Следующее задание — снять с орбиты спутник, выработавший ресурс.
Увести его командами с планеты невозможно: отказала система удалённого доступа.
Отыскали его быстро. Он сверкал на солнце пучками растопыренных конструкций и выглядел немного взъерошенным.
Подойдя к спутнику, Марин выровнял скорость.
Ник и Макс, управляющие внешним модулем, осторожно подтянули трос, закрепили на корпусе ветерана. Гравитационных захватов фирма не держала.
Буксировка столь массивного груза в космосе имеет свои трудности. Но экипаж оказался на уровне. Комову оставалось править на Погост и хлестать кофе, чтобы не впасть в анабиоз от монотонной, однообразной работы.
У Погоста в кресло сел капитан. Он включил тормозные двигатели. Сбросил и без того низкую скорость. Потом совершил манёвр, уходя вправо.
Спутник, с его торчащими антеннами, с обломками солнечных батарей, шёл вперёд — к орбитальной свалке. А за ним тянулся, выгибаясь дугой, ненапряжённый трос.
Лесняк подал Антону кофе, хотя новичок и сам мог взять.
Даже не пригубив, Комов сморщился. Уже столько выпил, что кофе не лез в горло.
Все были заняты. Пока никто не смотрел, он встал и потихоньку вылил кофе обратно в кофейник.
Рябов нажал кнопку. Трос отцепился. И дальше спутник двигался отдельно, сам по себе. Он медленно плыл к таким же отслужившим своё аппаратам. Вошёл в тень, пропал из виду.
А тем временем Рябов начал втягивать трос.
— Эй, Малыш, — сказал Вит, не оборачиваясь. — Отдыхать.
— Есть, капитан.
Нашёл малыша…
Антон забрался в каюту и лёг. Одни работают, другие спят, всё правильно. Жаль, спать обязывают только второго пилота.
Хотя, возможно, это объясняется практической целесообразностью.
Проснулся Комов сам: трудно было не проснуться, упав с постели на пол.
Информблок поведал ему, что проспал он часа три с небольшим. И что в работе систем искусственной гравитации произошёл сбой.
Никакой вибрации. Двигатели молчали.
Что происходит?
Быстро одевшись, Комов вернулся в рубку. Никого не обнаружил.
Пульт мигал красными аварийными сигналами. Но отреагировать на них было некому.
Оставить пост номер один без всякого присмотра — должностной проступок.
Где экипаж?
Кажется, их «шестёрка» с чем-то столкнулась…
Дав команду автоматике приступить к ремонту, Комов включил обзорные экраны, чтобы изучил обстановку.
«Шестёрка» зависла на границе Погоста — в районе, где хоронили крупные аппараты. Их тут было морс. Они сверкали на солнце гранями. С других сторон было чисто. Поблизости — ничего. Если произошло воздействие на корпус судна, то — с Погоста. Но чем?
Приглядевшись, второй пилот обнаружил движение. Стал фокусировать аппаратуру. Это несколько спутников вяло кувыркалось в километре от судна. Или ударило метеором, или кто-то из людей потревожил их покой. Из людей тут были только мусорщики. Антон спал. А трое бодрствующих товарищей?
Куда они делись?
Скоро Комов заметил, что рабочая штанга выдвинута, развёрнута сеть, в которой видны огромные дыры.
Сеть была дорогой. В космосе всё или дорогое, или очень дорогое. Сеть прочная. Как же её умудрились порвать?
Антон включил интерком и отчеканил:
— Здесь второй пилот. На корабле аварийная ситуация. Меня кто-нибудь слышит?
Из динамиков прозвучал хрип.
Второй пилот локализовал источник звука и вывел изображение.
Экран показал дальний отсек.
У входа в грузовой шлюз кто-то лежал. На полу темнела кровь. Лица не было видно. Через минуту, с раскрытой аптечкой, второй пилот склонился над человеком, перевернул на спину.
Лесняк. Он застонал, приподнял на мгновение веки, снова закрыл.
Увидев рану в плече оператора, Комов почувствовал холод, мелкую дрожь во всём теле.
Но сжал зубы. На мгновение закрыв глаза, вспомнил уроки медицины. Стал ножницами взрезать рукав, чтобы наложить повязку.
Рана выглядела скверно.
Пинцетом второй пилот вынимал из кровоточащей плоти нитки и обрывки ткани.
Антон не понимал, как Ник получил такую рану. Вокруг не было режущих предметов — кроме тех, что принёс Комов, с аптечкой.
— Больно… — шепнул Лесняк.
Антон запоздало взял шприц и вколол обезболивающее.
— Малыш… — тихо пробормотал Ник.
И этот — туда же. Нашли малыша.
— Если трудно говорить — молчи, — сказал второй пилот.
Но Лесняк мотнул головой:
— Не имеет значения… Думал, истеку здесь кровью, не поможет никто…
— А где остальные?
— За бортом.
Комов замер. И насторожённо спросил:
— Что они делают там?
— Что… — Ник через силу усмехнулся. — Левый бизнес. Ты не понял ещё? Мы шерстим спутники. И скачиваем горючее из разгонных блоков. Вообще — берём всё, что продаётся… На «шестёрке» есть робот, для вакуума. Хотя приходится иногда и самим залезать в тяжёлые скафандры. Иначе никак. Мы неплохо зарабатываем. На жизнь хватает…
— Ну и дела…
Второй пилот снова занялся раной.
Лесняк тяжело дышал. Его лицо блестело от холодного пота.
— У нас — клиентура… — гордо сообщил он.
— Людям плевать на радиацию?..
— Кто им скажет? Тут много военных спутников… А там — приборы слежения, камеры, хорошая оптика… Записывающая, передающая аппаратура… И ядерное топливо — уран-235, плутоний-238… Нужно лишь найти покупателя… Обычно мы делали свои дела — пока тень. Сегодня Вит и Макс долго возились. Я говорю: «Бросьте, в другой раз». А Макс: «В другой раз заберут другие. Останемся ни с чем». Вышло солнце. И начало припекать. Рядом с ними взорвался разгонный блок. Вит находился в модуле, Макс и робот — на спутнике… Вит после взрыва передал, что Максу конец. Я Виту говорю: «Возвращайся!» Он мне: «Тогда выходит, Макс умер зря». Это уж точно…
Кое-что прояснилось.
Капитал не зря отправлял новичка спать, хотел изучить его, подготовить, ввести вдело постепенно. Осторожный.
И в кофе, наверное, что-то подмешивали.
Бинтуя Нику плечо, Антон задал вопрос, который вертелся на языке:
— А как погиб ваш прежний второй пилот?
— Да, в общем, так же.
— Руководство компании об этом не знает?
— Шутишь? Мы бы и недели не продержались без солидного прикрытия. Все мусорщики здесь промышляют. А начальство получает сорок процентов.
— Вот как… Слушай, а почему ты мне рассказал?
— Чтобы душу — облегчить…
Его слова удивили Комова:
— Ты что, умирать собрался? От раны в плечо редко умирают.
— От раны в плечо — да. А ты ниже взгляни…
Антон, холодея, отвернул полу куртки. И охнул:
— Почему не сказал?
— Бесполезно… Я немного смыслю в ранах… Сразу на операционный стол, переливание крови, анестезия и всё такое… Или — в ящик. Мой случай — вариант номер два… Не суетись, парень. Хоть умру не один. Знаешь, одному — страшно…
Лесняк застонал. По его телу пробежала судорога.
Второй пилот не знал, что ему делать.
А Ник уже не замечал его присутствия.
Ещё секунда — и Ник Лесняк, оператор сетей, вытянулся.
Голова откинулась в сторону.
Где же капитан? Вит тоже мог быть серьёзно ранен и мог истечь кровью, сознавая, что помощи ему ждать не от кого…
Датчики у шлюза говорили, что грузовой отсек герметичен, внешний люк — задраен. Но второй пилот не поленился надеть лёгкий скафандр для защиты от радиации.
Подойдя к люку, нажат кнопку. Створки разошлись в стороны.
Отсек наполняли какие-то сложные блоки, элементы конструкций, ёмкости и массивные контейнеры. Это не удивило.
У самого люка увидел разлапистую антенну. Кровь на её штырях.
Вот чем был ранен Лесняк. «Шестёрка» получила удар, Ника швырнуло на антенну. Или невесомость сыграла шутку.
Ник упокоился. В отличие от него, Антон покоя не чувствовал.
Что это был за удар? Где капитан?
Покинув грузовой отсек, второй пилот упаковал Лесняка в мешок из чёрного пластика и оттащил в холодильную камеру. Затем направился в рубку. Снова осмотрелся. Увидел, что со стороны, противоположной кладбищу, двигалась к кораблю сверкающая точка. Скоро Антон понял, что это робот, слегка напоминающий краба За спиной вспыхивали огненные струи. Клешни-манипуляторы прижаты к корпусу.
Хорошо бы изучить его записи, разобраться, что произошло с Максом и каштаном. Робот двигался неуверенно — был, кажется, повреждён. Вероятно, и ему досталось при взрыве.
Стоп, не он ли порвал сеть? Тащил что-то массивное к «шестёрке», да промахнулся. Вот и последовал удар. Если Ник Лесняк, допуская непредвиденные случайности, настроил своё хозяйство на ловлю, штанга могла выдвинуться автоматически, развернулась сеть. Но удержать груз не удалось. Слишком велики ускорение и масса Обычно сетью ловили мелочь, догоняя облако, не создавая особой нагрузки…
Антон просканировал сектор пространства, из которого двигался робот. Нашёл здоровенный кусок металла. Увеличил изображение.
Мать честная! Спутник, целиком. Небольшой, однако — спутник.
Ясно. Работать с ним при солнце капитал не рискнул, после взрыва. И приказал роботу аккуратно оттащить к кораблю. Рассчитывал в его тени вынуть ценное, погрузить на судно.
Робот не справился.
Полученным ускорением спутник швырнуло от корабля. И он порвал сеть. Робот двинул за ним.
Бросить его без приказа, отметающего прежнее задание, робот не мог. Если он вернулся без спутника, то, выходит, кто-то велел.
Кто?
Покойный Лесняк — вряд ли. Покойный Рябов — вряд ли…
Значит, Марин. Дал команду роботу, через ручной пульт, который, видимо, уцелел.
Где же Вит?
Антон полагал, что робот должен подойти к внешнему грузовому люку и просигналить. Ждать, когда его впустят. Но робот миновал корабль. Он летел к Погосту. Это могло означать только одно.
Комов ринулся в рубку, включил связь и начал вызывать капитана.
Марин не отвечал. Наверное, модуль неисправен. И рация вышла из строя.