— Ну вот и дождались… — облегчённо выдохнул Лидин. — Тогда ему просто было не переговоров. Зато теперь, когда впереди ещё одна жизнь… Всё получится! ТМ
Андрей Анисимов
ПРИЯТНОГО АППЕТИТА, ЗЕМЛЯНИН!
техника — молодёжи | № 13 (1044) 2019
Фёдор проснулся с твёрдой уверенностью, что сегодня его ждёт что-то необыкновенное. Учитывая тот факт, что это было утро Дня Всеобщего Обжорства, под этой убежденностью имелось достаточно серьёзное основание. На Логриане такой день не мог пройти просто так, а уж тем более, если вас забросило в самый главный город этой планеты — в Каруту. Всё самое интересное, без сомнения, будет именно здесь. Из ванной послышался шум льющейся воды. Храня на лице блаженную улыбку предвкушения. Фёдор выбрался из кровати и заглянул туда. Его приятель Виктор уже стоял под душем, смывая с себя остатки сна.
— Хорошего пищеварения. — приветствовал его Фёдор на здешний манер. — Как спалось?
— Плоховато после вчерашнего.
Фёдор хохотнул.
— Это у местных называется «немного перекусить на сон грядущий».
— Если бы знал, из какого количества жратвы состоят эти их перекусы и прочее, я бы прихватил с собой на эту планету побольше желудочных стимуляторов. — проворчал Виктор.
— Сегодня, наверное, будет вообще кошмар. Такой день…
— Это точно. — кивнул Фёдор. — Сегодня будет тяжеловато. Хе-хе.
Взбодрившись. Виктор уступил душевую кабинку Фёдору. Пока тот мылся, в номер принесли завтрак. Осмотрев принесённую из гостиничной кухни гору съестного, Фёдор решил, что если он попытается съесть хотя бы половину этого логрианского завтрака, то точно не попадёт на День Всеобщего Обжорства: сил не хватит. И вообще, какой смысл наедаться в гостинице, если собираешься идти на праздник еды? Проблему, что делать с таким обилием. решили просто: ограничились фруктами и напитками, а остальное спустили в унитаз. После этого приятели со спокойной душой вышли на улицу.
Отель «Гурман», в который накануне поселились оба земных туриста, стоял в Пивном переулке, в полной мере оправдывающем своё название: месте с неимоверным количеством пивнушек, но в то же время тихом и зелёном. Таковым он был ещё вчера вечером. Утром перед землянами предстала совсем иная картина. Тихий проулок превратился во что-то. напоминающее торговые ряды в базарный день. Возле каждого питейного заведения теперь высились горы всевозможнейшей снеди, которой потчевали каждого входящего и выходящего посетителя. причём бочки с пивом красовались не только внутри баров и кафе, но и снаружи. Народу тоже прибавилось: улочка так и гудела от говора, звона стаканов и кружек, сквозь которые то и дело слышался глухой стук выбиваемых из бочек пробок. Праздник только-только начинался. а логриане уже вовсю набивали себе брюхо.
Не желая сразу отягощать себя чем-то съеденным, приятели выбрались на соседнюю улицу — бульвар Стряпух. Тут размах празднества был ещё шире.
Логриане, или логри, как они сами себя называли, исповедовали весьма своеобразную религию — трапезную, основой коей было учение о Святой Богоданной Пище. В плане съестного местным и впрямь повезло: Логриан был на редкость богатой жизнью планетой, по большей части съедобной, к тому же. Плодородные почвы и тёплый климат способствовали произрастанию бесчисленного множества разнообразнейших растений. а те, в свою очередь, обилию тех. кто по обыкновению питался травой, листьями и плодами. Неудивительно. что такой избыток логри считали даром свыше. А поедание того, что давал им их родной мир. возвели в ранг поклонения заботливым богам. Судя потому, в каких количествах логри всё это уминали, они были необычайно набожными ребятами.
Отпечаток их верований лежал буквально на всём, начиная от названия самой планеты, что в переводе с местного означало «кормилица», и заканчивая названиями улиц, именами собственными и прочим. Ну и, разумеется, на праздниках.
Самым главным считался как раз День Всеобщего Обжорства, в канун которого и посчастливилось попасть на Логриан Фёдору и Виктору. Те вскоре убедились, что логри, и так не стесняющие себя никакими рамками диет в обычное время, в этот день, что называется, отрывались по полной.
Попытавшиеся было влиться в общий настрой празднества земляне вскоре уяснили, что для неподготовленного человека это непосильное бремя. Особенно развлечения.
Бесчисленные зазывалы и вывески приглашали попробовать что-нибудь или поучаствовать в каком-нибудь праздничном мероприятии вроде питейного марафона, пожирательской дуэли или даже гастрономической оргии. Виктор, соблазнившись. попробовал было потягаться с логри в одном спортивно-уминательском состязании, но не сумел продержаться дольше второго этапа. Пришлось выбирать развлечения не столь обременительные для желудка. Например, кулинарно-музыкальные. Предлагалось поиграть на каком-нибудь музыкальном инструменте. состряпанном лучшими поварами-виртуозами, который по окончании музицирования требовалось съесть. Виктор, в своё время игравший на гобое, в результате сжевал некое кондитерское логрианское его подобие, сделанное из карамели, золотистого логрианского шоколада, засахаренных фруктов и каких-то сладких трубчатых растений: Фёдор же одолел целый вафельный барабан.
Как они ни старались держаться подальше от здешнего удальства, хлебосольные логри всё же затащили их в какую-то развесёлую компанию, от которой оба землянина ушли с ощущением того, что если съедят ещё хоть один кусок — их просто разорвёт.
Хаотичное поначалу хождение логри от одного увеселительно-поедательского аттракциона к другому ближе к вечеру сменилось более упорядоченным движением, направленным куда-то к центру города. Невольно увлечённые им, приятели вскоре очутились на главной городской площади, возле храма Ненасытной Утробы.
Здесь было не протолкнуться.
Вся площадь от края до края была запружена народом, и с примыкающих к ней улиц продолжали подходить всё новые массы гуляющих. Что сюда тянуло веселящихся едоков. было совершенно непонятно: если не считать их самих, площадь была совершенно пуста — ни ларьков, ломящихся от разнообразной снеди, ни пирамид бутылок, ни жаровен, источающих ароматный дым, ничего. Лишь в самом центре площади возвышалось нечто, что Виктор сразу окрестил «эшафотом»: высокий помост, на котором на расстоянии двух-трёх шагов друг от друга торчали два столба высотой с человеческий рост. По помосту расхаживал какой-то логри в чудной одежде: ни дать ни взять — королевский палач.
Толпа продолжала расти, логри толкались, оживлённо переговариваясь друг с другом, вытягивали шеи, чтобы лучше видеть помост, но на нём пока ничего не происходило.
— Видал, какая штука? — проговорил Виктор, глядя поверх моря голов.
— Они что, собираются устроить сегодня праздничную казнь?
Фёдоре сомнением покачал головой.
— Что-то непохоже, уж больно все весёлые. Скорее это что-то вроде конкурса. К примеру, выберут самого толстого, кто не сможет пролезть между столбами.
— Ну, ты скажешь тоже! Это какой же он должен быть толщины, чтобы не пролезть в такие ворога! — Виктор покрутил головой, оглядывая близстоящих. потом обратился к топчущемуся слева от него упитанному старому логри:
— Хорошего пищеварения. Не подскажете. что здесь будет? Мы. видите ли, не здешние, туристы с…
— Уплощение. — лаконично ответил логри, приплясывая на месте от нетерпения, не отрывая глаз от помоста.
— Упрощение? — не понял Виктор.
— Это, простите, как?
— Уплощение. — поправил его логри.
— Уплощение? — Виктор переглянулся с Фёдором. — Очень интересно. А что это такое?
— О-о! — пухлая физиономия аборигена сразу преобразилась, озарившись религиозным восторгом. — Это величайшая награда за верность традициям и усердию в делах веры. Переход на высший уровень бытия, где избранные живут вечно, алча и в то же время пребывая в состоянии блаженного насыщения. Голод и радость божественной полноты одновременно…
— Здорово. — откликнулся на эту переполненную елеем речь Виктор. — Но — уплощение? Это что ж, плющить, что ли, будут?
— Уплощать, — снова поправил логри. — Так и есть, чтоб плоско было, иначе никак…
— Однако… — растерянно пробормотал Виктор. — И насколько же надо… гм, уплощиться, чтоб достичь этого высшего уровня?
— О-о, очень тонко. Не больше толщины тени.
— Понятно. Спасибо за разъяснения.
Виктор ухватил Фёдора за рукав и потянул в сторону.
— Слыхал? Не больше толщины тени. Да они тут все сумасшедшие, собираются плющить своих сородичей в лепёшку. Нет, это зрелище не по мне. Я пошёл отсюда.
— Давай посмотрим. — упёрся Фёдор.
— Вдруг ничего страшного. Слышал, что он сказал: новый уровень бытия. Останемся…
На «эшафоте» между тем появился ещё одни логри. Толпа приветствовала его радостными криками. Сделав по помосту небольшой променад, тот прокричал:
— Сегодня трое наших сограждан примут уплощение и достигнут божественных высот бытия! Самые ревностные в вере, самые достойные, лучшие из лучших. Ещё миг — и они взойдут сюда, чтобы сделать последний шаг к совершенству. Встречайте! Офир Кане!
На «эшафот» выскочил средних лет логри. Судя по его брюху, он вёл исключительно праведную в свете их религии жизнь, всецело посвящая себя поклонению святой еде, то бишь истреблению её. Многотысячная толпа ответила на его появление поистине диким рёвом. Под аккомпанемент орущих во всю глотку логри Офир Кане, широко улыбаясь, встал между столбами и чуть присел, точно собираясь прыгать. «Палач» что-то сделал с одним из столбов, и в тот же миг на глазах изумлённых землян уплощаемый превратился во что-то серое и тонкое, как газетный лист. Долю секунды это невероятное серое образование ещё висело там, где только что стоял толстущий логри, а затем исчезло, воспарив ввысь и растворившись в воздухе. Это превращение площадь встретила такими воплями, что у Фёдора с Виктором заложило уши.
— Уплощение, уплощение, уплощение!..