Самые интересные картины у него получались по ночам, когда не давила на сознание окружающая реальность. Чего только не предпринимал Олег, чтобы изменить эту ситуацию и работать днём! Увы, он ничего не мог с собой поделать. Факт оставался фактом: днём у него хорошо получались лишь реалистичные портреты и натюрморты. Но они были какими-то слишком уж… обыденными. Полвека назад, во времена расцвета социалистического реализма, им бы цены не было. Но на взгляд Олега всё в таких его работах было слишком простым и тривиальным. Подобными пейзажами и натюрмортами были заполнены залы и хранилища Третьяковской галереи, Эрмитажа и каких-нибудь областных, или республиканских музеев. И это в то время как по всей планете прошли волны импрессионизма, кубизма, дадаизма, сюрреализма и прочих новейших течений изобразительного искусства!
Олег был постоянно неудовлетворён своими работами. Он знал, что многие художники подстёгивают себя алкоголем и наркотиками, но ведал он и о том, как обычно заканчивалась жизнь таких творцов. Подобный образ жизни нередко приводил к трагическим результатам, за редчайшим исключением, когда рядом с художниками появлялись опытные бизнесмены вроде тех, кто с молодых лет окружали Пабло Пикассо, или такие женщины как Гала, вдохновлявшая Сальвадора Дали на разнообразные безумства и умевшая создавать вокруг супруга необходимую для рекламы его работ атмосферу ажиотажа.
Работая по ночам, Олег иногда вспоминал судьбу столь любимых им Федотова, Ван Гога и Врубеля, попавших в конце концов в дома для умалишённых. «Неужели подлинное творчество возможно лишь на грани безумия?!» — думал Олег и вспоминал романы о художниках Эмиля Золя и Теодора Драйзера. Эти романы когда-то сыграли немалую роль при выборе им профессии. Но он тогда не понимал, почему герой романа Золя «Творчество» Клод Лантье в конце концов кончает жизнь самоубийством, а герой романа Драйзера «Гений» Юджин Витла буквально разрывается в выборе между творчеством и материальным благополучием.
Перед самим Олегом тоже всю жизнь стояла проблема выбора: быть ТВОРЦОМ, или ДЕЛЬЦОМ? В его жизни были периоды, когда он не столько ради себя, сколько ради близких ему людей достаточно неплохо зарабатывал. Но эти годы, посвящённые погоне за материальным достатком, он считал вычеркнутыми из своей жизни, ведь тогда он не написал, ни одной картины, принёсшей ему моральное удовлетворение!
— Похоже, у вас маниакально-депрессивный синдром, — сказал Октай-муаллим, когда Олег, без утайки рассказал ему обо всём, что с ним происходит. — К сожалению, он свойственен многим творческим людям. Такова плата за талант, которым вас, безусловно, наградил Всевышний. Я, конечно, попробую вас вылечить, но. — знаменитый психиатр развёл руками, — боюсь современная медицина в вашем случае бессильна.
— И что же мне делать? — с трудом сдерживая отчаяние спросил Олег.
— Вот, пейте по одной таблетке на ночь, — психиатр подошел к шкафу и порывшись в нём достал флакончик с таблетками. — Надеюсь, это вам поможет.
Увы, таблетки помогали Олегу недолго. Ночные кошмары его, правда, прошли, но в том-то и дело, что часть этих видений служила основой для его картин. А через неделю ему начали сниться сны, ещё более кошмарные, чем раньше. Теперь по ночам его мучили настоящие исчадия ада. Это были какие-то фиолетовые монстры и похожие на насекомых гигантские особи с ужасающими жвалами и фасеточными глазами. Твари, словно сошедшие с экранов во время демонстрации фильмов ужасов, заставляли Олега просыпаться в холодном поту по нескольку раз за ночь. Лишь изредка Олегу снились мужчины и женщины, напоминающие эльфов и фей, окружённых растениями, похожими на огромные цветы.
В конце 1980-х годов, когда в СССР появились видеомагнитофоны, он смотрел, как и многие дорвавшиеся до импортных ужастиков, фильмы про оживших мертвецов и инопланетных монстров. Однако вскоре это занятие ему надоело, поскольку иных задач, кроме как напугать зрителей, создатели этих фильмов не ставили. Никаких философских, или психологических проблем они даже не пытались затрагивать! Однако запретный плод привлекателен и Олег некоторое время всё-таки смотрел подобные фильмы, надеясь, что хоть в одном из них авторы попробуют сказать что-то нетривиальное. Вскоре он понял, что подобная продукция не зря критиковалась советскими киноведами.
Он перестал пить таблетки, данные ему психиатром. Теперь в своих снах он часто видел себя словно со стороны, взирающим на необычное небесное явление. Оно имело место много лет назад, когда он усталый после рабочего дня возвращался домой. Проходя через пустырь между четвёртым и девятым микрорайонами Баку, он по привычке смотрел на небо, в котором уже появились первые звёзды, и вдруг заметил, что одно из небесных светил довольно быстро перемещается по небосклону. «Сколько же теперь спутников летает вокруг Земли!» — подумал Олег и вдруг заметил, что эта тусклая звёздочка разгорается всё ярче, и вокруг неё один за другим появляются быстро расходящиеся ореолы. «Может быть, это самолёт, преодолевающий звуковой барьер?», — подумал тогда Олег и ускорив шаги заторопился домой, чтобы и его жена Надя увидела это странное небесное явление. Когда он ворвался в свою квартиру и вытащил жену на балкон, ореолы вокруг едва светящейся точки были едва видны на фоне закатного неба.
— Ты это видишь?! — возбуждённо спросил он Надю.
— Вижу, — ответила жена. — Пролетел реактивный самолёт. Ну и что?
Олег лишь чертыхнулся и пошёл в свою мастерскую, чтобы запечатлеть хотя бы на бумаге то что он видел.
Именно после того памятного вечера у него и начались странные сны. Поначалу они были редки, но в последнее время такие сны он видел почти каждую ночь. Справедливости ради надо отметить, что снились ему не только кошмары, но и далёкие миры, населённые существами, похожими на людей. Причём чаще ему снились не «братья по разуму», а «сёстры». И были они воплощением его юношеских грёз.
«Может быть, таким образом неведомый космический разум пытается установить контакт с землянами? — думал иногда Олег. — Но неужели на Земле нет кандидатур более достойных, чем я? И почему мне так часто снятся кошмары, а не какие-нибудь благостные пейзажи?! Неужели инопланетный разум имеет такие ужасные формы?»
Октай-муаллим купил ещё четыре картины Олега из нового цикла. Особенно ему понравился вид Ше-махинской астрофизической обсерватории, над которой сияла звёздная река Млечного Пути.
— В детстве и юности я много раз бывал в Пиркулях, — рассказал психиатру Олег. — В первый раз я побывал там вместе с отчимом, который был шофёром и возил бетонные плиты на строительство астрофизической обсерватории. Потом я несколько раз ездил туда с астрономическим кружком Дворца пионеров. Ночное небо над обсерваторией совершенно фантастическое. Лишь значительно позднее близ станицы Зеленчукская, где был установлен крупнейший в то время на планете телескоп БТА-6 (Большой Телескоп Азимутальный диаметром 6 метров), я видел такое небо.
— Расскажите мне об эволюции ваших снов, — попросил во время их последней встречи перед отъездом из Баку Октай-муаллим. Они стояли на смотровой площадке Нагорного парка, невольно любуясь панорамой вечернего города.
— Об эволюции снов? — Олег задумался.
— В психиатрии известны случаи, когда сны или навязчивые галлюцинации повторяются с удивительным постоянством, — пояснил Олегу психиатр. — Но, судя по тому что вы мне рассказали, с течением времени ваши сны всё-таки менялись?
— Но закономерностей в этих изменениях я не заметил, — быстро сказал Олег.
— А если хорошенько подумать? — спросил психиатр. — Ведь судя по вашим рассказам, после того инцидента с наблюдением НЛО, вам снились не только кошмары?
— От кошмарных снов я просто чаще просыпался, — размышлял Олег. — Может быть поэтому они и запомнились. Хотя, повторяю, были и прекрасные сновидения! Много раз я видел планеты, населённые похожими на нас людьми. В ночном небе одной из этих планет сияла роскошная газово-пылевая диффузная туманность и несколько довольно крупных лун. И ещё в этом небе летали странные аппараты. Кроме того мне несколько раз снились планеты, на которых, судя по всему, царила меньшая, чем на Земле сила тяжести. Во всяком случае люди этих планет были значительно выше нас, землян.
— А вы знаете, что на Земле когда-то водились гигантские стрекозы и муравьи? — спросил Октай-муаллим. — А диплодоки и прочие динозавры, не говоря уже о трёхметровых приматах, в наши дни были бы раздавлены собственным весом! Судя по всему, масса Земли с тех пор значительно увеличилась. И гравитационное поле, естественно, тоже.
— А как вы относитесь к теории палеоконтактов? — неожиданно спросил психиатра Олег. — Я понимаю, что в среде серьёзных людей об этом не принято говорить, но ведь есть факты, говорящие о том, что пришельцы в разные исторические эпохи посещали Землю.
— Увы, эти так называемые свидетельства, можно трактовать по-разному. Вплоть до наличия в древности высокоразвитых цивилизаций на нашей планете, — задумчиво проговорил психиатр. — Но дело в том, что в организмах людей много элементов, редко встречающихся на Земле, таких как молибден, хром и ванадий. Возможно, это говорит о наличии в нас инопланетных примесей.
— Или взять, к примеру, того же бога американских индейцев Верокоча, подарившего людям пшеницу, — с энтузиазмом продолжил Олег. — Или Небесных гениев древнего Китая, не говоря уже об уникальных знаниях древних о прецессии земной оси или их удивительно точных календарях…
— Всё это, за исключением наличия в наших организмах молибдена, ванадия и прочих редких на Земле элементов, можно объяснить популярной в конце XIX и первой половине XX веков теорией циклических цивилизаций, — предположил Октай-муаллим. — Однако даже я, далёкий от астрономии человек, знаю, что в нашей галактике приблизительно четыреста миллиардов звёзд. Среди них немало похожих на наше Солнце. И вы думаете, что на миллионах планет, вращающихся вокруг этих звёзд, по неведомым нам причинам, эволюция жизни так и не породила Разума?!