— Ого! Да этак и убить может.
— Так и случается, — подтвердил клерк, продолжая улыбаться, точно разговор шёл о чём-то приятном. — Почти полтора процента туристов не возвращается.
— Ужас!
— В этом-то вся и соль.
Илья растерянно покачал головой.
— Я ничего уже не понимаю. Ну хорошо, опасности и трудности жизни наших далёких предков, охота, с риском самому стать добычей, но такое… Жить под постоянно занесённой косой смерти. Это не экстрим — это чистейшей воды безумие. Лотерея — да, согласен, дьявольская лотерея, скажу я вам, но причём тут переосмысление жизненных ценностей и всё такое прочее?
— Смертельный риск заставляет людей после возвращения из такого тура воспринимать вещи и явления, которые стали для них обыденными, совершенно по-новому. Привычная жизнь словно вспыхивает новыми красками. Нужен контраст. Чтобы по достоинству оценить все прелести нашего бытия, необходимо побыть, как вы верно выразились, под косой старушки-смерти. Пощекотать нервы, побыть под гнётом страха, не загадывать дальше следующей минуты… Нет ничего более возбуждающего и будоражащего, чем осознание зыбкости собственного бытия. Что и придаёт всем двум неделям, проведённым на Мороане, особый колорит.
— Вы говорите об этом так спокойно, потому что сами ни за что на свете не пойдёте на подобную авантюру.
Улыбка клерка стала ещё шире.
— А вот и не угадали. Я был на Мороане и в восторге от этого путешествия. Кроме того, падение сегментов неба — необычайно красочное зрелище. Где ещё можно увидеть подобное?
— Мир съехал с катушек, — испуганно пробормотал Илья.
— Что вы сказали?
— Э-э… я подумаю. — Илья поспешно поднялся.
— Конечно, конечно. — Клерк тоже поднялся, и Илья невольно попятился. На миг ему показалось, что этот ушлый продавец сумасшедших туров, не желая упускать потенциального клиента, сейчас вцепится в него, если он задержится тут ещё хоть на минуту, заболтает его, заморочит ему голову и заставит купить одно из своих кошмарных путешествий.
— Перечень наших предложений вы легко можете найти в Сети, на нашей официальной страничке, — продолжал заливаться соловьём клерк, следуя за отступающим к двери Ильёй. — Там же вы найдёте и контактные номера. Можете обращаться за консультациями в любое время суток. Мы всегда рады видеть и слышать вас. Приятно было с вами пообщаться.
Бормоча что-то в ответ, Илья толкнул плечом мелодично звякнувшую дверь, сделал шаг и снова очутился на тротуаре.
На улице было необыкновенно хорошо. Светило полуденное сентябрьское солнце, шумела листва на ветру, по проезжей части не спеша катили автомобили. В скверике на другой стороне играли дети, и прогуливались люди, наслаждаясь теплом осеннего дня. Ничто не грозило упасть и расплющить его в лепёшку, из-за деревьев и кустов не вылезали кровожадные твари, которых нужно было рвать на куски, чтобы они не разорвали тебя, и никто не грозил ударить тебя палкой лишь за то, что ты не поклонился проезжающему мимо вельможе… Мир, в котором он жил, был тих, уютен и безопасен.
А ещё скучноват и предсказуем. Но…
Но менять его на чудеса большой и сумасбродной Вселенной… Нет уж, сказал себе Илья, благодарю покорно. Клерк утверждал, что две недели, проведённые на Мороане, заставят его взглянуть на привычные вещи по-новому. Для этого не потребовалось лететь на Мороан. Илье хватило и получаса, проведённых в офисе «Параллакса».
Он повернулся лицом к стеклянным дверям агентства, за которыми и начиналась дорога к этим чудесам, и показал им язык. Совершив эту безобидную выходку, он улыбнулся, вздохнул полной грудью, после чего спокойно зашагал домой.
Юрий ЛойкоПОДДЕЛКА
Техника - молодёжи // №3’2020 (1050)
Рис. Геннадия Тищенко
В один прекрасный день Энди сказали, что он ненастоящий. Одним словом, подделка. Ни страха, ни боли, ни обиды он не испытал. Лишь покосился на того, кто высказал эту версию. Администратор смены, тучный и бородатый Алекс.
— Какого чёрта, Энди, на тебя не могут найти бумаг качества? Как же ты устроился к нам на работу? — Сигарета перекатилась с одного уголка рта на другой.
Энди отложил детали, которые перебирал на ленте, и повернулся к админу. Тот не унимался и вновь допрашивал работника. Он попросил его зайти к директору.
— Слушаюсь, — только и сказал робот.
Незамедлительно работник отправился на второй этаж и замер перед кабинетом с табличкой «А. А. Серков. ДИРЕКТОР».
Карта памяти зависла и сызнова заработала. Прокрутились недавние эпизоды. Его отправили на завод новеньким: очень нужны были работники, поэтому на бумаги не смотрели. Вот и оказался он здесь, на производстве деталей для аэрокаров. Автомобилей в небе. Так думал Энди. И вписали ему в память именно такое определение. Аэрокары.
Он постучал и тут же вошёл. Серков бросил короткий взгляд на вошедшего и тотчас усмехнулся: ехидно, издевательски.
— Энди, Энди. Как ты меня огорчил. Не ты, так твои производители. Никаких бумаг. Ничего. И знаешь, что это значит? Поддельные модели заполонили наш рынок. Их отправляют на заводы дабы подзаработать.
— Звонок моим создателям может решить все вопросы, — сказал Энди.
— Хм, я уже позвонил. Никто не тратит на это времени. После продажи ответственность за модель UI-2V, коей ты являешься, ложится на заказчика.
— Экспертиза.
— Ага, слишком дорого. Нам проще тебя…
Молчание.
— Да, да, списать. Прости, я не могу рисковать. Если потрачусь на экспертизу робота на соответствие качества, а она не подтвердится, никто мне не восполнит потраченные деньги. Понимаешь?
— Нет, — отчеканил Энди.
— Тебе и не надо понимать, — добавил Серков и взял трубку телефона. — Пришлите ко мне мусорщиков. Ага. Ну на утилизацию. Да.
— Как же так? Как же так?
— Так, Энди, так. Се ля ви, как говорится.
После ухода мусорщиков А. А. Серков, посвистывая, стал перебирать бумаги на столе. Иногда звонил телефон. Он поднимал трубку, разговаривал, пока его взгляд не упал на стопку в раскрытом ящике. И в дверь тотчас постучали.
— Да?
Вошел администратор смены. В уголке рта — новая сигарета.
— Робота увезли, машина только отъехала, — сообщил он.
Серков заметил в ящике бумаги. Самым первым был лист о заключении насчет Энди. Так вот она где.
— А вот и нашлась, — сказал бесцветно Серков.
Админ тут же понял и предложил вернуть машину мусорщиков.
— Не надо, — махнул рукой директор. — Не стоит тратить время на железяк. Новые привезут. И уж точно не подделки.
Геннадий ТищенкоАНОМАЛИЯ КОМАНДОРА
Техника - молодёжи // №3’2020 (1050)
Рис. Геннадия Тищенко
Свежий осенний ветер гнал к морю жёлтую листву. На площади перед памятником, вырвавшись из тенистых аллей, он бушевал с особой силой, раскачивал деревья, окружавшие площадь, и пытался сорвать плащ с одинокого человека, стоявшего перед памятником. Человек не замечал ветра. Он вглядывался в гранитное лицо, и губы его время от времени беззвучно шевелились. Он словно разговаривал сам с собой. А может быть, с памятником.
«Пожалуй, он выглядел тогда моложе, — думал человек, всматриваясь в гранит. — Или я старею слишком быстро? Впрочем, прошло столько времени. Сейчас я уже старше его, ведь тогда ему было чуть больше шестидесяти. Неужели прошло тридцать пять лет?! — Человек незаметно огляделся по сторонам и осторожно расправил плечи, словно пытался сбросить тяжесть прожитых лет, — Да, прошло почти тридцать пять лет, подумал он. Жизнь прожита, и ничего нельзя изменить…».
Мысли его перенеслись к временам, когда ему не было и тридцати. Тогда здесь было море. Человек недоверчиво посмотрел под ноги. Плиты, которыми была вымощена площадь, казались многовековыми. Из трещин пробивались тонкие светло-зелёные травинки. Несмотря на осень.
И, тем не менее, тогда здесь было море. Приморский парк расширили лет тридцать назад, ещё до того, как в Каспий начали поступать воды северных рек. С тех пор уровень воды оставался постоянным. Но тридцать пять лет назад здесь плескались волны и резвились дельфины, переброшенные сюда из Чёрного моря.
Человек вновь огляделся по сторонам и твёрдой, слегка напряжённой походкой отошёл от памятника. В тени раскидистой чинары он сел на скамейку.
Несмотря на то, что был уже октябрь, под открытым солнцем было ещё жарко. Но в тени можно было сидеть даже в плаще.
Памятник был хорошо виден отсюда. Человек смотрел в сторону гранитного изваяния, и мысли упорно уносили его в прошлое…
Ему повезло: юность и зрелость совпали с началом великих космических открытий. Звёздные корабли впервые вышли за пределы Солнечной Системы, и человечество начало познавать мир иных звёзд. Это было время романтиков и героев. Время, когда искали и ошибались, но не останавливались на достигнутом, а шли вперёд. «Сквозь тернии к звёздам».
«А может быть, просто я был молод? — человек потёр морщины на лбу. — Может быть, потому так восторженно принимал я окружающий мир? Ведь позднее пришло множество разочарований! Или всё естественно? Просто с годами появились трезвость и усталость? Не слишком ли многого мне хотелось? Юности свойственен эгоизм и переоценка собственных сил. В те годы я считал, что дело, которым занимаюсь, самое главное на свете, что все обязаны понимать это и помогать мне. Даже себе в ущерб…»
Человек недовольно поморщился: сейчас он думал по-прежнему. Он продолжал верить, что занимался самым важным для того времени делом.
Ему не было и тридцати, когда он вплотную приблизился к главному в своей жизни открытию. Его имя пользовалось большой, хоть и несколько скандальной известностью. И многие возлагали на него большие надежды. Он занимался гравитационной физикой. То есть наукой, без которой Эпоха Великих Космических Открытий просто не началась бы. Возможно, его талант и заключался в том, чтобы заниматься самым актуальным делом в науке, нащупать самое интересное и перспективное.