Место это, на удивление, космическое. Позднее неподалёку расположилась переехавшая из Москвы лаборатория ГИРД-а, занимавшаяся исследованиями реактивного движения, и её испытательный полигон. Наконец, рядом находится Военно-космическая академия имени А. Ф. Можайского.
У реального инженера Лося была земная Аэлита — он полюбил свою ученицу, редкой красоты девушку — Людмилу Грановскую и женился на ней.
Любимая семья, любимая работа, однако на Земле счастье долгим не бывает. Жизнь этого талантливого человека трагически оборвалась в 1937 году.
Инженер Лось погиб не на Марсе, он был расстрелян в застенках НКВД
Можно убить человека, но не мечту, подаренную гением и описанную талантливою рукой. И вымышленный, и реальный инженер Лось не зря прожили на этом свете.
1920-е — начало 1930-х — это и время какого-то необычного подъёма, полёта духа, который принесла с собой революция. И одно из проявлений такого подъёма — интерес к новым технологиям, к авиации, к ракетостроению, мечты о космических полётах.
Тут не было пошлости, специфического мещанского взгляда — чистый идеализм. И одним из центров технических и военных экспериментов стал Иоанновский равелин Петропавловской крепости, где разместилась газодинамическая лаборатория (ГДЛ). Название их «Группы изучения реактивного движения» (ГИРД) расшифровывали как «Группа инженеров, работающих даром». А вот с этого места хотелось бы поподробнее.
В одно время с Константином Циолковским в России жил Николай Тихомиров. Он родился чуть позже, умер чуть раньше, а думал всю свою жизнь над примерно теми же вещами
Но только если Константин Эдуардович глядел в межпланетную даль, то Николай Иванович занимался тем, что было под силу технологиям его эпохи.
Тихомиров не читал «Аэлиту». Он заинтересовался проблемой реактивных двигателей для ракет задолго до революции, и ещё в 1919 году лично обращался к В. И. Ленину с просьбой о поддержке его проекта «самодвижущихся мин реактивного действия» для укрепления и процветания молодой рабоче-крестьянской республики.
Но только в 1921 году по решению С. С. Каменева в Москве была создана «Лаборатория для разработки изобретений Н. И. Тихомирова», которая позже была названа Газодинамической, и поскольку подобные исследования велись и в Ленинграде, и первая партия пироксилин-тротиловых шашек для «самодвижущихся мин» была произведена в 1924 году на Охтинском пороховом заводе, а испытана на Ржевском полигоне под Ленинградом, то год спустя и сама лаборатория перебазировалась в двенадцать комнат в Адмиралтействе и помещения в Иоанновском равелине Петропавловской крепости. А основные испытания стали проходить на Ржевском полигоне и Комендантском аэродроме.
Вскоре к коллективу лаборатории присоединился Валентин Петрович Глушко. Он не смог окончить курс Ленинградского государственного университета, но уже имел на руках проекты электрических ракетных двигателей. В 1928 году в ГДЛ пришёл Георгий Лангемак — немец из Слободской Украины, он чуть было не стал японским филологом, но попал в круговерть Первой мировой и Гражданской войн, из которых вышел инженером-артиллеристом, впоследствии прославившись как создатель снарядов «Катюши».
Практические результаты группы складывались в теории, которые уже скоро очень пригодятся…
Чем же занимались и чего достигли работники ГДЛ за первые годы? Они разрабатывали двигатели для реактивных снарядов, и главным итогом было создание прототипов ракет для авиации, а также знаменитых БМ-13 («Катюша») и всех их разновидностей. Также разрабатывались и пороховые ускорители для самолётов, позволявшие увеличить скорость взлёта и сократить длину взлётной полосы. Первым детищем ГДЛ стали реактивные снаряды РС-82, испытанные в 1928 году на Ржевском полигоне под руководством Артемьева — первые подобные боеприпасы в мире и фактически первые ракеты СССР.
Об отношении руководства Красной армии к этим перспективным разработкам можно судить по небольшой цитате из книги В. П. Глушко: «В начале 1933 г. начальник вооружений Красной Армии М. Н. Тухачевский, которому была подчинена Газодинамическая лаборатория, присутствовал при стендовом испытании жидкостного ракетного двигателя и высоко оценил достижения ГДЛ. Особо важные перспективы связываются с опытами ГДЛ над жидкостным реактивным мотором, который в последнее время удалось сконструировать в лаборатории. Использование реактивного мотора в авиации приведёт в конечном итоге к разрешению задачи полётов в стратосфере с огромными скоростями».
Идеи Циолковского начали воплощаться в 1933 году, когда инженеры московской Группы изучения реактивного движения (ГИРД) под руководством Сергея Королёва провели испытания экспериментальной ракеты на гибридном топливе ГИРД-09 (конструкции Михаила Тихонравова). Она поднялась на высоту 400 м, всего находилась в полёте 18 секунд. В 1938 году работы по ракетам на жидком топливе в СССР были прерваны в связи с арестом Королёва. К созданию баллистических ракет он вернулся только в 1945 году. Вскоре и Тухачевского, и многих работников ГДЛ (реорганизованной в РНИИ и переведённой обратно в Москву) ждали репрессии. Для Лангемака, как и для Юзефа Доминиковича Лося, всё закончилось расстрелом, а для Глушко-шарашкой (как и для С. П. Королёва).
Поскольку, с Германией всё ещё дружили, Тухачевского пришлось обвинять, как шпиона английского
Их наработки лишь отчасти получили практическое воплощение, и СССР в 1940-е — 1950-е годы в сфере реактивного самолётостроения находился в положении догоняющего. Но труд пионеров ракетостроения в Иоанновском равелине Петропавловки оказался востребованным и положил начало эпохе освоения космоса. 4 октября 1957 года с помощью переоборудованной МБР Р-7 в космос был выведен первый искусственный спутник Земли. Запуск был осуществлён с 5-го Научно-исследовательского испытательного полигона Минобороны СССР — ныне космодром Байконур. Космический аппарат получил название «Спутник-1». Чтобы не раскрывать индексы стоящей на вооружении баллистической ракеты, её также назвали «Спутник». Запуск первого искусственного спутника Земли позволил СССР захватить преимущество в космической гонке. В 1959 году советский аппарат «Луна-3» первым запечатлел обратную сторону Луны; в 1961 году первым человеком в космосе стал Юрий Гагарин.
На базе Р-7 был создан ряд модификаций, которые использовались в космических запусках. Всего с 1957 года в космос было запущено свыше 1800 ракет, входящих в это семейство.
Создатели нашей ракетной техники — люди-герои, люди-легенды, их почти не осталось. В 1973 году в Иоанновском равелине Петровской «цитадели», где в 1930-х годах находилась Газодинамическая лаборатория, был открыт Музей космонавтики и ракетной техники имени Валентина Петровича Глушко. Ближе всего ко входу в него, под открытым небом, словно готовая взлететь, стоит реплика ракеты РЛА-1. Так выглядели ракеты эпохи ГИРД — своеобразные личинки всех этих «Фау-2», «Союзов», «Сатурнов», и «Фальконов», их по чертежам ГДЛ делал расположенный тут же, в крепости, Монетный двор. На ракету глядит Олег Мухин, бессменный руководитель Северо-западного отделения Федерации космонавтики СССР и РФ — один из создателей музейной экспозиции, лично знавший ещё Валентина Глушко.
Тихомиров умер в 30‑м, не успев составить компанию Глушко, Королёву, Лангемаку, и Лосю
Олег Петрович сам человек-легенда, со дня своего рождения. Рождённого в 1944‑м, в блокадном Ленинграде, из роддома его нёс на руках Герой Советского Союза, совершивший «атаку века», подводник Александр Маринеско
Однако, вернёмся к тому, с чего мы начали наше путешествие к Марсу, — к родной Земле.
Аэлита Толстого это и предупреждение дню сегодняшнему о том, что Земля не раз испытывала над собой насилие. Чем это закончилось для динозавров, мамонтов, и магацитлов мы уже знаем. Не хочется думать о том, что в приближающемся времени, когда исчезнут лес, нефть, и почва, нас ждёт абсолютная Антарктида. Очередное насилие над Землёй, если человек не уменьшит своих стараний, закончит её терпение — она просто выплюнет нас, и снова, как в Аэлите, полетят тысячи кораблей на Марс, где только и можно будет найти спасение.
Алексей Толстой, по мнению большинства читателей, роман не дописал. Вернувшийся на Землю полуживой Лось снова слышит сигналы, и нет сомнений, что он повторит свой путь от «Звезды Талцетл» — до «Звезды Тума», может быть, на этот раз, целой флотилией. Аэлиту не дописали пока и мы, имеющие общее название — «человечество». Но в ней появилось много новых страниц, начало которым положили первые советские АМС серии «Марс». Практика показывает, что до Марса проще долететь, чем сесть на него. Судьба почти всех марсианских орбитальных станций вполне благополучна, но некоторым спускаемым модулям не везло — они разбивались, теряли связь с Землёй… Так это произошло с советскими АМС «Марс 1» и «Марс 2», и только с третьей попытки, 2 декабря 1971 года, нам удалось мягко посадить на поверхность «Тумы» (Марса) советскую станцию «Марс-3», с небольшим марсоходом на борту.
Через 14,5 секунд сигнал пропал. Марсоход АМС «Марс-3» «ПрОП- М» был утерян вследствие потери связи со спускаемым аппаратом. Среди других запущенных планетоходов он выделялся, прежде всего, своей системой передвижения: перемещаться марсоход должен был при помощи двух шагающих «лыж», размещённых по бокам. Такая система была выбрана из-за отсутствия сведений о поверхности Марса.
Мы были первыми, кто мягко опустился на Марс. Дальше почти тридцать лет запускали «бочки», которые или не садились, или вообще пролетали мимо
Короткая эксплуатация этой платформы продолжалась почти три месяца, с июля по 29 сентября 1997 года
Как говорят в России: братья-близнецы, на полу спят, и оба не падают!
Красавчик-«Кьюриосити» добытыми данными ещё более приблизил «четвёртую» планету к «третьей»