– Мне очень жаль… – тихо произнес Шай.
Он протянул руку, словно желая коснуться плеча Итана, но маг оттолкнул его.
– Да как ты смеешь жалеть меня! – Его глаза вспыхнули в холодном лунном свете. Он казался мертвенно-бледным. – Мне не нужна твоя жалость! И мне не нужна твоя дружба! Я просто хочу прожить достаточно долго, чтобы вернуться из этой экспедиции к своей команде! Вот и все!
Он развязал веревку на талии, отвернулся и пошел к рубке. Стелла поспешила за ним. Она просто чувствовала, что должна что-то сказать, постараться как-то смягчить собственные резкие слова.
– Итан, послушай…
– Оставишь ты меня в покое? – огрызнулся он. – Ты права, успокоилась? Я эгоистичен. И это обходится мне дороже, чем ты можешь вообразить.
Он помчался дальше. Стелла ничего больше не могла сделать – только последовать за ним по палубе к рубке. Она посмотрела в ночное небо, уже полное снежной круговерти. Снегопад усиливался – а значит шансы отыскать утром нарвала Бини сводятся к нулю. К тому времени он окажется погребенным глубоко под снегом, даже если удастся понять, куда он упал.
Стелла понимала, что Итан прав: Бини не стоило брать с собой в экспедицию столь дорогую для него вещицу. Но все равно ей было тяжело, она переживала за своего друга. А теперь еще добавились переживания за Итана.
Маг открыл дверь рубки, и все они присоединились к Бини. Тот устроился в углу и спокойно раскладывал зеленые мармеладные шарики на одинаковые кучки. В центре рубки находился большой штурвал, покрытый красными пятнами ржавчины, на ветхих стенах висели карты. Было сыро, душно, но здесь, по крайней мере, имелись четыре стены и крыша, способные защитить исследователей от ночного снегопада.
Шай расстегнул свою сумку и раздал одеяла. Все взяли их молча. Стелла уже хотела отвернуться, когда Шай протянул ей что-то еще. Это оказалась маленькая птичка, собранная из крохотных бусинок и драгоценных камешков, переливавшихся голубоватым и зеленым цветами.
– Ох, это же колибри! – воскликнула Стелла, беря птичку.
– Вообще-то, это ловец снов, – уточнил Шай.
Он крепко стукнул птичку по голове, и та вдруг ожила, быстро захлопала крылышками и запорхала вокруг Стеллы.
Понизив голос так, чтобы его слышала только Стелла, Шай сказал:
– Я подумал, она может избавить тебя от кошмара.
Стелла хотела было заявить, что никакие кошмары ей не снятся, но по выражению лица Шая поняла, что смысла в этом нет.
– Все в порядке, Спарки, – добавил Шай мягко. – Для каждого из нас ночи наполнены хорошими и дурными снами. Когда я был маленьким, мне снились страшные сны, и бабушка сделала для меня эту птичку. Ловцы снов не любят хорошие сны, они для них слишком сладкие, зато просто сходят с ума по кошмарам. Слопают их сразу, как только те появятся, до тебя они и добраться не успеют.
Маленькая птичка так быстро махала крылышками, что просто зависала в воздухе над головой, будто настоящая колибри. Стелла повернулась к Шаю:
– А о чем были твои кошмары?
И тут же пожалела о своем вопросе. Шай ведь мог счесть ее слишком навязчивой.
Но он как будто ничего не имел против.
– Мне снилось, что я волк и попал в капкан. Видишь ли, когда я подрастал, у нашей деревни возникли проблемы с дикими волками. Быть волчьим шептуном не всегда весело. На самом деле иногда это очень даже невесело. Ты повесь эту птичку над собой, когда ляжешь спать, – добавил он. – Она тебя защитит.
Стелла шепотом поблагодарила его, а потом пошла к сидевшему в углу Бини. Он молча подвинул к ней горку мармеладных шариков, и они съели их, сидя рядом. Потом Стелла повесила ловца снов на штурвал и улеглась рядом со своим другом.
Все полярные исследователи закутались поплотнее, натянув на головы капюшоны, и от их меховой отделки ушам стало тепло и уютно. Посмотрев на обнаженную светловолосую голову Итана, Стелла попыталась угадать, не пожалел ли он о том, что отказался от шапки Бини. Но если и пожалел, то помалкивал. Вообще-то, все были не в том настроении, чтобы много разговаривать. День выдался длинный. И исследователи, не сказав друг другу ни слова, заснули.
Глава пятнадцатая
В ту ночь Стелла увидела самый чудесный из всех снов, что могла припомнить. Она лежала в постели, и кто-то читал ей сказку на ночь. Поначалу Стелла подумала, что это Феликс, но потом сообразила, что голос не его и что рука, держащая огромную книгу, за которой прячется лицо читающего, принадлежит женщине. Ее запястье украшал изящный серебряный браслет. На нем имелась подвеска-единорог и еще какие-то подвески, которые Стелла не могла рассмотреть как следует, и все они тихонько позвякивали, когда женщина переворачивала страницу.
«Когда первый единорог пришел в Исландию, – читала женщина, – он обследовал возвышенности и низины, чтобы поселиться в таком месте, где ему не грозили бы йети».
Она щелкнула пальцами, и прямо из воздуха на кровати Стеллы появился крошечный единорог, слепленный из снега. Он принялся весело прыгать по одеялам, оставляя за собой маленькие морозные следы. Стелла в восторге хлопнула в ладоши.
«Этот единорог вскоре нашел прекрасный ледяной сад…» – продолжал голос, и на глазах у Стеллы на одеяле появились снежные цветы и ледяные деревья, наполняя воздух ароматом магии…
Но потом вдруг что-то пошло не так. Стелла услышала другой голос, гневный. Книга выпала из рук женщины, а снежный единорог, деревья и цветы мгновенно исчезли.
«Быстрее! – выдохнул женский голос. – Спрячься под кровать, милая! И сиди тихо, ни звука!»
В следующее мгновение Стелла лежала не в теплых одеялах, а на холодном твердом полу под своей кроватью. Прижимая ладони к полированному полу, она ощутила тот момент, когда доски задрожали.
Гневный голос снова зазвучал откуда-то снизу, с лестницы. Стелла уставилась в пол, боясь того, что было там, внизу. А там появилось что-то плохое, и это плохое искало ее. Стелла чувствовала его злость, пробивавшуюся сквозь пол; эта злость пульсировала, как некое черное, сморщенное сердце. К горлу Стеллы подкатил ком страха, но она знала, что ни в коем случае не должна издать ни звука. Потом в коридоре раздался грохот, и Стелла, задыхаясь от ужаса, увидела, как начала медленно поворачиваться ручка двери…
Чья-то рука коснулась Стеллы, она с криком села – ее плечо сжимали пальцы Шая. Стелла сообразила: она на корабле. Льнущая к иллюминатору тьма подсказала, что все еще стоит глубокая ночь.
Бини и Итан спали в своих одеялах, но Шай смотрел на Стеллу. Его длинные волосы спутались во время сна, на лице отражалось потрясение.
– Эй, ты как, в порядке?
Стелла кивнула:
– Извини, что разбудила тебя.
– Не важно, – отмахнулся Шай. – Что за чертовщина тебе снилась?
– Это… это просто тот самый кошмар, который я иногда вижу.
Шай поднял руку, и Стелла только теперь заметила, что ловец снов лежит комочком на его ладони, едва заметно трепеща крылышками. Бусинки-перья птички потемнели, длинные завитки дыма кружили над ними. Потом они взмыли к потолку, и ловец снов развалился. Бусинки и камешки просыпались сквозь пальцы Шая, разлетелись по полу. А тени кошмара растаяли, как туман.
Шай и Стелла переглянулись.
– Ни один обычный кошмар на такое не способен, – сказал Шай.
Он смотрел на Стеллу так, словно она могла объяснить случившееся, но Стелла не знала, что сказать.
Откуда-то появилась Коа и легла рядом с ней. Стелле захотелось, чтобы это была настоящая волчица, которую можно обнять, почувствовать ее тепло, мягкость ее шерсти…
– Послушай, мне жаль ловца снов твоей бабушки, – пробормотала Стелла.
Шай покачал головой:
– Ты тут ни при чем. – Он посмотрел на иллюминатор. – Надо нам попытаться снова заснуть. – Помолчав, он добавил: – Коа присмотрит за тобой этой ночью, если хочешь.
Стелла посмотрела на волчью тень, и ей стало спокойнее при виде устремленных на нее темных глаз. Но все равно, снова закутавшись в одеяла, Стелла боялась заснуть – ведь кошмар мог вернуться…
К счастью, больше никаких кошмаров ей не приснилось, и когда Стелла проснулась утром, Коа рядом не было. Шай и Итан тоже исчезли. Стелла села, и это движение разбудило лежавшего рядом Бини. Он приподнялся на локте, его темные волосы торчали во все стороны. Несколько раз моргнув, Бини нахмурился:
– А оно там было вчера вечером?
– Что? – не поняла Стелла.
– Тот стул.
Бини показал в угол рубки.
Стелла посмотрела туда – и ахнула от изумления.
– Это не стул, – сказала она. – Это какой-то трон…
Они оба уставились в угол. И в самом деле, там стоял великолепный трон, сооруженный из снега, с изображениями фрости, йети и полярных медведей на спинке.
– Кто его сделал? – недоумевал Бини.
Стелла встала. Она понимала, что это глупо, но у нее было отчетливое чувство, что трон возник из ее сна. И ей почти неодолимо хотелось прикоснуться к нему. Он как будто звал ее, приглашал посидеть на нем.
Стелла уже направилась в ту сторону, но рядом с ней вдруг оказался Бини.
– Думаю, не следует его трогать.
– Почему? – возразила Стелла. – Это же просто сиденье.
– Не знаю. У меня дурное предчувствие, – настаивал Бини.
Но трон притягивал Стеллу. Он казался почти знакомым. Она уже протянула руку, чтобы провести пальцами по сиденью… как внезапно трон растаял. Двое подростков уставились на лужу, быстро замерзавшую на ледяном полу.
– Я же говорил, не надо его трогать, – сказал Бини. – А кстати, куда ушли остальные?
Стелла невольно слегка рассердилась на Бини – зачем он помешал ей дотронуться до сиденья? – но она постаралась отогнать это чувство. А потом ей стало даже стыдно. Бини ведь был прав, проявляя осторожность.
Стелла встряхнулась:
– Не знаю.
Она вернулась к своей сумке и достала из ее кармана расческу для усов.
– Надеюсь, они не устроят дуэль или что-то в этом роде.
Она распустила длинную косу, кое-как провела расческой по перепутанным волосам и снова быстро их заплела.