нально в вас. И только на несколько часов. Какой смысл тогда всякие бюрократии разводить и бумажки сочинять. Вы — нам, мы — Вам. И всего хорошего! Итак?..
— Еду, — на этот раз уже спокойно ответила Маргарита Николаевна.
— Тогда потрудитесь получить, — сказал Азазелло.
Слепой остановился и тихо произнёс:
— Тут всё!
— Продолжим? — спросил Костомаров.
— Да, — последовал ответ…
С эпизода у кремлёвской стены и до описания великого база у сатаны Ершов ничего существенного не обнаружил. Прошло довольно много времени, пока экстрасенс добрался до очередной купюры:
— Вот тут. Сначала было так… Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превратитесь, выпить за бытие. Кстати, Михаил Александрович, перед своим погружением в ничто не хотите ли вы принести всем здесь присутствующим свои искренние поздравления по поводу успешного осуществления очередной нашей попытки построения безбожного, сатанинского, атеистического общества в одной отдельно взятой стране?
Голова безмолвствовала, и тогда Воланд поднял шпагу. Тут же покровы головы потемнели и съёжились. Потом отвалились кусками, глаза исчезли, и вскоре Маргарита увидела на блюде желтоватый, с изумрудными глазами и жемчужными зубами, на золотой ноге, череп…
В этом месте романа слепой прекратил локацию и откинулся на стуле.
— Передохну, — сказал он.
— Виталий Ильич! — воскликнула потрясённая секретарша. — Почему писатель не ввёл эти фрагменты в окончательный текст? Ведь всё же на свои места становится.
— Время, Галочка! Булгаков почти наверняка находился под негласным надзором НКВД. В любой момент могли нагрянуть с обыском. А роман-то и без этих фрагментов явно, так сказать, антисоветский. А с ними?! Вспомни, как много было выкинуто из произведения при его первой публикации. Уже в 1967 г.
— Продолжим, — сказал Ершов…
Больше, однако, он ничего существенного не обнаружил. Когда были пройдены последние страницы произведения, Костомаров очень деликатно сказал экстрасенсу:
— Василий Петрович! Э… мы официально не зафиксировали одну выкидку из первой главы. Эпиграф, ей предшествующий. Вам было бы нетрудно ещё раз провести локацию в том месте. Слепец в ответ улыбнулся и негромко произнёс:
— А зачем тут повторно локацию проводить? Я помню этот эпиграф. Вот его содержание:
«Самая хитрая уловка дьявола заключается в том, чтобы убедить людей, будто он не существует…».ТМ
Валерий Гвоздей
НАСТОЯЩИЙ ТОВАР
10'2014
На экране слабая засветка. По карте я выяснил, что никто ещё до меня тут не копался.
Наука и космонавтика разрушают иллюзии.
Нет коренных марсиан на Марсе, только приезжие. Так что — земной след. Человеческий.
Посадив слайдер неподалёку, я вышел. Спустился в кратер. Мой грязно-белый скафандр быстренько стал грязно-рыжим.
Ну да.
Шестиколёсный самоходный аппарат, прибывший когда-то с Земли, стоял, уткнувшись в стену кратера, в тени. Его покрывал густой налёт красноватой пыли. Склон обрушился, присыпал. Недавняя буря с торнадо прошлись — оголили.
Чей агрегат — можно установить, лишь порывшись в компьютере. Земные ресурсы уже на грани истощения. В период индустриально-коммерческого использования ближнего космоса, до кризиса, послать аппарат для поисков дефицита могли сюда многие.
Я рассматривал оснащение марсохода, в надежде снять какие-то элементы, конечно, если работоспособны.
Датчик воды и водных минералов, нейтронный.
Рентгеновский спектрометр для определения состава горных пород. Несколько метеорологических датчиков.
Радиоизотопный генератор, на плутонии. Конечно, дохлый.
Все очень старое, забитое мелкой всепроникающей пылью. Даже если что-то и работает — чистки на две недели. Просканировать электронику. Ведь некоторые чипы категорий «спейс», «милитари» ещё в ходу, пользуются немалым спросом.
Нет, глухо. Всё безнадёжно устарело. Драгоценных металлов крохи, возни больше.
Тащить ради переплавки — нерентабельно.
Экспонат для музея.
Но музеи — учреждения бедные. И найти верного покупателя на подобный хлам труднее, чем раздобыть на Марсе настоящий товар. Поднявшись, я повернул глайдер на триста шестьдесят градусов — чтобы его сканеры не упустили ничего. Сканеры выдали засветку.
На карте место отмечено, всё же надо слетать, неприятно возвращаться домой с пустыми руками…
Ну да.
Корабль, наполовину засыпанный красным песком.
Чёрный обгорелый корпус деформирован, проломлен, герметичность нарушена.
При входе в атмосферу потеряны внешние датчики. Реактор повреждён необратимо.
Я походил вокруг, потом — внутри, потыкал ручным сканером в разные закоулки.
Что можно отсюда повыдирать и выгодно сбыть, давно повыдирали и выгодно сбыли.
Вздохнув, я постоял не шевелясь. Розовое марсианское небо голубело. Наступал вечер. И в пробоины виднелись звёзды; им безразлично, с пустыми руками я вернусь или нет.
Долгое время я жил с предчувствием, что моя скучная жизнь должна измениться. Когда меня выставили с завода, на котором из местной руды выплавлялся рений, я подумал: ну вот, моя скучная жизнь начала меняться.
Я понятия не имел, насколько моя скучная жизнь изменится. В худшую сторону. В земной экономике спад, в марсианской — тоже.
Немногочисленные предприятия закрыты.
Счастливчики, у которых сбережении хватило на билет, устремились на Землю.
Я взял на распродаже глайдер, в кредит. Стал марсианским старьёвщиком. Надеялся как-то зарабатывать.
Второй месяц возвращаюсь с пустыми руками. Даже просрочил очередной взнос.
Остался на Марсе один купол. Раньше был наполнен воздухом. Сейчас преобладает угарный газ — продукт электролиза, позволяющего добывать кислород из марсианской углекислоты.
Хоть давление поддерживает. Воздух лишь в квартирах. Люди ходят но улицам в масках. И носят баллоны с дыхательной смесью.
Встретить мужа Светка не вышла. Тоже без работы. Нашла утешение в компьютерных играх.
Детей мы завести не успели. Теперь не ко времени.
Я погремел на кухне пустыми кастрюлями.
В комнате, под аккомпанемент батальной какофонии, поинтересовался:
— Не могла ужин приготовить к приходу любимого супруга? Целыми днями рубишься.
— Отвали, — буркнула Светка, не отводя глаз от монитора.
— Хм… Если бы я сказал тебе «отвали», ты бы сильно обиделась. Назвала бы грубияном.
— Я могу сказать тебе «отвали». Ты — не можешь.
— Да? Почему это?
— Потому. Отвали.
— Железная логика.
Упомянуть женскую не рискнул. Смотрел на жену. Свитер, хвост на затылке, острый нос. Опять в игру с головой ушла.
В дверь позвонили.
На экране терминала — суровое лицо представителя компании, у которой я взял глайдер.
Уже миновал шлюз, в тамбуре снял маску.
Не спрячешься.
— Вы просрочили взнос! — заявил представитель. — Отключили свой телефон!.. Откройте!
Впустив незваного гостя, я начал лихорадочно придумывать оправдания. Представитель услышал звон мечей и скосил взгляд на Светкин монитор. Суровое лицо вытянулось:
— Прошли на пятый уровень?.. Как?!
Светка похлопала ресницами:
— Ну, прошла… Ничего сложного.
— Я возглавляю марсианское отделение Межпланетного клуба геймеров… Люди готовы платить за подсказки!.. Вы освоили хотя бы с дюжину игр?
— Полный шкаф, — буркнула Светка.
— Невероятно!.. Хотите, я буду вашим личным агентом? Всего за десять процентов!.. Вы не пожалеете, клянусь!
— Чего?.. — опешила супруга.
— Золотая жила!..
— Кризис, — не поверил я.
Незваный гость повернулся ко мне:
— В этой сфере циркулируют огромные деньги! И при любой экономической ситуации!.. Гейм-рынок я знаю!
— А ваша работа в компании?
— Да к чёрту компанию! К чёрту!
Я, слегка ошалев, подумал, что, наверное, получу отсрочку платежа.
И вообще наше финансовое положение резко улучшится.
Игровые подсказки. Вот он, настоящий товар!
Не ожидал. ТМ
Константин ЭрлингКристина Каримова
ЦВЕТОЧЕК АЛЕНЬКИЙ
10'2014
— Довожу до сведения личного состава приказ номер шестьсот сорок шесть. Приказываю, производить слив антифриза на землю немедленно после приземления кога.
— Командир подразделения поднял взгляд от бумажки, посмотрел на нас, проверяя реакцию. Увидел вытянувшиеся лица, не выдержал:
— Что же вы, позорите меня, а?! Докатились! Эх! — он расстроенно покрутил головой и снова перешёл на официальный язык. — Ответственным назначается сержант Гауф. Вольно, курсанты.
Дёрнул кадыком и удалился.
— Вот те раз… — растерянно пробормотал Серж, оборачиваясь ко мне. — И чего сейчас?..
— М-да… — я озадаченно поскрёб затылок. — Проблема…
— Проблема была нешуточной. В общем-то, конечно, я сам виноват. Приехал к нам проверяющий, полковник Цапик. Зануда — жуть. Слава о нём от учебки к учебке впереди космолёта бежит. Вот мы и подготовились к визиту основательно. Всё идеально — казармы надраены, коги начищены, форма подогнана — комар носа не подточит. Даже вокруг каждого кога стоянку обозначили — провели но периметру зелёной краской. Имитация травы, типа.
Цапик смотрел-смотрел, ну не к чему придраться! А надо ему. Без этого и жизнь не жизнь. Вот он входит в столовую, окидывает её взглядом и, вижу, аж прям встрепенулся весь. Оборачивается ко мне и грозно так, с расстановкой вопрошает:
— А почему… у вас… мухи на липучку не садятся?!
У меня так челюсть и отвалилась. Откуда я знаю?! Правда его — липучки висят сами по себе, мухи сами по себе. Мухи-то инопланетные. А липучка наша, земная. Может, они вообще её запаха не чуют?
— Не могу знать, господин полковник! — гаркаю.
— Ну так узнай, курсант! — шипит он. И замечание в журнал.