Шах, войдя, откинул шлем на спину. То же проделал компаньон.
Бластеры у них висели поверх скафандров.
— Значит, говоришь, нужен водный лёд из кратера, лежавший миллиарды лет? — сказал Шах не без ехидства. — Научные исследования. Как ты узнал про чёртов бункер?
— Из справочника Хэф, — пробормотал растерянно парень. — Служебного. Купил его по дешёвке у бывшего десантника. Он не владел языком.
— Ну-ну. Видел я бункеры и побольше. Этот не для воинских формирований. Скорее для компактных разведгрупп. Но добра — навалом.
Разглагольствуя, Шах осматривал помещения, распахивал дверцы хранилищ.
Инструменты, какое-то оборудование, пищевые рационы и медикаменты, форменная и гражданская одежда — хэфская и людская. Оружие. Книги.
— Мы воевали с Хэф. Цивилизация превосходит нашу, а вот бойцы неважные. Любят, видишь ли, читать. Малахольные все.
— Бункер нашёл я, — сглотнув, заявил пассажир. — Он мой.
Капитан вынул бластер. Целясь парню в лицо, весело объявил:
— Шах!
— И — мат! — добавил компаньон, целясь туда же.
— Ну, мы договорились?
Читатель кивнул, бессильно, обречённо.
Шах и Мат занялись делом. Носили к шлюзу то, что легко продать.
Забрали и пищевые рационы. Метаболизм у Хэф и людей — сходный.
— Тут книг полно, — осклабился капитан. — Ведь ты предпочитаешь духовную пищу… Наслаждайся. Позже вернёмся, подчистим закрома. Ты к этому времени уже начитаешься.
Дверь тамбура закрылась.
Но одиночество было недолгим.
Скоро в бункер вошла Дана. Сняла шлем:
— Думают, я выдам их.
— Мы не сможем послать сигнал? Должны быть какие-то передатчики.
— Хэфские забрали. А в скафандрах очень слабые. Дыхательная смесь — не проблема. Тут хорошие, экономичные регенераторы. Вот с пищей хуже — все рационы Шах к рукам прибрал. От голода умрём.
— Да?.. Что ж, хоть почитаем. Вы любите художественную литературу Хэф? Чудесная поэзия. Романы удивительные. Можно и по технике что-то полистать, Если хотите.
Прошло три недели.
Шах и Мат, сбыв товар на чёрном рынке, спешно готовили яхту к рейсу, намереваясь «подчистить закрома» на астероиде.
Пообедать собрались в ресторане космодрома.
Выйдя из своего ангара, Шах оторопел.
На тротуаре стоял читатель, в лиловом костюме. Застенчиво улыбался.
Капитан, воровато оглянувшись по сторонам, вкрадчиво спросил:
— Как сюда попал? Вас нашли?..
— Там же не бывает никого.
Шах дал знак Мату.
Компаньон сгрёб парня, затащил в ангар.
— Просто я читал книги, — продолжал объясняться пассажир. — И не только поэзию. Нам попалась инструкция по эксплуатации телепортатора.
— Не слыхал о хэфском телепортаторе, — усомнился капитан.
— Специальная разработка — для военной разведки. Приёмные камеры — на ряде наших планет.
— Я ничего такого не заметил в бункере.
— Не обратили внимания. Просто каморка, пустая, с небольшим терминалом у двери.
— Ты смотри. — У Шаха вспыхнули глаза. — На телепортаторе мы сможем поднять — кучу бабла!
— Честно говоря, мне гораздо ближе книги. Навстречу пошли не только в этом.
— Кто? — насторожился капитан.
— Власти. Я рассказал о телепортаторе. На астероиде работает научная группа ВКС.
— Ты сдал им телепортатор?..
— Мы с Даной так решили. — Парень смущённо опустил взгляд. — Спасибо вам, что отправили Дану в бункер. Она — хорошая.
— Неужели? — Капитан гневно сопел. — Идиоты! Вас убить мало, обоих!
— Кстати. Насчёт «убить». — Читатель замялся. — Вам лучше вести себя осторожнее. Вдруг кто-нибудь из снайперов не поймёт. Им ваш ангар не помеха. Видят насквозь.
— Чего?..
— Шах, — сказал парень. — И мат.
Это был, вероятно, сигнал, мгновенно уловленный, переданный чутким микрофоном.
Гофрированный дюраль ангара завибрировал.
У входа, с затухающим гулом, сел бронированный гравилёт.
Его грозный вид подавлял.
Разом открылись дверцы и люки. Из них посыпались десантники — в лёгкой броне, в шлемах, с оружием на изготовку.
— Стоять! — орал командир. — Руки вверх! Ноги расставить!
Ошалевших компаньонов разоружили, сковали наручниками. Затолкали в отсек.
Гравилёт, загудев, понёс их туда, куда им вряд ли хотелось.
Читатель, глядя на яхту «Лавэ», застенчиво улыбался.
В ангар вошла Дана.
В прежних своих одёжках, с той же причёской, но с лицом, свободным от пирсинга, — девушка преобразилась, стала увереннее.
— Сумеешь открыть люк? — спросил парень.
— Конечно, милый, — сказала Дана с улыбкой.
— Надо придумать название. «Лавэ» — не годится.
Александр МАРКОВ
Исполнитель желаний
Техника — молодёжи // № 5’2023 (1102)
Рис. Геннадия ТИЩЕНКО
Поначалу я подумал, что на кресте распят человек, у которого нет ног по колени. Крест высился на границе кукурузного поля. Ещё не созревшие колосья тянулись к небесам. Издали казалось, что на руках сквозь прогнившую кожу местами проступают вены. Подойдя поближе я различил, что это лишь провода. Через проплешины на голове тускло сверкал металл черепной коробки.
Как я мог так ошибиться? Над мертвецом должно быть полно ворон, а тут был обратный эффект. Их нигде не было.
— Отменное пугало, — подтвердил мою мысль Рифт. Я встретил этого мальчишку на окраине кукурузного поля. На вид ему было лет пятнадцать. Кожа на его лице выгорела до светло-коричневого, а волосы — до соломенного. На нём были коричневый мешковатый комбинезон, сплошь состоявший из одних заплат и скрывавший очертания фигуры.
Похоже, он следил за тем, чтобы робот не разодрал связывающие его путы и не убежал, вернее не уполз. А может и не убежал. Он ведь не чувствует боли в отличие от человека, так что может спокойно опираться на свои обрубки. Но может Рифт следил за тем, чтобы никто незаметно не подошёл к посёлку. Я не вызвал у него никаких опасений. Он выбрался из кукурузных зарослей и поджидал меня на дороге.
— Привет, — сказал он, когда между нами осталось метров пять, и с интересом установился на мой велосипед, с которого я слез неподалёку от поля и сейчас просто катил, удерживая за руль. — Меня Рифт зовут. А тебя как?
Я представился и предложил Рифту сесть на мой велосипед. Он отчего-то отказался. Может, не умел или думал, что в моём велосипеде есть электроника. Мы шли рядом.
— Ты же Рассказчик? — спросил Рифт и заглянул мне в глаза.
— Да, — кивнул я, — хожу-брожу, развлекаю людей рассказами о том, что было и что есть.
— Я так сразу и понял, — Рифт замолчал, о чём-то задумавшись, точно в себя ушёл.
— Знатное у вас пугало, — сказал я, возвращая парня в реальность. Рано ему ещё было погружаться в грёзы.
— Ага, — сказал Рифт и улыбнулся. — И ворон отгоняет и всяких непрошенных гостей отваживает. Он здесь давно. Сколько себя помню, всё здесь висит. Ему в башке оставили немного солнечных батарей, чтобы мог шевелиться, а убежать не смог. Давно уже ни один робот здесь не появляется, а то мы бы таких пугал понаставили вокруг всех наших полей.
— Это старая модель. Они потихоньку ломаются. Мало их осталось.
— А ты откуда знаешь? — спросил Рифт, подозрительно на меня уставившись.
— Ну, я же по свету брожу и не только рассказы рассказываю, но и собираю их, чтобы потом тоже рассказать. И о роботах. Этот безобидный. Его создавали в помощь людям, чтобы помогал по хозяйству. Зря вы с ним так.
На самом деле «безобидной» была только базовая модель такого робота. Я слышал истории о том, как с их мозгами проделывали операцию, схожую с лоботомией, после которой у них уже не было установки «не причинять вреда людям». Может, и с этим сотворили что-то подобное и если он слезет с креста, поползёт истреблять людей.
— Так много чего людям на пользу создавали, и что из этого вышло? — рассуждал Рифт. — Мы от всего, где есть электроника, отказались. По мере своих сил очищаем землю от этой заразы. Но её сделали слишком много. Нам со всей электроникой не справиться.
— Что ж вы всякие чайники молотками разбиваете? Там ведь тоже полно всяких микросхем.
— Ты не смейся. Я же сказал — от всего. Но что это всё я тебе рассказываю? — спросил Рифт. Чувствовалось, что он немного обиделся. — Это ведь ты должен рассказывать.
— Расскажу, расскажу, но всем сразу, — успокоил я парня. — Я не хотел тебя обидеть, лучше расскажи, о чём ты мечтаешь?
— Хм, — парня смутил мой вопрос, и он задумался на какое-то время.
— Не думай, говори, что первое в голову придёт. Обычно это оказывается самым лучшим.
— Тогда я хочу путешествовать, как и ты, по разным землям. Только хочу, чтобы они были такими, как раньше, до того, как люди стали впадать в спячку. Но это ведь невозможно? — он с надеждой посмотрел на меня.
— Не знаю, — сказал я, — может, нет, а может, и да.
Поселенцы считали любую электронику злом, будто из-за неё случилось то, что случилось и если её уничтожить, то мир станет прежним. Даже машину они называли исчадием ада. В её двигатель надо сразу всадить заряд дроби, чтобы она никуда не смогла убежать, а потом убить автопилот, всадив следующий заряд дроби в приборную панель. Вот поэтому я ездил на велосипеде, с которого демонтировали всю электронику.
Поселение окружал забор, высотой метра в четыре, сделанный из железных листов разного размера. Этого стального Франкенштейна даже не удосужились выкрасить в один цвет, поэтому он походил на лоскутное одеяло. По его верхней кромке тянулась извивающаяся спиралью колючая проволока. Через каждые двадцать метров высились башни на подпорках. На одной из них я заметил дозорного. Судя по солнечному отблеску, он разглядывал меня в подзорную трубу или в прицел снайперской винтовки.
Мы подошли к массивным воротам. Заскрежетав уставшим железом, отворилась маленькая дверь. В образовавшемся проёме возник крепкий поселенец лет тридцати в пыльном комбинезоне и бейсболке. Его загорелое лицо, испещрённое морщинками, заросло начинающей седеть бородой. Через плечо у него был перекинут ремень с арбалетом, а на поясе висел колчан с болтами.