– Дальше было ещё интересней! Автор при написании текста использовал русский, немецкий и французский языки. Даже в расшифрованном виде текст содержит ряд загадок. Вот, например, что означает эта фраза «Fur Gott, Furst und Vaterland»?
– Даже при твоём новгородском произношении, я догадываюсь, что ты изрёк какую-то банальность на немецком.
– Насчёт языка ты прав, а вот насчёт банальности поторопился. Это девиз, и в переводе он звучит, как «За бога, Князя и Отечество». Это тебе ничего не напоминает?
– Мне ли не знать! Этот девиз в России звучал, как «За Бога, Царя и Отечество», позднее он был выбит на…
– Погоди! Глубокий исторический экскурс не требуется. Я, так же, как и ты, обратил внимание на то, что слово «царь» заменено словом «князь». Чем владеет князь?
– Ну, мало ли чем он может владеть: крепостными, землями, своим титулом и гербом. Да, именно гербом, на котором начертан девиз…
– Всё правильно, но я имел в виду не это. Князь владеет княжеством! А насчёт девиза ты правильно подметил. Не мудрствуя лукаво, я через «паутину» провёл поиск, и установил, что это девиз княжества Лихтенштейн.
– Лихтенштейн?
– Да, Лихтенштейн – карликовое государство, созданное в 1719 году и до 1866 года входившее в состав Германского союза. Землицы мало, площадь крохотная, полезных ископаемых нет, да и никогда не было, вот и выживает оно за счёт туризма и хорошо развитой банковской системы. Короче, Лихтенштейн – если не налоговый рай, то что-то очень близкое к этому. Если учесть, что расположено оно между Австрией и Швейцарией – государствами явно не бедными, то получаемый доход позволяет Главе этого крохотного государства уверенно заявлять о суверенитете, даже при полном отсутствии армии.
– Погоди, Витёк! Ты не забыл, что мы имеем дело с текстом восемнадцатого века?
– Нет, не забыл. Я хотел рассказать тебе всё по порядку, но ты такой нетерпеливый… Ладно, скажу сразу: по моим предположениям, автор текста не кто иной, как Государь всея Руси, её полей, морей и огородов, Александр Павлович.
– Бред! Витёк, тебе просто хочется, чтобы автором текста был Государь Император. Где доказательства?
– Помнишь, в конце текста на пергаменте проставлены две заглавные буквы «А.П.»? Учитывая, что такие инициалы в указанный исторический период были только у Александра I, а также то, что царская семья и раньше пользовалась услугами «Чёрного кабинета», о чём свидетельствует использование в нашем случае индивидуального шифра, который может позволить себе только очень состоятельный господин, я и сделал заключение, что автором шифротекста являлась коронованная особа.
– Этих доказательств недостаточно! В России в то время было много состоятельных людей, которые могли иметь инициалы «А.П.» и позволить себе писать на дорогой гербовой бумаге специально разработанным для них шифром. Возможно, это дипломатическая переписка от имени Государя, поэтому текст и подписан инициалами. Я что-то с трудом представляю себе Александра I в роли шифровальщика! Скорее всего, обыкновенная ведомственная рутина.
– Согласен! А что ты скажешь на это? – и Вирус, схватив со стола листок с раскодированным текстом, громко и с чувством зачитал первый абзац:
– «Волею Судеб и Всевышнего да исполнится всё, что предначертано Мне Божественным провидением!»
– Да, на дипломатическую переписку что-то не похоже! А что дальше?
– Дальше автор повествует, что, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, вручает свою судьбу Всевышнему и просит не оставить Его, в пути его скорбном!
– И зачем это надо было зашифровывать? Ну и шёл бы он себе путём своим скорбным! Что в этом секретного?
– Секреты находятся далее по тексту: перечисление городов и напротив каждого города – фамилия купца или какого-нибудь другого состоятельного господина. Вот, например: «город Томск – купец первой гильдии Семён Феофонович Хромов». Обрати внимание: при перечислении городов Российской империи, указаны фамилии конкретных лиц, и лишь при упоминании княжества Лихтенштейн указано шестизначное число. Я предполагаю, что это банковский код.
– Как говаривал один мой знакомый литературный критик: «Сюжет закручен лихо, но неправдоподобно»! Зачем Императору эти шпионские «заморочки» с шифрами, банковскими кодами и прочей ерундой? Он и так являлся одним из самых состоятельных господ Российской империи!
– Императору действительно ни к чему. А если… если уже не Императору?
– Не понял! Ты же только что утверждал, что текст составлен коронованной особой!
– Понимаешь, Гордей, я, когда понял, что к шифровке имеет отношение лицо царской фамилии, то влез в «паутину» и скачал всё, что касалось Александра Благословенного. В его жизни, а ещё больше в его смерти, много непонятного. Непрост был Государь Император! Ох, непрост! В конце царствования он откровенно тяготился царскими обязанностями. Есть версия, что свою смерть он имитировал, а сам ушёл странствовать по Руси под именем старца Фёдора Кузьмича.
– Зачем такие сложности? Можно было просто отречься от престола.
– Нет, не просто. Не было в истории государства Российского такого прецедента, чтобы государь от престола добровольно отрёкся. Ну, допустим, Александр отрёкся, и что дальше? Какой его статус? Должен ли он жить при дворе или уехать за границу, как великий князь Константин? Даже если бы он уехал за границу и перестал играть в жизни государства какую-либо роль, на него всё равно возлагались бы определённые обязательства, как на члена царской семьи.
Знаешь, Гордей, когда я лямку армейскую тянул, произошёл у нас в части прелюбопытный случай. Заместителем командира части был майор Архипов – служака до мозга костей, и при этом большая умница. Службу он знал, как свои пять пальцев, все выходные в части проводил, от подъёма до отбоя. Ему прочили полковничью должность в штабе округа, как вдруг неожиданно Архипов пропал. Просто не пришёл утром в часть. Исчез! Все сразу обеспокоились. Такого за ним раньше не водилось! Однако проходит второй день, третий, неделя проходит, а Архипова нет. Командир всех «на уши» поставил, в розыск объявили! Шутка ли: пропал офицер ФСБ! Искали, искали, да так Архипова и не нашли. Целый год числился Архипов, как без вести пропавший. Через год объявили его погибшим и исключили из списков части. А ещё через полгода, во время плановой милицейской облавы, в самом центре Москвы, в подвале здания, планируемого под снос, задержали несколько бродяг. У бомжей, понятное дело, документов нет, вот и притащили их в местное отделение милиции для установления личности. Бродяги, конечно, все не без греха – подворовывают, чтобы как-то прожить, поэтому и кличут себя Иванами Родства не Помнящими. На этот случай у «ментов» методика отработана давно: дактилоскопируют всех задержанных и «пробивают» по базе данных. Каково же было удивление, когда среди этих бродяг обнаружили нашего Архипова. Мне потом знакомый мент рассказывал, что Архипов на вопрос следователя о причинах, побудивших его оставить часть, сказал одно слово: «Обрыдло»! Чтобы сохранить честь мундира, признали майора Архипова умалишённым и отправили на «гражданку». Вот только с пенсией закавыка вышла: мёртвым пенсия не положена!
Мне почему-то кажется мне, что государю императору за двадцать пять лет самодержавного правления тоже всё обрыдло, и по этой веской причине подался он в странники.
– Но ведь это только теория, причём не подкреплённая фактами.
– Не скажи! У меня создалось мнение, что Александр был со своей семьёй в сговоре, то есть самые близкие знали, что он совершил подмену, и даже знали, где живёт. При пристальном изучении показаний современников, на свет появляются мелкие недочёты, которые и свидетельствуют в пользу этой невероятной теории. Начнём, например, с 11 ноября 1825 года – ровно три дня до смерти императора. В этот день, вернее, в ночь, к императору с секретным донесением приехал унтер-офицер Шервуд, якобы поведавший в приватной беседе Александру I о заговоре дворян, которых впоследствии назовут Декабристами. После этого разговора поздно ночью Шервуд ускакал выполнять приказание императора. Какое приказание отдал Александр ему и ещё двум вельможам, которые так же в эту ночь ускакали в неизвестном направлении, историки могут только предполагать, так как достоверных сведений об этом не сохранилось. Считается, что Александр I поручил им принять меры против заговорщиков. Однако, если припомнить события 14 декабря 1825 года, то мы видим, что восстание для императора и всей царской семьи явилось полной неожиданностью, то есть мер к пресечению заговора принято не было. Следовательно, о заговоре Декабристов ничего известно не было, и унтер-офицер Шервуд, и посланные государем вельможи, выполняли другое секретное поручение.
– И ты знаешь, какое? – недоверчиво спросил Кошель.
– Точно утверждать не могу, но вероятней всего вот это! – и Вирус потряс перед лицом антиквара ксерокопией пергамента. – В те времена по пыльным просёлкам Российской империи бродило множество богомольцев, убогих, скитальцев религиозного различного толка, и все они питались подаянием. Вероятно, царская семья приняла меры, чтобы государь-император, путь даже под чужим именем, не просил подаяния! Для этого и были сделаны так называемые «закладки» – пункты, где в ожидании прибытия государя, вернее, Фёдора Кузьмича, находилась крупная сумма денег. Скорее всего, Фёдор Кузьмич напрямую не пользовался этими деньгами. Всё было обставлено, как забота состоятельных граждан города о судьбах сирых и убогих. Фёдор Кузьмич путешествовал по Сибири, возможно, его маршрут был согласован заранее, и по этому маршруту, так сказать, и осуществлялось непрерывное финансовое обеспечение старца. Вот посмотри сам: Омск, Томск, Екатеринбург. Судя по расшифровке, Фёдор Кузьмич шёл точно от «закладки» к «закладке». А на случай, если старец вдруг задумал бы покинуть Русь-матушку, была предусмотрительно сделана «закладка» в одном из банков Лихтенштейна. Возможно, это была самая крупная «закладка», так как в чужом государстве трогательная забота о бродячем русском богомольце выглядела бы фальшиво. Я предполагаю, что за границу наш Кузьмич должен был прибыть по подложному паспорту, как частное лицо, в совершенно другом обличии, но этого не случилось. В январе 1864 года Фёдор Кузьмич, уже будучи старым и больным, вернулся в Томск к купцу Семёну Хромову – владельцу одной из «закладок», якобы по настойчивой просьбе последнего. Почему-то находясь за сотни вёрст от Томска, больной и немощный старец упорно идёт именно к Хромову, хотя мог бы остановиться в любом монастыре.