И большинство людей думает, что когда Альф вернётся после своих странствий во Вселенной, он и Бетта станут своего рода новыми Адамом и Евой.
А что грядёт после этого, не знали даже самые продвинутые мыслители планеты Земля…
Александр МАРКОВ
СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА-2
Техника — молодёжи // № 8’2023 (1105)
Рис. Геннадия ТИЩЕНКО
Какая-то многоножная тварь в полметра длиной прокусила Мамрику и штаны на икре, и саму икру, отхватила кусок мяса, которого хватило бы на бифштекс, и пыталась его проглотить, даже когда Мамрик вогнал ей в хитиновую спину копьё, пригвоздив к жирной и влажной земле, укрытой мхами.
— Ай! — кричал Мамрик и хватался грязными ладонями за рану.
— Вдруг тварь ядовитая, — одёргивал Квинс его руку, — подожди, пусть отравленная кровь вытечет.
— Да она из меня скоро вся вытечет, — завывал Мамрик.
Квинс приложил к ране тряпку, обмотал Мамрику ногу, но тот всё равно был не жилец. В таком влажном воздухе рана загноится, что с ней не делай. Силы быстро покидали его. Мамрик привалился спиной к дереву и точно сдулся. Его нога постепенно раздувалась, точно шар, который накачивают воздухом. Яд твари не убивал, а делал добычу тучнее и заодно мариновал её мясо. Так оно было вкуснее и казалось, что его больше.
Мамрик ныл и стонал, всё спрашивал Квинса: выкарабкается ли он. Квинс кивал, но Мамрику и самому было ясно, что не выкарабкается и тогда, внимательно посмотрев на Квинса, он спросил:
— Ты, наверное, хочешь карту?
— Неплохо бы, — ответил тот.
Мамрик достал из-за пазухи карту. Любой, кто её видел, понимал, что она непростая. На ней светилась серебряная точка, похожая на крошечную лампу с маленьким пламенем или на светлячка, которого усадили на карту, и он отчего-то до сих пор жив и даже не утратил своих способностей. Эта серебряная точка манила. Она обозначала что-то очень ценное.
Карту нарисовали на каком-то странном гладком и тонком материале, который невозможно было ни разорвать, даже если кромсать его острым ножом, ни сжечь, даже если бросить в костёр. На вид она была как новая, краски совсем не поблекли, но Мамрик уверял, что ей никак не меньше нескольких сотен лет, а то и тысяч. Он никогда не рассказывал где её добыл, а если кто спрашивал, темнил и уходил от ответа.
— Вот знаешь, вы всё меня спрашивали, как же по ней ориентироваться. Да всё очень просто. На этой карте обозначено, где она сама находится. И ещё она умеет менять масштаб, если сделать вот так.
Кровь на пальцах Мамрика уже высохла, поэтому они не оставляли следов на карте. Коснувшись её, Мамрик точно хотел раздвинуть карту, и ему это удалось. Рисунок начал меняться и казалось, будто ты поднимаешься и теперь видишь куда как больше пространства, чем прежде. Появился морской берег, угадывался Залив Гнутой подковы, где они десять дней назад оставили свой корабль и пошли выяснять, что же такое обозначает эта серебряная точка. Их было пятнадцать. Пятеро остались сторожить корабль. Но джунгли оказались на редкость неприветливыми. Здесь каждая букашка и каждая иголка на ветке были опасны, так что через десять дней экспедиция сократилась до Квинса и Мамрика.
— Ух ты, волшебство-то какое, — только и мог сказать Квинс. Он заметил, что Залив Гнутой подковы был нарисован не совсем правильно, но не стал заострять на этом внимание. — А мы-то где? — спросил он, потому что видел только светящуюся серебряную точку, правда теперь она была чуть красноватой.
— Да вот же, — пальцы Мамрика точно хотели что-то взять на карте, чего никто, кроме него не видел. Изображение съёживалось, побережье исчезло, осталась только одна суша, в центре которой светилась серебряная точка. Мамрик ткнул в неё дрожащим пальцем. — Тот, у кого карта, обозначен на ней красной точкой. Сейчас она наложилась на серебряную, вот ты её и не заметил.
— Наложилась? Что ж, выходит, мы дошли что ли?
— Выходит. Но на карте здесь обозначена голая равнина, а посмотри вокруг, — Мамрик взмахнул руками и посмотрел на заросли. — Джунгли одни. Мне давно уже стало казаться, что я заблудился.
— Непонятно, — сказал Квинс.
— Да, — кивнул Мамрик. — Но теперь в этом тебе разбираться.
Он протянул карту Квинсу, улыбнулся в последний раз, глаза его закрылись, а дыхание прервалось.
Квинс запихнул волшебную карту за пазуху, выкроил кусок мха — так чтобы им можно было накрыть Мамрика с головой, как одеялом, будто тот решил спрятаться под ним от темноты и страхов. Квинс замучился отдирать мох и как только управился, осел рядом с могилой и даже встать уже не мог.
Ему в общем-то было всё равно где сидеть: здесь, ожидая когда его укусит такая же тварь, что укусила Мамрика, или пойти на все четыре стороны, опять же искать тварь, потому что её яд похоже не вызывал боли и был самым простым и действенным способом разрешить возникшую ситуацию. У него просто-напросто не хватит сил вернуться к заливу Гнутой подковы, где стоит его корабль. Последние два дня они с Мамриком вообще шли, как заведённые механические куклы.
Многоножные твари пробегали мимо и не кусали Квинса, даже когда он подставлял им под нос руку или ногу. Было скучно сидеть и ждать непонятно чего. Почему же точки совпали? Вдруг его взгляд отыскал среди зарослей толстый ствол дерева, окружённый темнотой, потому что сверху кроны деревьев накрывали его, точно крышей. Из-за этого Квинс его и не разглядел поначалу. Ствол высотой метров в двадцать был на удивление прямым и настолько толстый, что его не смогли бы обхватить десяток человек, вытяни они руки. С него будто срезали ветки. Осталось только четыре. Они торчали в разные стороны, но отчего то росли не вверх, а вниз, зарываясь в землю и создавая впечатление, что это корни, которые не дают дереву упасть, как не дают упасть мачте корабельные снасти.
Никакое это не дерево, догадался Квинс, а башня, которую построили здесь неведомо когда. Вот что обозначала светящаяся серебряная точка на карте. Мамрик всё-таки верно его вывел к цели. Сердце Квинса затрепетало. Радоваться, впрочем, было нечему. Даже если эта башня доверху набита сокровищами, он всё равно мало чего сможет унести. Разве что забраться внутрь и пожить последние минуты как богач, зарывшись с головой в золото и алмазы.
Башня была странной. Их ведь складывают из шероховатого кирпича или обтёсанных камней, за которые так легко цепляться, но башня была гладкой и на ней вообще не проглядывались стыки, будто кладку заштукатурили.
На ощупь башня больше всего походила на железный котелок, на котором готовят еду над костром, и из-за этого он покрывается чёрной копотью. На башне был такой же чёрный нагар. Получалось, что когда-то здесь разгорелся жуткий пожар, который должен был уничтожить все деревья, но они стоят высоченные, и им не одна сотня лет. Выходило, что пожар случился очень давно. Не сотни лет назад, а тысячи?..
Ни окон ни дверей, прямо как в детской загадке. Квинс улыбнулся. Там ведь продолжением есть, что горница полна людей. Есть ли они в этой башне? От таких мыслей Квинсу стало спокойнее. Он и сам не знал зачем постучал по стене, то ли проверить насколько она прочная или из какого она материала, то ли проверял, пустят ли его внутрь.
В башне прорезалось круглое отверстие, откуда полился белый свет, пахнуло прохладой и каким-то уж слишком чистым воздухом. Квинс так испугался, что застыл. Ему бы бежать, но ноги точно приросли к мхам, будто их опутали прочными травинками. Из отверстия высунулась белая лестница со ступеньками и перилами. Это явно была дорога на Небеса, о которых писалось в Священных книгах. Квинс войдёт в башню и тут же окажется на облаке, а если не захочет подниматься по этой лестнице, тогда под ним разверзнется земля и он провалится в бездну. Всё было понятно и выбор очевиден. Всё-таки он умер, так же как и Мамрик, только не заметил этого. Но пустят ли его? Он ведь воняет, как мусорная куча, потому что десять дней нормально не мылся. Может Чистилище — это что-то вроде бани, где всех отмывают от грязи?
— Ну ладно, — сказал Квинс и ступил на лестницу. — Хотя бы помоюсь.
Лестница заструилась вверх. Хорошо ещё, что Квинс успел схватиться за перила, а то точно грохнулся бы на спину. Он думал, что лестница пронизывает башню насквозь, а крышей ей служат Небеса. Но ошибся. Лестница втащила его в круглую комнату. Её стены, пол и потолок были сделаны из чего-то напоминающего слегка светящийся отполированный белый известняк. Возле стен стоят двенадцать сундуков с прозрачными крышками. Их расставили на равном расстоянии друг от друга, совсем как часовые отметины на циферблате часов. По форме они больше всего напоминают гробы, которые попадаются в древних захоронениях богатых вельмож или даже правителей. Для людей среднего достатка гробы делают из дерева, подгоняя доски друг к дружке. Из-за этого они получаются угловатыми. Мало кто заботится о том, чтобы придать им обтекаемую форму, как у носа корабля или лодки, но с такими формами гробам легче плыть по реке, текущей в загробном мире.
Квинс подошёл к ближайшему сундуку. Его до краёв заполняла желтоватая мутная жидкость, как в тех банках, где в спиртовом растворе хранят всяких небольших зверей. В гробу никаких сокровищ не было, там лежал человеческий скелет.
— Мда, вот незадача, — протянул Квинс.
Окажись гроб пустым, Квинс без всяких других знаков догадался бы, что предназначен он для него, а если уж кто-то его занял, пусть и не добрался до конечной точки своего маршрута, выходило, что это чужое упокоение. Не будет же он вытаскивать незадачливого путешественника и занимать его место. Надо было проверить остальные гробы. Если какой окажется пустым, значит туда и следует ложиться.
Квинс обходил стены по часовой стрелке. Все сундуки оказались заняты. В одиннадцати покоились скелеты, а в одном — обнажённая девушка. Сделав круг и убедившись, что для него свободного места нет, Квинс вернулся к тому гробу, где лежала девушка. Он хотел получше её разглядеть. У неё была такая белая кожа, что если бы не скелеты в соседних гробах, Квинс подумал бы, что это не человек, а мраморная статуя, которую кто-то положил в гроб и зачем-то залил мутной жидкостью. Смерть что ли хотели так обмануть, отправив вместо себя в загробный мир точную копию в мраморе?