Маура включила кофеварку и направилась к входной двери за газетой. Едва она ступила наружу, как ее насквозь пронизало холодом. Мороз обжег ей горло и ноздри. Она без лишних проволочек схватила газету, лежавшую на дорожке, развернулась и быстро взбежала по ступеням на крыльцо. Взявшись было за дверную ручку, она вдруг застыла как вкопанная и уставилась на дверь.
На слова и знаки, нацарапанные на ней.
Маура обернулась и в ужасе оглядела улицу. Но увидела лишь сверкающую на солнце обледенелую мостовую и услышала только тишину воскресного утра.
Она прошмыгнула в дом, захлопнула за собой дверь и заперла ее на засов. И тут же бросилась к телефону – звонить Джейн Риццоли.
23
– Ты уверена, что ничего не слышала ночью? Шаги на крыльце или что-нибудь еще необычное? – спросила Джейн.
Маура сидела на диване и дрожала, хотя на ней были свитер и широкие шерстяные брюки. Она так и не позавтракала, не выпила даже ни глотка кофе, но голода, однако, совсем не чувствовала. В течение получаса до приезда Джейн и Фроста Маура простояла у окна в гостиной, наблюдая за улицей, прислушиваясь к малейшим звукам, присматриваясь к каждой проезжающей мимо машине. «Убийца знает, где я живу. Знает, что было ночью у меня в спальне».
– Док!
Маура подняла глаза:
– Я ничего не слышала. Надпись уже была там, на двери, когда я проснулась. Когда я вышла из дома за…
Она вздрогнула – сердце вдруг учащенно забилось.
Зазвонил ее телефон.
Трубку снял Фрост:
– Дом доктора Айлз, у телефона детектив Фрост. Простите, господин Сансоне, мы тут как раз делами занимаемся, и говорить с вами она пока не может. Я передам ей, что вы звонили.
Джейн снова посмотрела на Мауру:
– Точно помнишь, что, когда ты вернулась вчера домой, надписи на двери еще не было?
– Тогда я ее не видела.
– Ты вошла через переднюю дверь?
– Да. Обычно я вхожу через гараж. Но моя машина осталась в Бикон-Хилле.
– Отец Брофи проводил тебя до самой двери?
– Было темно, Джейн. Мы вряд ли разглядели бы, что там написано.
«Ведь мы смотрели только друг на друга. И думали лишь о том, как бы скорее добраться до спальни».
– Пойду-ка осмотрю тут все кругом, – сказал Фрост. – Погляжу, может, какие следы остались.
Он вышел через переднюю дверь. И хотя теперь уже бродил снаружи, в доме, через двойные окна, шагов его слышно не было. Ночью преступник мог преспокойно разгуливать под окнами спальни, а Маура не услышала бы ни единого звука.
– Как думаешь, может, он следил за тобой с самого начала? – спросила Джейн. – От дома О’Доннелл?
– Не знаю. Может, и так. Но ведь я была на всех трех местах преступления. Когда убили Лори-Энн Такер. И Еву Кассовиц… И он мог видеть меня в любом из тех мест.
– И выследить, где ты живешь.
Маура обхватила себя руками, силясь унять дрожь.
– А я ничего не замечала. И не осознавала, что за мной следят.
– У тебя же есть охранная система. Ты включала ее прошлой ночью?
– Нет.
– Почему?
– Я… я просто забыла.
«Думала-то я совсем о другом».
Джейн села в кресло напротив Мауры:
– Почему же он нарисовал эти знаки на твоей двери? Что они, по-твоему, значат?
– Откуда я знаю?
– И надпись… такая же, как в спальне Лори-Энн Такер. Только в этот раз он не стал мудрить и писать по-латыни. В этот раз он сделал все, чтобы мы сразу поняли его послание. «Я согрешила». – Джейн задумалась. – Зачем обращаться к тебе именно этими словами?
Маура промолчала.
– Думаешь, они действительно тебе адресованы? – Джейн вдруг посмотрела на нее настороженно. Испытующе.
«Она же знает меня как облупленную, – подумала Маура. – И видит, я говорю далеко не все. А может, уловила исходящий от меня запах страсти. Нужно было принять душ, перед тем как их впускать. Нужно было смыть с себя запах Даниэла».
Маура резко встала.
– Что-то не могу сосредоточиться, – призналась она. – Надо выпить кофе.
Она повернулась и направилась на кухню. Принялась варить кофе, после чего разлила его по кружкам и достала из холодильника сливки. Джейн прошла на кухню следом за ней, но Маура избегала глядеть в ее сторону. Она поставила перед Джейн дымящуюся кружку и, потягивая кофе, неотрывно смотрела в окно. Ей хотелось оттянуть момент постыдного признания.
– Ты хочешь что-то сказать мне? – спросила Джейн.
– Я уже все сказала. Утром проснулась и увидела на двери ту надпись. Даже не знаю, что еще прибавить.
– Отец Брофи довез тебя от особняка О’Доннелл прямо до дома?
– Да.
– И никакого преследования ты не заметила?
– Нет.
– Ну что ж, может, отец Брофи что-нибудь заметил. Поглядим, вдруг что вспомнит.
– Говорить с ним совсем необязательно, – отрезала Маура. – Думаю, если б он что и заметил вчера, то непременно сказал бы мне.
– И все же придется его расспросить.
Маура повернулась лицом к Джейн:
– Сегодня ведь воскресенье.
– Я знаю, какой сегодня день.
– У него служба.
Глаза Джейн сузились, и Маура почувствовала, как на ее лице зажегся румянец.
– Что было прошлой ночью? – допытывалась Джейн.
– Говорю же. От О’Доннелл я сразу вернулась домой.
– И провела здесь всю ночь.
– Я не выходила из дома.
– А отец Брофи?
Вопрос, произнесенный так невозмутимо, огорошил Мауру настолько, что она потеряла дар речи. Через некоторое время она опустилась на стул, стоявший возле кухонного стола, и молча уставилась на свою кружку.
– Долго он пробыл у тебя? – спросила Джейн. Спросила официальным тоном, как полицейский, но Маура уловила скрытое осуждение, и собственная вина словно пальцами стиснула ее горло.
– Он был здесь почти всю ночь.
– До которого часа?
– Не знаю. Было еще темно, когда он ушел.
– И что вы все это время делали, пока он был здесь?
– Это к делу не относится.
– Сама знаешь, относится. Мы пытаемся установить, что убийца мог разглядеть через окна. Что заставило его написать у тебя на двери те самые слова. Свет в гостиной горел всю ночь? Вы с Брофи сидели там и разговаривали?
Маура тяжело вздохнула:
– Нет. Свет… не горел.
– Значит, в доме было темно.
– Да.
– И некто, стоявший снаружи и наблюдавший за вами через окно, вполне мог решить…
– Сама, черт возьми, знаешь, что ему могло взбрести в голову.
– Он не ошибся?
Маура встретила ее взгляд.
– Вчера я была сама не своя, Джейн! И Даниэл остался со мной. Он всегда рядом в трудную минуту. Мы и не думали, что так выйдет. Это был единственный раз… один только раз… – Голос у нее дрогнул. – Я не хотела оставаться одна.
Джейн тоже подсела к столу:
– Понимаешь, теперь эти слова обретают новый смысл. «Я согрешила».
– Все мы грешим, – бросила в ответ Маура. – Все до единого, черт возьми!
– Я тебя ни в чем не упрекаю, ясно?
– Еще как! Думаешь, я не слышу упрека в твоем голосе?
– Если чувствуешь себя виноватой, док, то вовсе не из-за моих слов.
Маура опять встретила неумолимый взгляд Джейн и подумала: «А ведь она права. Все дело в моей собственной вине».
– Сама понимаешь, с отцом Брофи, как ни крути, придется поговорить. О том, что было ночью.
Маура смиренно вздохнула:
– Только, пожалуйста, будь с ним потактичней.
– Я же не собираюсь брать с собой телевизионщиков.
– Детективу Фросту необязательно быть в курсе.
– Да нет, как раз обязательно. Мы же с ним напарники.
Маура уронила голову на руки:
– О боже!
– И к делу это, как ты понимаешь, имеет самое прямое отношение. А Фрост, если ему ничего не сказать, может обвинить нас в нарушении этики и будет прав.
«Значит, я уже не смогу смотреть Фросту в глаза, иначе всякий раз буду видеть в них отражение своей вины», – думала Маура, съеживаясь от стыда при мысли о реакции Фроста. Уж больно хрупкая штука репутация: мало-мальская промашка – и все летит к черту. Вот уже два года к ней относятся как к королеве мертвых, хладнокровному судмедэксперту, способной без дрожи взирать на картины, при одном лишь взгляде на которые даже видавших виды следователей выворачивает наизнанку. Теперь же они будут видеть в ней одни только слабости. Ошибки одинокой женщины.
Тут на крыльце послышались шаги. Это вернулся Фрост. Мауре не хотелось присутствовать при сцене, когда он узнает всю правду. Бдительный и честный Барри Фрост будет потрясен до глубины души, когда поймет, кто спал в ее постели.
Между тем в дом он вошел не один. Маура услышала голоса и, подняв глаза, увидела, как в кухню вошел Энтони Сансоне, а следом за ним – Фрост.
– Вы в порядке? – осведомился Сансоне.
Вместо нее ответила Джейн:
– Честно говоря, господин Сансоне, вы выбрали не самое удобное время для визита. Будьте любезны подождать снаружи.
Однако он не обратил на Джейн никакого внимания: его взгляд был прикован к Мауре. Сегодня Сансоне был не в черном, а в темно-сером. В твидовой куртке поверх пепельного цвета сорочки. «Как же не похож он на Даниэла, – подумала она. – Не пойму я этого человека: стоит ему появиться, как я начинаю чувствовать себя не в своей тарелке».
– Я только что видел отметки у вас на двери, – продолжал он. – Когда это случилось?
– Точно не знаю, – ответила она. – Прошлой ночью.
– Надо было мне самому отвезти вас домой.
Тут снова вмешалась Джейн:
– Я действительно прошу вас уйти, сейчас же.
– Погоди, – возразил Фрост. – Тебе лучше послушать, что он скажет об этих знаках на двери. Их возможное значение.
– «Я согрешила»? По-моему, тут и так все понятно.
– Да не в словах дело, – заметил Сансоне. – А в символах под ними.
– Мы уже слышали про всевидящее око. Ваш дружок Оливер Старк растолковал.
– Он мог и ошибаться.
– Выходит, по-вашему, это не глаз Гора?
– Думаю, это означает совсем другое. – Он взглянул на Мауру. – Идемте, я все объясню.