Сегодня я впервые увидела мать Брэма. Я знала, что в молодости она была моделью, но при желании она до сих пор могла бы работать ею. Ее кожа выглядела безупречно, а волосы блестели ярче, чем у большинства девушек вдвое моложе. Ее одежда соответствовала декору дома – в смысле элегантности и шика, но и без того было понятно, что она богата. Что-то такое сквозило в ее позе, в том, как она наклонила голову и изогнула запястье. Она вела себя как человек, которому открыт весь мир. Как хозяйка мира. Брэм держался точно так же.
– Кто-нибудь из вас умеет разливать напитки? – Перед нами появился брат Фредди, Дэн. Мы с Фредди взяли разовую подработку в качестве официантов, но Дэн постоянно работал так по выходным. Сегодня ему поручили ввести нас в курс дела, и эта обязанность, судя по хмурому взгляду Дэна, ужасно выводила его из себя.
Цветом кожи он не отличался от Фредди и чертами лица тоже был похож, но казалось, что его неправильно слепили. Глаза, обрамленные длинными ресницами, чей взгляд казался таким кротким у Фредди с его очками, на вытянутом лице Дэна были слишком близко посажены. Нижнюю губу – пухлую у Фредди – Дэн постоянно недовольно поджимал. Но самым большим различием между братьями оказались их волосы. У Фредди были хорошие густые волосы, в которые так и хотелось запустить пальцы. Свои черные волосы Дэн зачесывал назад, словно хотел подражать членам клана Сопрано.
– Разливать напитки? – переспросил Фредди. – Э-э, нет, Дэн, я никогда в жизни не разливал напитки.
– Эти люди любят, чтобы напитки им наливали определенным образом, – прошептал Дэн, хотя миссис Уайлдинг явно нас не слышала. Он поднял левое предплечье, на котором висела аккуратно сложенная салфетка, положил на нее горлышко закрытой бутылки с вином и продемонстрировал нам, как надо разливать напитки, большим пальцем придерживая вдавленное дно бутылки. – Сможете справиться с этим?
Мы с Фредди переглянулись. Я ни за что не стала бы наливать кому-то выпивку таким образом.
– Мама, где мой коричневый свитер? – Брэм, одетый в свободные брюки и накрахмаленную белую рубашку, влетел в распахнувшиеся двери кухни. Увидев нас с Фредди, он остановился как вкопанный. – Что вы здесь делаете?
– Правда, здорово? – спросила миссис Уайлдинг. Она подошла к нам сзади и положила руку на плечо Фредди. – Фредди сегодня помогает Марии. Вы, дети, так быстро взрослеете. Кажется, будто еще вчера вы вдвоем играли в видеоигры.
– Ага, точно. – Брэм пристально посмотрел на меня. – Ты теперь тоже помогаешь Марии?
Миссис Уайлдинг обратила внимание на меня. На ее лице промелькнуло любопытство, но она заговорила с ничуть не менее восторженной ноткой в голосе.
– Вы с Брэмом знакомы?
– Я тоже учусь в Манчестерской школе.
– О, ничего себе. Брэм, почему ты не пригласил своих друзей на вечеринку?
– Фредди сказал, что занят, – спокойно ответил Брэм.
– Сегодня вечером маме очень пригодилась бы любая помощь, – пояснил Фредди.
– Ну что ж, смотрите, если у вас выдастся свободная минутка от дел на кухне, мы будем рады, если вы присоединитесь к нам, – заверила миссис Уайлдинг.
– Спасибо, – поблагодарила я. Мы оба понимали, что определенно не станем принимать это приглашение.
Миссис Уайлдинг ответила нам яркой и великодушной улыбкой, таким образом аккуратно загладив неловкость, возникшую между нами из-за разницы в положении прислуги и друзей. Она убрала руку с плеча Фредди и повернулась к сыну.
– Сегодня никакого свитера тебе не понадобится, милый. Надень галстук, который я тебе приготовила.
Брэм окинул нас холодным взглядом и направился наверх выполнять распоряжение матери, а она сама вышла из кухни.
– Гости начинают прибывать! – объявил Дэн. – Иди поприветствуй их и предложи напитки.
Он осторожно поставил поднос с бокалами на мои поднятые ладони и указал на дверь.
В большом фойе миссис Уайлдинг приветствовала гостей. Я увидела красивую супружескую пару примерно того же возраста, что и миссис Уайлдинг. Они явно не входили в число друзей Брэма. Но они привели с собой сына-подростка.
– Новенькая?! – удивился Тайер.
Я что-то упустила? Брэм и Тайер теперь открыто признают себя друзьями?
– Что ты здесь делаешь? – прошептала я.
Он скинул свой бушлат и остался в облегающем черном костюме с черной рубашкой и черным галстуком – я никогда раньше не видела, чтобы Тайер одевался в этой цветовой гамме с ног до головы. Он передал пальто горничной с таким видом, будто делал это каждый день. Жест был мелким, несущественным, но он напомнил мне, что, несмотря на массу времени, которую мы с этим парнем провели вместе за работой в кинотеатре, Тайер по-прежнему принадлежал к числу золотой молодежи.
– Разве ты не слышала, что мы – вторые Обама? – спросил Тайер. – Нас везде приглашают.
Я бросила взгляд на его родителей, все еще занятых беседой с миссис Уайлдинг. Значит, отец – прокурор штата вступил на сенаторский путь. Тайер схватил один из бокалов с моего подноса и выпил его содержимое. Вернув пустой бокал на место, он взял другой.
– Я должна подавать эти напитки только взрослым.
Тайер рассмеялся, возможно, впервые с той ночи в хижине. Смех прозвучал натянуто, как имитация счастья.
– Ты ведь никогда раньше не бывала на таких вечеринках, правда? Просто продолжай приносить напитки.
Брэм спустился по ступенькам с улыбкой, застывшей на его лице так же накрепко, как был завязан узел на его галстуке: туго и против воли.
Похоже, сегодня не только мы с Фредди нарядились в костюмы.
Брэм остановился рядом со мной и наклонился к моему уху.
– Я не знаю, зачем ты сюда сегодня пришла, но послушай меня: не делай этого.
Он взял бокал и залпом осушил его, а затем швырнул обратно на мой поднос. Если раньше я сомневалась, что он что-то скрывает, то теперь обрела полную в этом уверенность.
НА ПРАЗДНИК по случаю дня рождения семнадцатилетнего парня пришло слишком много взрослых.
Первый этаж особняка Уайлдингов превратился в череду увеселительных зон с высокими потолками. Повсюду стояли ослепительные люди и держали такие же сверкающие бокалы в ожидании, когда я наполню их. Дэн ошибался насчет того, что нужно как-то по-особенному разливать, – гостям было все равно, как им наливают напитки, они просто хотели выпивку. И я должна была следить за тем, чтобы их бокалы не пустели.
Даже пообщавшись почти со всеми присутствующими, я ощущала себя такой невидимой, как никогда в жизни. Черно-белая однообразность униформы официанта делала меня, по сути, частью фона. Я была ходячим предметом мебели. В общем-то, это походило на мое привычное поведение на вечеринках, только теперь в руках я держала поднос с напитками.
Происходящее очень напоминало школьную вечеринку, где люди собираются вместе, чтобы расслабиться и пообщаться друг с другом, за исключением того, что на этом празднике окружающие меня гости шепотом обменивались светскими сплетнями, вели безумные разговоры о недвижимости и даже устанавливали деловые связи. Сплошная скука, потому что на этой вечеринке собрались практически одни старики. Мне было немного жаль Брэма. Праздник закатили с размахом, и я могла только представлять, какими окажутся подарки, но здесь было лишь человек двадцать нашего возраста.
Но Тайер ни с кем из них не общался.
Помимо моей основной задачи проникнуть в комнату Брэма, у меня имелась еще одна побочная цель: следить за Тайером. Я больше не подавала ему выпивки, но кто-то другой, должно быть, подал, потому что Тайер уже покачивался. По мере того как длился праздник, его поведение менялось: движения становились все более расслабленными, смех звучал все громче. Нужно иметь смелость, чтобы напиться на вечеринке в присутствии своих родителей, но в этом доме хватало места, чтобы мистер и миссис Тернер оставались в блаженном неведении о состоянии своего сына.
Как раз в тот момент, когда я собиралась предложить Тайеру стакан воды, что-то отвлекло мое внимание. На дне рождения собрались все друзья Брэма, и отсутствие Лакс заметно бросалось в глаза. Тревор, Люсия и придурок по имени Таннер почетной свитой окружили именинника возле рояля Steinway в гостиной. Они были намного моложе взрослых гостей, но, наряженные в костюмы и модные платья, уже мало отличались от них. Генеральная репетиция для следующего поколения повелителей вселенной.
Фредди попытался быстро пройти мимо них, но Таннер загородил ему дорогу, снял что-то с рубашки Фредди и начал над чем-то смеяться. Именно такого и боялся Фредди. Дело было не в форме официанта и не в том, что он никогда не выполнял подобную работу раньше. Проблема заключалась в том, что, как бы хорошо Фредди ни вписывался в ряды учеников Манчестерской школы, вне ее стен они носили костюмы, а он – наряд прислуги. Нынешним вечером самый большой страх Фредди воплотился в жизнь. И Фредди пошел на это исключительно ради меня.
Я направилась прямиком к группе.
– Слушай, нас попросили принести еще канапе в… как это назвать, в музыкальную комнату?
Фредди, похоже, понятия не имел, о какой музыкальной комнате идет речь, но перед тем как исчезнуть, бросил на меня благодарный взгляд. К этому времени окружение Брэма, к счастью, слишком увлеклось разговором с пожилым гостем, и меня даже не заметили.
– Ходят слухи, но никто не знает, кто он, – говорила Люсия.
– Думаете, это кто-то из вашей школы? – спросил пожилой гость. Вместо костюма или парадной рубашки на нем был потертый кожаный жилет поверх поношенной рубашки, которая выглядела так, будто ее достали из мусорного ведра, но, вероятно, стоила больше, чем весь мой гардероб. Если бы меня спросили, я бы предположила, что это один из авторов, работающих с издательством мистера Уайлдинга. – Из этого получилась бы отличная книга.
– Ни в коем случае, – отрезал Тревор. – В Манчестерской школе никто на такое не способен.
– В школе его называют Маньяком в Маске, – добавила Люсия.
Я собиралась продолжать разносить напитки, но, услышав это, застыла на месте. Я выхватила бокал из рук Тревора, хотя он и не просил наполнить его, и стала наливать выпивку так медленно, как только это было физически возможно, при этом навострив уши.