Зубы оказались куда длиннее, чем можно было подумать, – в несколько дюймов, – блестящие и острые, как иглы. Стелла не могла винить Итана за то, что он немножко хныкал во время операции.
– Они тоже могут стать прекрасными образцами для выставки в клубе, – заявила Стелла, с удовлетворением рассматривая зубы.
– Бог знает, что они сотворили с моим ботинком! – простонал Итан.
Он расшнуровал ботинок, стянул его с ноги – и из ботинка тут же полилась кровь. Носок Итана потемнел и промок насквозь.
– Ох… – выдохнул Итан, мгновенно бледнея, и выронил ботинок на снег.
– Ты же не собираешься опять потерять сознание? – Стелла бросилась к нему, чтобы поддержать.
– Конечно нет!
Итан оттолкнул ее. Потом, покачнувшись, встал на ноги и сказал:
– Не знаю. Может быть. Я не… мне просто ужасно не нравится вид крови.
Стеллу тоже вид крови не радовал. А оттого, что снег порозовел, ей стало совсем плохо. А может быть, это просто напомнило ей ночной кошмар – тиара, кровь на снегу, обожженные ноги…
– Я не боюсь крови, – сказал Бини. – В госпитале я и похуже видел. Если хочешь, я посмотрю…
– Я лучше сяду, – сказал Итан, а потом не столько сел, сколько упал на снег.
Бини опустился рядом с ним на колени и снял с ноги Итана носок.
– Не беспокойся, – сказал он. – Все не так ужасно, как кажется.
Он поднял руку, и из его пальцев, мерцая, потекла целительная сила. Все затихли, зачарованно наблюдая за ее действием. Потом Бини снегом смыл с ноги кровь и достал из своей сумки упаковку пластырей. Он уже хотел наклеить один на ногу Итана, но маг отвел его руку.
– Мне не нужен пластырь с единорогом! – негодующе заявил он. – Такие пластыри – для девчонок!
– А какой тогда ты хочешь? У меня есть полярные медведи, пингвины, яки и…
– Давай пингвина.
Когда Бини все-таки заклеил пластырем ногу Итана, Стелла и Шай захлопали в ладоши, и даже Итан явно был под впечатлением. Бини смущенно порозовел и попытался отмахнуться от их похвал, но Стелла видела, что он доволен.
Перед тем как пуститься в путь, исследователи решили перекусить. На корабле они провели гораздо больше времени, чем им казалось, и хотя всем хотелось двинуться дальше, навстречу новым открытиям, они все же очень проголодались. К несчастью, им пришлось обойтись консервами и мятным печеньем, потому что Дора – так Стелла решила назвать гусыню – пока что не снесла для них новых яиц. Стелла уже начала жалеть, что не прихватила парочку гусей, когда была такая возможность.
Бини предложил назвать хищную капусту Пепе и накормить кусочком мяса из консервной банки. Но это намерение все остальные молча отвергли: уж лучше сделать вид, будто Бини ничего не сказал… Хотя Итан явно был близок к тому, чтобы снять перчатку и как следует хлопнуть ею медика.
Посовещавшись с картой и компасом Стеллы, который она настроила на «холод», они были готовы двинуться к самой холодной части Исландии. Стелла и Бини забрались в салазки, Шай вспрыгнул на запятки, а Итан поехал верхом на Глетчер, единороге.
Стелле никогда не надоедало волшебное чувство ожидания того неведомого, что может открыться впереди. Но, к ее разочарованию, за целый день они так и не увидели ничего интересного. Не сделали ни одного научного открытия. Стелла твердила себе, что она уж слишком жадная, – в конце концов, они этим утром открыли хищную капусту!
Через несколько часов они решили, что пора присматривать место для ночлега. У них по-прежнему была только одна палатка, а все вокруг оставалось плоским, белым и заснеженным. Они ненадолго остановились, чтобы посоветоваться с компасом, настроив его на «убежище», и после этого сменили направление в надежде найти, где можно расположиться.
К счастью, компас Стеллы их не подвел. Когда начало темнеть и начался снегопад, впереди замаячила какая-то гора. В ее каменистом склоне виднелись пещеры, где, по крайней мере, можно было спрятаться от снега и ветра. Они забрались в самую большую – гигантский полукруглый зал с внушительными сталактитами, тянувшимися до самого пола.
После долгих часов езды в салазках было огромным облегчением просто вытянуть ноги. Все стали устраиваться на ночь. Шай занялся животными, Итан разжег крошечный вулкан и водрузил его в центре пещеры, и Бини со Стеллой принялись готовить ужин.
– А как насчет Пепе? – спросил Бини. – Разве мы не должны и его покормить?
– Послушай, перестань ты называть капусту Пепе! – сердито сказала Стелла. – И в любом случае это не «он», а «это».
– Но ты же дала имя гусыне. Какая между ними разница?
– Разница есть, Бини.
Он не стал спорить, но Стелла заметила, как он просунул два кусочка мяса в шляпную коробку, когда думал, что никто на него не смотрит.
Дора с утра снесла только два золотистых яйца, так что им предстояло поделить каждое на двоих, но они могли добавить к яйцам консервы и печенье. Стелла решила, что им стоит поужинать как положено, и потому достала фарфоровые тарелки с символом полярных медведей, завела граммофон, поставив на него поцарапанную пластинку с джазовой музыкой, и извлекла бутылку шампанского. Итан знал чары, чтобы превратить его в имбирное пиво, – и оно каким-то чудом действительно превратилось в имбирное пиво, а не в какую-нибудь слизь. Наконец все они встали вокруг жарко бурлящего вулкана и подняли бокалы.
– За что же мы выпьем, компания? – спросил Шай.
– За открытие хищной капусты, – предложила Стелла. – Если злая зубастая капуста не представляет собой диковину, которую стоит привезти домой, то я уж и не знаю, что это такое.
– За капусту! – поднимая бокал, согласился Итан, пусть и с легкой язвительностью.
Остальные повторили его жест, и все выпили по глотку имбирного пива. Имбиря в нем оказалось многовато, так что оно обожгло исследователям глотки, но никто не сказал ни слова, чтобы не обижать Итана.
– Нам и за Дору тоже следует выпить, – заявил Бини, показывая на гусыню.
Та устроилась рядом с горячим вулканом и с довольным видом охорашивалась.
– Она тоже отличное открытие! К тому же обеспечила нам ужин.
– За Дору, гусыню! – Стелла подняла бокал.
Они выпили за гусыню и уже хотели сесть, когда Итан сказал:
– Погодите-ка… у меня есть еще один тост.
– Но мы больше ничего не открыли, так? – спросила Стелла.
– Просто еще кое-что…
Итан поднял бокал, немного помялся, а потом произнес:
– Бини, ты недавно упоминал, что у тебя есть один друг на всем белом свете. Ну, я просто хотел тебе сказать, что это не так.
– Это как раз так, – откликнулся Бини и взглянул на Стеллу. – Ты ведь мне друг, да? Я ничего не сделал такого, чтобы все испортить?
– Бини, ты просто не сможешь сделать что-то такое, чтобы все испортить, – ответила Стелла. – Мы всегда будем друзьями.
– Нет-нет, я не это имел в виду! – вмешался Итан. – Я хотел сказать, что у тебя теперь не один друг. – Он хлопнул себя по груди. – Их по крайней мере два.
– Считай до трех, – добавил Шай.
Бини залился краской до корней волос.
– Трое друзей? – пробормотал он наконец. – Это что, это значит… вы придете ко мне на день рождения?
– Само собой, – кивнул Итан. – Маги всегда ходят к друзьям на дни рождения.
– Я уж точно не пропущу, – подтвердил Шай.
– А значит, это и есть последнее открытие, за которое, мне кажется, следует выпить, – добавил Итан, поднимая бокал. – За дружбу!
Все исследователи с улыбками подняли бокалы.
– За дружбу! – повторили они.
А потом уселись вокруг вулкана и принялись за еду. Цилиндр послужил удобной подставкой для бутылки имбирного пива, особенно когда его набили снегом.
– А ты можешь достать из шляпы кролика? – спросила Стелла Итана, подталкивая цилиндр ногой.
– Один раз получилось достать мангусту.
– Что такое мангуста? – нахмурился Бини.
– Не совсем то, что хотелось бы выудить из шляпы, – ответил Итан. – Этот проклятый зверек чуть не выцарапал мне глаз. И это после того, как я магически подарил ему жизнь, создав его из ничего. Вот вам и благодарность.
– Я как-то встречался с мангустовым шептуном, – сказал Шай. – Он был немножко странным. Раздражительным.
– Не думаю, чтобы мне захотелось стать мангустовым шептуном, – заметила Стелла. – Куда интереснее быть волчьим.
– Кстати, об этом. – Шай поднялся. – Пожалуй, я пойду, побуду немножко с ними. Они, наверное, уже чувствуют себя заброшенными.
Он не спеша ушел и стал болтать с волками.
Бини достал из сумки дорожный журнал отца и уселся поудобнее, чтобы в сотый раз перечитать его. Дора устроилась на коленях у Стеллы, сунув голову ей под мышку.
– Она к тебе привязалась, да? – сказал Итан.
Он протянул руку, чтобы погладить перья гусыни, но та мгновенно клюнула его руку и зашипела.
– И почему все подряд только и норовят меня укусить? – пожаловался маг, отдернув руку.
Не поднимая головы, Бини сунул ему еще один пластырь (с полярным медведем), и Итан с благодарностью налепил его на руку.
– Сначала фрости, потом капуста, а теперь еще и гусыня! Наверное, в следующий раз на меня нападет пингвин. Это практически неизбежно.
– Ох, пингвины! – воскликнула Стелла.
От волнений экспедиции, от необходимости то и дело удирать от кого-то она забыла о полярных малышах. Хотя Феликс и сказал, что их не нужно кормить, Стелла почувствовала себя виноватой из-за того, что даже не проверяла, как они себя чувствуют. Она принялась торопливо рыться в своей сумке.
– Но у тебя же нет там настоящих пингвинов? – Итан вскинул брови.
– Это подарок от Феликса на день рождения.
Наконец ее рука наткнулась на маленькое холодное иглу. Стелла вытащила его и заглянула во входной проем. Пингвинье семейство уже лежало в постелях, натянув на головы ночные колпаки с маленькими кисточками на макушках.
Выглядело все внутри вполне уютно. На столике у одной кровати горел крошечный ночник, испускавший мягкий золотистый свет.
– Можно глянуть? – спросил Итан.