ько золотые крупицы, но и полновесные самородки!
Андрей Анисимов
КЛАД
Экология и экономика
Ефим бережно развернул сложенный вчетверо старый, потрёпанный листок бумаги и торжественно расстелил его на столе.
— Вот она! Карта острова сокровищ.
— Правильнее сказать: подземелья сокровищ, — поправил его Никита, наклоняясь над листом. — Гм. 7-я промышленная зона, 12-й сектор. Вон куда он всё попрятал…
Сидящий рядом с ним Антон тоже подался вперёд и, хмуря брови, принялся разглядывать сложное переплетение цветных линий на карте.
— Ничего не понимаю, — признался он. — Что это такое?
— Старые выработки, — пояснил Никита. — Бремсберги, гезенки, квершлаги, штреки, штольни и прочее. Ну и, конечно, транспортная сеть. Тоже заброшенная. Короче, несколько десятков километров туннелей, в которых не осталось ничего, кроме темноты, тишины и старого бетона.
— Опять всё под землёй, — проворчал Антон. — Чёрт-те что. Какая-то планета кротов. Я-то думал, лунные города — они все на поверхности.
— Ну, нет, — криво усмехнулся Ефим. — Тут 90 % всех сооружений — подземные. А что ты хотел? Луна, это тебе не райские кущи. Условия на поверхности жёсткие. А под землёй самое оно — стабильная температура, хорошая защита от радиации и микрометеоритов, и вообще. Чем тебе не нравится подземелье?
Антон сокрушённо покачал головой.
— Как вы тут живёте. Месяцами не видите солнца.
— Можно подумать, вы там, на Земле, много его видите, — обиделся Никита. — Видал я ваши города. Муравейники.
— Мы хоть, по крайней мере, не платим за воздух. А тут. — Антон достал свою учётную карточку и помахал ею перед носом у Никиты. — Первое, что мне вручили в Миграционной службе. ВД.
— Всё правильно, — подтвердил Никита. — Поставили на воздушное довольствие. В мире, где большую часть компонентов для дыхательной смеси добывают из горных пород, и лишь треть необходимого — при помощи растений, воздух — важнейший ресурс, за расходом которого необходим строжайший контроль. Ты думаешь, почему на Луну пускают не каждого желающего? Думаешь, дело в недостатке жизненного пространства? Ничего подобного. Всё дело в воздухе. На слишком большое количество людей его пока не хватает.
— Откуда кто знает, как я буду дышать. Я могу сидеть сиднем целый день, а могу махать кувалдой. Расход воздуха будет отличаться в разы. Да и объём лёгких у всех разный.
— Тут порядок простой. Если работаешь на компанию — за тебя компания и платит. пока ты на работе. Вне работы — уже раскошеливайся сам. В общественных местах исходят из средней величины. А вот в своих апартаментах будь добр платить по факту. По показаниям вон той штуки. — Никита указал на коробку, подвешенную к решётке системы вентиляции. — Счётчик расходуемого воздуха.
— Это я знаю, — буркнул Антон. — Мне уже объясняли.
— Ну, так вот. Этот прибор учитывает содержание углекислоты и поддерживает в помещении оптимальное соотношение кислорода и давление. Так что, сколько дышишь — столько и плати. Кстати, по этой причине никогда не оставляй неплотно прикрытой входную дверь. За этим следят. Могут подумать, что ты приворовываешь воздух.
— С ума сойти, — пробормотал Антон. — Теперь я понимаю, почему у вас не принято сидеть дома. Там вы только спите.
— Правильно, — снова кивнул Никита. — Во сне кислорода тратится меньше всего.
— А мы тут сейчас дышим аж втроём.
— Стало быть, за троих мне и платить, — проговорил Ефим.
Антон перевёл взгляд с одного на другого и вздохнул:
— И вы называете это нормальной жизнью?
— За всё нужно платить, — философски ответил Никита. — Разве там, на Земле, не так?
— Ладно, будет вам. — Ефим осторожно разгладил ветхую бумагу и ткнул в неё пальцем. — Значит так. В этот сектор проще всего попасть из Ржавой Трубы. Место малолюдное, заглядывают туда нечасто. Дальше по этой вот галерее.
— Лучше по-другому, — высказал своё мнение Никита. — Из третьей резервной ветки. Она проходит совсем близко к этой вот части старой магистрали. Это вдвое ближе, чем через Ржавую.
— Там близко перегрузочный узел, — возразил Ефим. — Заметят.
— Ну и что. Там вечно шляется полно разного народа.
Они заспорили. Слушая своих компаньонов, Антон подумал, что Луна оказалась совсем не таким уж и привлекательным местом, каким её представляли и какой он вообразил её себе сам. Царящие здесь порядки неприятно удивили его. И в первую очередь, эти жёсткие воздушные нормы.
Про то, что компоненты воздуха и, в первую очередь, животворный газ на Луне добывают в основном из реголита и ильменита, он знал и раньше, но никак не предполагал, что с ним тут не так всё просто. Производство воздуха тут было налажено не хуже, чем горнорудное и плавильное, и, тем не менее, окончательное решение проблемы было ещё далеко. Тем более что переселенцев, уезжающих с переполненной Земли, становилось всё больше и больше. За воздух здесь платили, так же, как за воду, электроэнергию и прочие коммунальные услуги. Привыкнуть к такому порядку сразу было непросто. Да, Земля была далеко не раем, но хоть воздухом там дышали пока бесплатно.
И тем не менее, Луна во многом выигрывала по сравнению с планетой — родиной человечества. Заселение естественного спутника Земли, можно сказать, только начиналось. Здесь было куда приложить руки и голову и сделать неплохую карьеру. Так же было верно и то, что пускали сюда далеко не всех. Миграционные квоты и впрямь были мизерными, но Антону повезло. И вот, приехав сюда, в приткнувшийся к валу кратера Рассел шахтёрский городок, на постоянное место жительства, он неожиданно оказался втянутым в авантюру со спрятанным где-то в заброшенном подземелье кладом, оставленным, по слухам, неким Эдуардом с чудной фамилией Ромб, более известным как Эдди Хват. Этот человек был не то гениальным ловчилой, проходимцем и вором, не то наоборот — благодетелем, творившим справедливость на свой лад, но так или иначе — личностью явно неординарной. Чем-то вроде лунного Робин Гуда. По словам Ефима, в тайниках, устроенных им в разных уголках огромной сети подземных коммуникаций, тот спрятал много чего интересного, только вот счастливчиков, сумевших обнаружить хоть один их них, были единицы. Карта, с указанием местоположения одного такого тайника попала к Ефиму совершенно случайно, вместе с бумагами недавно умершего деда. Теперь оставалось только проверить, есть ли там что-то на самом деле, или эта древняя бумага не более чем искусная подделка. Второе было более вероятным; такие карты даже специально тиражировали, потехи ради, но если всё же она принадлежала самому Хвату, трое искателей счастья могли рассчитывать на успех. Для Антона такая находка была вдвое ценной. Помимо хорошего куша, она смягчила бы психологический дискомфорт, который он испытал, очутившись наконец на столь вожделенной, некогда, Луне…
— Ладно, убедил, — услышал Антон, отрываясь от своих, не очень-то весёлых, дум. — Идём через эту ветку.
— Завтра, — сказал Никита. — Тянуть нечего.
— Послезавтра, — поправил его Ефим. — Потребуется кое-какое дополнительное снаряжение.
— Хорошо. Значит — послезавтра. — Никита поднялся.
Антон тоже встал.
— Не опаздывайте, — сказал им на прощанье Ефим. — Встречаемся ровно в девять утра. Здесь, у меня.
Указанный Никитой короткий путь, на самом деле оказался не таким уж и коротким. Сначала им пришлось спуститься на добрых три уровня вниз, прежде чем они достигли транспортной сети, после чего долго плутали среди бесчисленных веток монорельса, стараясь не попадаться на глаза бригадам путейцев и обходчикам. У третьей резервной ветки пришлось какое-то время прятаться за распределительными шкафами, выжидая, пока мимо не проползёт гружёный рудой состав, и только после этого троица нырнула в полутёмную трубу туннеля. Для Антона вся дорога сюда была хождением по лабиринту, в котором без провожатого он заплутал бы с первых шагов. Ефим же с Никитой, похоже, знали эти места не хуже своих карманов.
Добравшись наконец до нужного участка, Ефим скинул большую спортивную сумку, которую он носил за плечами наподобие рюкзака, и вытащил из неё три дыхательные маски. Одну из них он передал Антону.
— Зачем это? — удивился Антон.
— В необитаемых секторах воздух ни к чёрту, — пояснил Никита, прилаживая свою маску. — Без дыхательных масок — никак.
— Они что, изолированы от остальных помещений?
— Конечно. Какой смысл снабжать воздухом брошенные шахты и транспортные магистрали.
Антон хмыкнул, нацепил маску и сделал несколько пробных вдохов.
— Ничего. Надолго её хватит?
— Как будешь дышать, — ответил Ефим. — Если уложишься в норму — куб в час — то часа на полтора. В случае чего — вот. — Он протянул Антону увесистый серебристый цилиндрик. — Запасной воздушный патрон.
— За полтора часа должны управиться, — уверенно заявил Никита. — До того места полчаса ходу, не больше.
— Посмотрим, посмотрим. — пробубнил из-под маски Ефим, раздавая горняцкие каски, с притороченными к ним небольшими плоскими фонарями, больше похожими на светоотражатели.
Закончив экипировку, он забросил за плечи заметно опустевшую сумку, шагнул к смутно различимой в сумраке тоннеля крышке люка, бугром выпирающей из стены, и принялся колдовать над запирающим механизмом, подсвечивая себе укреплённым на шлеме фонарём, светившим не ярче головешки. Долгую минуту ничего не происходило, потом что-то щёлкнуло, и крышка чуть отошла, скрипнув давно не смазанными петлями.
— Готово!
— Отличная работа! — похвалил Никита.
Антон с любопытством поглядел на люк.
— Кодовый замок?
— Система контроля доступа, — ответил Ефим, распахивая крышку пошире. — Не самая замороченная, но повозиться стоит.
С другой стороны было темно, как в могиле. Забравшись внутрь, они закрыли за собой крышку, и едва щёлкнул её запорный механизм, на каске Никиты словно зажёгся прожектор: свет шахтёрского фонаря оказался необычайно ярким. Несколькими секундами позже, с такой же силой вспыхнул и тлеющий «уголёк» на каске Ефима.