– Мы должны, конечно, выбраться на равнину, – сказала Стелла. – Если мы отправимся к самой холодной части Исландии, то, возможно, где-то на пути встретимся и с остальными.
Они всмотрелись в ледяной туннель: впереди был крутой поворот. Стелла только теперь заметила, что в туннелях не так темно, как должно бы быть. Все здесь наполнял холодный голубой свет, как будто сверху сюда каким-то образом проникали солнечные лучи.
– Я не могу и дальше быть с вами! – воскликнул Итан. – Я не состою в вашем клубе, у меня свой есть!
– Ну, Креветка, у нас у всех дела неважнецкие! – Шай хлопнул его по спине. – Но вот тебе первое правило исследователей: никогда не отправляйся в путь в одиночку. Если, конечно, не хочешь свалиться в ущелье, или попасть под водопад, или еще что-нибудь в этом роде, так что тебя больше никто никогда не увидит. С этого момента будем держаться все вместе.
Итан покачал головой и пнул салазки:
– Это худшая в мире экспедиция!
– Да мы и сами не в восторге, – заметила Стелла.
– Если мы единственные исследователи, которые перебрались через провал, то теперь мы должны изучить эту область и выяснить, нет ли здесь чего-нибудь достойного внимания, – заявил вдруг Бини. – Мама говорила, я должен доказать дяде Бенедикту, что могу стать исследователем, и именно это я и собираюсь сделать.
– Вот это присутствие духа! – весело воскликнул Шай.
– Я бы предпочел оказаться в море, – простонал Итан.
– Ну, если тебе станет от этого легче, мы разделяем это желание, – усмехнулась Стелла. – Я бы тоже хотела, чтобы ты очутился в море, на самом-самом дне.
Честно говоря, от черного плаща океанских кальмаров, что на Итане, пользы было мало. Если остальные трое, в светло-синих плащах, буквально сливались со льдом и снегом, то черный плащ Итана торчал среди них, как заноза в пальце. Любой бредущий мимо йети заметил бы его за милю, а съел бы их всех заодно.
– Ладно, – вздохнула Стелла, – давайте проверим, сколько у нас провизии.
Несмотря на потерю пары тюков на ледяной перемычке, на салазках высилась целая груда всего, да и Глетчер несла кое-что на спине. Исследователи также опустошили свои карманы и подсчитали, что у них имеется. Нашлось несколько подзорных труб, компас Стеллы, несколько пар перчаток, одеяла, журнал путешественника, треножник с камерой, цилиндр в шляпной коробке и коробка с неприятным запахом – в ней лежали маленькие жестянки с помадой для усов.
Еще у подростков имелся мешок конфеток, немного солонины, коробка мятного печенья, немного мясных консервов, котелок и нож. И граммофон… да, граммофон! (Исследователи любили слушать музыку по вечерам.)
Еще нашлась великолепная корзина для пикника, полная серебряных приборов, фарфоровых тарелок с символом полярных медведей, парочка бутылок шампанского и стеклянные бокалы. Шампанское, без сомнения, припасли на случай празднования каких-то фантастических научных открытий или удивительных находок. Но оружие и основная часть продуктов лежали на других салазках или в тех двух тюках, что они потеряли.
В задней части салазок был привязан длинный тонкий чехол. Ребята понадеялись, что в нем стрелы, но там оказались карты, свернутые в трубки.
– Может быть, ты бы смог наколдовать нам полярных бобов? – хмуро предположила Стелла, глядя на Итана.
Впрочем, она не думала, что ей захочется съесть хихикающих веселых малышей.
– Может, нам лучше зарезать этих бесполезных волков? – откликнулся Итан. – По крайней мере, хоть так они нам послужат.
Шай вдруг замер.
– Тронь один волосок на шкуре любого из этих волков, – пугающе тихим голосом заговорил он, – и обещаю: ты увидишь мою не самую приятную сторону. И тебе это очень, очень не понравится.
– Ох, да успокойся, я же не всерьез! – огрызнулся Итан. – Да и кто бы стал есть волчье мясо? Это ужасно! Но я все же полагаю, что это спасло бы нас всех от голодной смерти в этой проклятой промерзшей пустыне. Вам просто повезло, что я здесь, иначе вы все погибли бы через час!
– Ну, за час от голода не умрешь, – поспешил заверить его Бини. – Нужно гораздо больше времени.
Маг посмотрел на Бини, потом на Стеллу и сказал:
– Наверное, от твоего компаса может быть польза. – Потом он показал на Шая и добавил: – А этот может присматривать за волками, он ведь, похоже, очень их любит. Но какой толк от вот этого растяпы? – Он ткнул пальцем в сторону Бини. – Чему он учился? Кусаться?
– Он учится медицине, – рыкнула Стелла. – И ты прекрасно это знаешь. Так что лучше тебе быть с ним повежливее. Если йети откусит тебе руку, то лишь Бини сумеет пришить ее на место.
– Стелла, руку назад пришить невозможно, – нахмурившись, возразил Бини. – Палец – да, может быть, но определенно не руку. Но если кто-нибудь потеряет палец на руке или ноге, да, я пришью его обратно. С радостью.
Итан покачал головой:
– Медик должен быть чрезвычайно умным, все это знают. Так что если ты медик, то я – балерина!
– Ох!
Бини внезапно разволновался. Если он и любил что-то больше мармеладных шариков и нарвалов, так это балет.
– Это прекрасно! Хотя… разве академический танец не должен улучшить осанку? Балерины никогда не бывают сутулыми, а ты иногда сутулишься просто ужасно.
Стелла вздохнула про себя. Бедняга Бини… Ему и в голову не приходило, что можно говорить не то, что думаешь.
Или воздерживаться от неприятных заявлений.
– Так что это не похоже на правду, – добавил он, прежде чем Стелла успела его остановить. – А говорить неправду плохо.
Итан расправил плечи:
– Я не сутулюсь, и я не балерина!
Бини явно растерялся больше обычного:
– Но ты только что сказал…
– Ты можешь быть хоть балериной, хоть кем угодно, – вмешалась Стелла. – Но Бини – начинающий медик, и еще он владеет целительной магией, которая намного ценнее умения творить полярные бобы из воздуха. Он помогает своей маме в госпитале всегда, когда бывает дома, и она говорит, что от него уже больше пользы, чем от многих докторов. И еще он умеет накладывать повязки не хуже любой сиделки!
– Я бы ему не доверил завязать его собственные шнурки! – фыркнул Итан.
Стелла сжала кулаки, чтобы удержаться и не сделать чего-нибудь такого, чего делать не следовало. Например, она могла бы ткнуть мага в глаз… Или изо всех сил врезать по его задранному носу…
– Что у тебя там? – Итан показал на сумку Бини. – Если ты действительно учишься на врача, тогда в клубе тебе должны были дать медицинский набор. Дай-ка посмотреть!
Бини послушно открыл свою сумку. На первый взгляд там лежали в основном мармеладные шарики, рассортированные по цветам в стеклянные баночки. Но, порывшись в них, Бини достал и медицинский набор, в светло-голубой упаковке, с эмблемой Клуба исследователей полярных медведей. Стелла никогда прежде такого не видела и, когда Бини расстегнул застежку, с любопытством заглянула внутрь.
Она, вообще-то, не знала, что именно ожидала увидеть. Наверное, рулоны бинтов или разные мази и притирания. Но когда Бини откинул верх сумки, стало ясно, что в ней как будто ничего и нет, кроме двух маленьких собачьих конурок размером с ладонь Стеллы.
Все недоуменно уставились на них.
– Что это такое, черт побери? – резко спросил Итан.
Бини постучал по крышам собачьих домиков, и тут же из них выскочили две миниатюрные собаки в несколько дюймов длиной. У них была густая лохматая шерсть; розовые язычки взволнованно вывалились из пастей. Морды у собак были широкие, добродушные, а на ошейнике у каждой висел крошечный деревянный бочонок с красным крестом.
– Это Мерфи, – показал Бини на одну из собак. – А это Монти. Они – бренди-спасатели. Клуб исследователей полярных медведей посылает их в экспедиции, поскольку считается, что глоточек бренди, который у них в бочонках, согреет вас, если вы затеряетесь в снегу. – Бини нахмурился и добавил: – Вообще-то, в моих медицинских учебниках говорится, что ничего хуже спиртного и не придумать, если ты застрял в снегах, но я не хотел огорчать собак, поэтому решил взять их с собой.
– И это все, что у тебя есть? – недоуменно спросил Итан, когда Бини снова спрятал собак в сумку.
– Нет, еще есть пластыри.
Бини держал в руке пакет, и Стелла с удовольствием увидела, что и эта упаковка синяя, с эмблемой клуба.
– Ну отлично, – сказал маг. – Если кому-то из нас действительно отгрызет руку йети, ты, безусловно, сумеешь помочь делу.
– Ну, видишь ли, вообще-то, от пластыря никакой пользы не будет, если ты лишишься руки…
Но не успел Бини договорить, как Итан выразительно показал куда-то пальцем:
– Великий Скотт, это еще что за светящаяся дьявольская тварь?
Все повернулись – и увидели Коа, сидевшую немного в стороне и смотревшую на них со спокойным выражением красивой морды.
– Это, – сквозь зубы ответил Шай, – моя волчья тень, Коа.
– Она бешеная? – с видом глубокой обиды спросил Итан. – На вид точно бешеная.
– Конечно, она не бешеная! – рявкнул Шай. – Это животное-тень, идиот!
– Я думал, животные-тени существуют только в сказках, чтобы пугать детишек, – с подозрением пробормотал маг.
– Ну так подумай еще раз, – ответил Шай. – Потому что одно из них сидит прямо перед тобой.
Он покачал головой, провел ладонью по своим длинным волосам, беря себя в руки, и наконец сказал:
– Мы зря тратим время на болтовню. Давайте снова все погрузим и двинем отсюда, – он бросил взгляд на Итана, – пока кто-нибудь не сказал чего-то такого, о чем после пожалеет.
– Сначала мы должны поправить изображение на флаге, – заявил Итан, упрямо скрещивая руки на груди.
А Стелла до этого момента и не замечала, что у них есть флаг Клуба исследователей полярных медведей. Он был прикреплен к салазкам спереди и теперь болтался на упавшем шесте.
– О чем ты? – спросила она. – Что там нужно поправить?
– Это флаг полярных медведей, – пояснил Итан, показывая на символ полярного клуба.
На флаге имелись знаки всех четырех клубов, но только этот был вышит золотой ниткой, а остальные – черным.