но недостаточно конкретный, чтобы можно было предъявить обвинения. К тому же, источник его появления в чате установить так и не удалось.
Классные заводилы, оказавшиеся перед дилеммой — либо признать, что они собираются травить спортивного отличника, либо отступить, выбрали самый простой путь. Они объявили, что «спортивный отличник имеет право на свои странности», и на этом все затихло. Ицуки же сделал пометку в своем списке решенных задач, что затраты времени и сил на решение проблемы буллинга оказались вполне эффективными — результат был достигнут за минимальное количество шагов.
К старшей школе Ицуки Кодо пришел с отличными оценками, несколькими пройденными курсами в разных областях и полным отсутствием друзей, даже воображаемых и виртуальных. Иногда, в особенно тихие вечера, когда он сидел над очередным учебником или онлайн-курсом, его накрывало осознание собственного одиночества. В такие моменты все его расчеты эффективности казались бессмысленными, а логические построения рассыпались под тяжестью простого вопроса: «А что дальше?»