– Мне все равно, что говорит Феликс, – заявила она, крепко толкая Итана в грудь. – Но ты – поганец, ты мне не нравишься, и если ты еще раз обидишь Бини, я тебя раздавлю!
– Ты раздавишь меня? – Итан чуть ли не плевался от злобы. – Это я маг! Мне бы следовало прямо сейчас превратить тебя в маленького слепого крота и выбросить в море!
Он уже начал поднимать руку – и это был жуткий момент, и Стелла подумала, не может ли он в самом деле превратить ее в крота-слепыша… Она даже на мгновение увидела себя – крошечное, слепое розовое существо, барахтающееся в волнах, а корабль уходит все дальше и дальше… А может, Итан снова что-то напутает и она превратится в маленький танцующий полярный боб – что, вообще-то, ничуть не лучше.
– Я тебе преподам урок, который ты никогда…
– Надо же, звучит интересно. Всем желающим можно поучиться? – спросил кто-то сзади.
Стелла обернулась – и обнаружила у себя за спиной Шая. В первый раз она увидела его в синей форме Клуба полярных медведей, а не в старой рубашке и штанах, в которых он ухаживал за волками. Четыре экспедиционных волка стояли рядом с Шаем, прижимаясь к его ногам.
– Это не твое дело! – фыркнул Итан, тыча пальцем в сторону Шая. – Так что убирайся, кем бы ты ни был!
Волк тут же оскалил зубы, и маг поспешил опустить руку.
– Ладно, ладно, – сказал Шай, оглядывая Итана с головы до ног. – А очень похож на спесивого маленького придурка.
– Да я выше тебя ростом! – бешено выкрикнул Итан. – И никто не смеет обзывать меня придурком! И я не спесивый! Но я сейчас же пойду к капитану и сообщу, что на меня напали члены Клуба исследователей полярных медведей!
У Стеллы упало сердце. Феликсу определенно такое не понравится. Ему вообще вся эта история не понравится…
– Меня зовут, если тебе интересно, Шай Сильвертон Киплинг, и я должен сам обратиться к капитану. – Шай слегка наклонился и почесал одного волка за ушами. – Угрожать магией во время плавания – это нарушение всех морских законов, как ты должен уже знать.
– Ох, да ты и минуты моего времени не стоишь! – огрызнулся Итан и ушел.
За ним тянулись мокрые следы от тающего снега.
– Мы бы справились и без тебя, – заявила Стелла Шаю, хотя и не была уверена, что это правда.
Она ведь совершенно не хотела превращаться в крота-слепыша, если уж на то пошло…
– Но все равно спасибо.
Шай слегка наклонил голову:
– Всегда к твоим услугам, Спарки.
Стелла повернулась к Бини, чтобы познакомить их, но внимание мальчика было полностью поглощено его нарвалом. Он едва глянул на Шая, бормоча:
– Привет, я Бини, я люблю мармеладные шарики и нарвалов, а сейчас я пойду в свою каюту изучать книги по медицине и читать о зубах.
С этими словами он повернулся и быстро ушел.
– Ох, черт… он старался быть вежливым, – сказала Стелла.
Не хватало еще, чтобы и Шай невзлюбил Бини.
– Ему просто трудно поддерживать разговор, и он иной раз нуждается в одиночестве, вот и все.
– Все понятно, – кивнул Шаай. – Волки тоже это любят. Они иногда хотят быть частью стаи, а иногда им хочется, чтобы их оставили в покое. Ничего тут нет необычного.
Глава восьмая
В последний день плавания капитан Фицрой устроил в кают-компании прощальный ужин для двух исследовательских клубов. Пригласили даже самых младших членов. Такой ужин был для исследователей традиционным: ведь вскоре, как только они высадятся на лед, им придется обходиться скудным пайком. Потому сейчас длинный стол ломился от яств.
Феликс предупредил Стеллу: это последний нормальный ужин на долгое время, так что ей стоит наесться как следует.
С самого начала ужина в кают-компании витало напряжение. Клубы полярных медведей и океанских кальмаров недолюбливали друг друга из-за экспедиции за снежными акулами, состоявшейся много лет назад. Между клубами не утихало соперничество, с обеих сторон постоянно звучали обвинения в мошенничестве и грязной игре. По крайней мере одного исследователя тогда съела снежная акула, а несколько были серьезно ранены. Но никто никому не принес официальных извинений, и с тех пор клубы настороженно относились друг к другу. Каждый винил конкурента в своих потерях и неприятностях, и при этом оба заявляли, что именно их клуб доказал существование снежных акул.
Теперь члены клубов сидели за столом напротив друг друга, с опаской наблюдая за соперниками. Поначалу все держались вежливо, но не прошло много времени, как разразилась ссора между зоологом из Клуба полярных медведей и охотником из Клуба океанских кальмаров, – оба хотели убить какого-нибудь йети и заполучить его в качестве трофея. Такого никогда прежде не случалось, и каждый из спорщиков горел желанием стать первым.
– Разве это не представляет собой некоторый риск – гнаться за йети с копьем? – спросил Феликс, внезапно вмешиваясь в разговор. – Похоже на верный способ оказаться съеденным.
– Не думаю, чтобы специалист по феям мог что-то знать о таких вещах, – сказал охотник, поджав губы. – Но я намерен убить йети из винтовки, а не копьем.
– Вам не удастся доставить его на материк, – заговорил капитан Фицрой. – Средний йети имеет рост в шестьдесят футов. И пока что не построен корабль, способный перевозить тварей таких размеров.
– Я просто отрежу ему голову, – заявил зоолог. – И привезу ее домой. Должен же быть в Клубе полярных медведей образец йети! Просто стыд, что его нет до сих пор, если честно.
– Должен признать, я был удивлен, не увидев там ни одного снежного гоблина или ледяной феи, – прозвучал голос с другого конца стола.
Это был отец Итана, маг Захария Винсент Рук.
– У нас в Клубе океанских кальмаров на выставке – целая витрина морских фей, – продолжил он. – У них расправлены крылышки, как у бабочек. И мы держим в банках живые экземпляры. – Он повернулся к Феликсу. – Вообще-то, мне всегда казалось, что их довольно легко поймать. Тут даже копья не требуется, только сачок для бабочек. По сути, детская игра.
Феликс напряженно улыбнулся:
– В нашем клубе раньше была такая витрина. Но по моему настоянию ее недавно убрали. Пришпиливать фей или кого-то еще – варварская практика, которую не следует поощрять. И даже просто терпеть.
На мгновение воцарилось ледяное молчание. Потом Захария Винсент Рук встал:
– Вы назвали меня варваром, сэр?
– А что такое варвар? – спросил у Стеллы Бини, достаточно громко для того, чтобы его услышали все за столом.
– Нецивилизованный человек, – ответила Стелла.
Когда Феликс учил Стеллу произносить слова по буквам, он старался избегать скучных слов вроде «послушание», «капуста» или «мел». Вместо того он предпочитал слова интересные – «варвар», или «шутовство», или «странствование». Когда Стелла выучивала слово по буквам, Феликс награждал ее тем, что объяснял его значение.
И теперь она посмотрела на него через капитанский стол, а Феликс ответил ей сдержанной улыбкой, хваля за правильное толкование.
– Нецивилизованный! – воскликнул маг. – Если вы действительно хотите увидеть нечто нецивилизованное, то я…
– Захария, хватит занудства, – зевнул глава экспедиции океанских кальмаров. – Спорить за капитанским столом – дурной тон. Кроме того, вы портите мне аппетит. Да и жарко здесь слишком для вздорных перебранок.
Насчет жары он был прав. Из-за множества людей и обилия подогретых тарелок в помещении повисла невыносимая жара. Все уже сняли куртки и закатали рукава рубашек – кроме Итана, который выглядел все таким же накрахмаленным и жестким, как всегда. Застегнуты были и его манжеты, и рубашка до самого горла. Стелла, впрочем, видела, что и ему очень жарко, потому что он обмахивался бумажной салфеткой. Очень глупо с его стороны не следовать общему примеру!
Захария Винсент Рук сел с несчастным видом – еще бы, его выбранили на глазах у всех. Чтобы справиться с этим, он повернулся к охотнику:
– Если я смогу помочь вам добыть этого йети, Джером, дайте мне знать. Я вполне согласен, что голова йети могла бы украсить наше хранилище трофеев. Ее можно повесить рядом со щупальцем того кальмара – красного визжащего дьявола, – которое мы привезли в прошлый раз. Ничего нет важнее для исследователя, чем трофеи, добытые им. Правда, Итан?
Захария хлопнул сына по спине, но Итан не ответил. Стелла заметила, что выглядит он неважно. Тут же он отодвинул тарелку и встал.
– Прошу меня извинить, – пробормотал он и вышел из кают-компании, не добавив больше ни слова.
Возможно, он со своим застегнутым воротом больше не мог выносить жару и отправился подышать воздухом. Или, может быть, свесился за поручни корабля… Стелла втайне надеялась на второе, хотя Феликс выбранил бы ее за столь немилосердные мысли.
Она взглянула на Феликса: он смотрел вслед Итану, сильно нахмурившись. Феликс почти никогда не хмурился. Все это было очень странно.
К счастью, как раз в это время кок подал торт из мороженого, в форме йети. Это сразу всех развеселило, и успокоило, и охладило горячие головы. Глаза йети были сделаны из круглых листочков шоколадной мяты, а завитки шерсти на шкуре были выложены из ванильного мороженого.
Вот только исследователь, зажатый в огромном кулаке йети, выглядит, пожалуй, немного неуместным, подумала Стелла. Но сделан он был из сахарных марципанов, так что она решила не придираться. Она обожала сахарные марципаны.
Конец ужину положил внезапный крик с палубы:
– Земля!
Исследователи разом вскочили, отталкивая стулья, и бросились наружу. Они даже налетали друг на друга, так им не терпелось побыстрее очутиться на палубе.
Выйдя из кают-компании, Стелла вдохнула ледяной воздух и едва не задохнулась от потрясения. Дома было холодно, и в Колдгейте тоже, но то был обычный холод, такой, который приносит с собой снег и мороз. Однако холод здесь был таким, который приносит снежных гоблинов и ледяные бури, – он был жестким и острым, а не мягким и дымчатым. Это был холод, который пронизывал насквозь.
Весь корабль уже сверкал, покрывшись инеем, и казалось, что вокруг звезд в десять раз больше обычного, – это вспыхивали сотни крохотных льдинок, ярко-белых, как будто кто-то рассыпал в темном ночном небе большой мешок серебряных бусинок.