Руби сделалась пунцовой.
— Лу рассказала мне про твоего маньяка, — радостным голосом сообщил Мартин. — Брось, не переживай, он того не стоит. Пройдет время, и ты сама будешь смеяться над всей этой историей. Ты лучше послушай, какая у меня новость. Помнишь, когда я…
— Мартин, — перебила его Руби, указывая на темный силуэт, выросший у нее за спиной, — познакомься, это… кхе… Эмлин Крайшенг.
Мартин захлопал глазами и машинально пожал протянутую руку Эмлина. Мистер Крайшенг не отличался атлетическим сложением, но все же розовый пеньюар Руби был ему явно маловат.
— Я коллега Руби, — уточнил Эмлин, — вы, должно быть, слышали обо мне.
— О да, наслышан, она мне о вас много рассказывала. — Мартин швырнул букет на столик в прихожей и взялся за ручку двери. — Извините, что помешал. Я зайду попозже.
— Нет, нет, вы можете остаться, — по-хозяйски распорядился Эмлин. — Я как раз собирался уходить.
— Разве ты не позавтракаешь? — воскликнула Руби.
Мартин невольно поморщился, уловив просительную интонацию в голосе подруги.
— Чай, тосты, — суетливо защебетала Руби. — Правда, у меня нет бекона, но если ты подождешь, я мигом сбегаю в магазин. Тут недалеко, буквально пара минут. Ты какой больше любишь, с жирком или попостнее?
— Спасибо, не надо, — отмахнулся Эмлин. — Мне пора. Мы с ребятами договорились встретиться в пабе, сегодня по телику показывают классный матч. Ха, но для начала я, пожалуй, оденусь.
Эмлин удалился в спальню.
— Тот самый? — презрительно спросил Мартин.
— Мартин, — осадила его Руби, — лучше не начинай.
— Тот самый Эмлин с дерматофиозными ногами?
— Сейчас он здоров, — упавшим голосом произнесла Руби.
— Откуда ты знаешь? Он же не снимал носки.
— Не снимал? — прошептала Руби.
— Ты хочешь сказать, что даже не заметила?!
Мартин знал, бывали в его жизни моменты, когда он выглядел не лучшим образом, но чтобы расхаживать в присутствии девушки и ее друга в розовом пеньюаре, из-под которого вылезают волосатые ноги в серых гольфах с дырками на больших пальцах, — такого он себе никогда не позволял.
— Сколько ты вчера выпила? — грозно спросил Мартин.
— Не очень много, — соврала Руби.
— Оно и видно. Бедняжка, ты переживала очередную любовную трагедию. Я так и передам Лу — она, кстати, волновалась, как бы ты не натворила глупостей, — что наша подруга чудом осталась жива.
Прежде чем Руби смогла ответить, в прихожей снова появился Эмлин. Помятый костюм смотрелся на нем не лучше розового пеньюара.
— Как я пойду в «Слаг» в таком виде? — посетовал он. — Ребята удивятся — и где это старина Эмлин провел ночь?
— А ты им расскажешь, подробно, со всеми деталями, ничего не упуская, — сказал Мартин.
Фраза прозвучала резко, как вызов. Мартин вплотную придвинулся к Эмлину и не мигая уставился ему в глаза. Казалось, он напрашивался на драку. Но Эмлин посматривал на Мартина, словно флегматичный пес, который не в силах осознать смысла обращенных к нему слов, хотя и чует скрытую в них угрозу.
— Я позвоню, — наконец пробормотал он, чмокнул Руби в макушку и выскользнул из квартиры.
— Мартин! — взорвалась Руби, как только ее новый любовник скрылся за дверью. — Зачем ты это сказал?
— Да, сказал, — прошипел Мартин. — А ты думаешь, он будет молчать? Как же! Сейчас отправится в паб и будет хвастаться перед своими дружками, что переспал с тобой. Ну а если кто не поверит, так он даст ему понюхать палец — вот, дескать, вам неоспоримое доказательство. Интересно, скольким из них запах покажется знакомым?
Руби задохнулась, как будто ее ударили в живот, губы вытянулись в безмолвном «О!», глаза вылезли из орбит.
Однако Мартин разошелся не на шутку.
— Я тебя не понимаю. Еще вчера ты с ума сходила по Роберту. Роберт то, Роберт это, Роберт — любовь всей моей жизни! Потом выясняется, что Роберт дрянь, и ты моментально заваливаешься в постель с другим таким же подонком. Неудивительно, что ты ни одного мужика не можешь удержать. Думаешь, они ценят твою прыть? Эй, ребята, налетай! Кто желает попробовать Руби Тейлор? Вот моя задница — к вашим услугам.
Мартин смолк. В воздухе повисла напряженная злобная тишина. Руби первой прервала молчание.
— Пошел вон, — сказала она дрожащим от ненависти голосом.
Мартин вздрогнул, словно вышел из транса.
— Руби, прости. Я не хотел.
— Пошел вон, — повторила она. — Кто дал тебе право разговаривать со мной в таком тоне?
— Руби, прости, — взмолился Мартин. — Я не хотел тебя обидеть. Я просто не понимаю, как ты могла лечь в постель с мужчиной, который перетрахал половину «Холлингворта». Сама же говорила, что тебя тошнит от одного его вида.
— Убирайся, — процедила она сквозь зубы.
— Но я принес вот это. — Мартин схватил лежавшие на столике цветы и протянул их Руби.
Она оттолкнула букет.
— Не нужны мне твои дерьмовые цветы. Уходи.
— Руби, послушай, я зашел, чтобы сказать…
— Иди ты в задницу со своими рассказами. Оставь меня в покое. Ты… что ты знаешь? — всхлипнула Руби. — Ты понятия не имеешь, что такое быть мной…
Четверть часа спустя Мартин плелся по улице, на этот раз без дурацкой улыбки на лице. Проходя мимо нищего, он швырнул ему на колени злополучный букет.
— Я бы предпочел шампанское! — крикнул попрошайка.
— Пошел ты в задницу, — не оборачиваясь, буркнул Мартин.
К чертям собачьим! Мартин смахнул с кухонного стола ворох скопившихся за неделю коробок из-под пиццы и с размаху припечатал бутылкой шампанского листок кремовой бумаги. «Юфимия Гилберт», — прочел он искривленные зеленой линзой буквы вверху страницы. Письмо вдруг потеряло всякий смысл. Проклятье, она даже не захотела выслушать его потрясающую новость.
Руби повалилась на измятую постель. Сначала она лежала, уставившись в потолок: пыльный бумажный абажур, паутина в углу — мерзость. Руби перекатилась на бок и подтянула колени к подбородку. Она почувствовала, как под щекой что-то громко хлюпнуло. Руби пошарила рукой среди скомканных простыней и вытащила презерватив, завязанный аккуратным узелком, чтобы содержимое резинового мешочка не вытекло наружу.
— Привет от Черной Пантеры, — пробормотала Руби, с отвращением глядя на «останки» Эмлина. Как такое могло случиться? Она смутно помнила, как Эмлин не дал ей свалиться в воду и заботливо придерживал за талию, пока Руби, перегнувшись через поручень, блевала в Темзу; потом они взяли такси и…
Раскрутив презерватив над головой, Руби прицельно метнула его в корзину для бумаг. Подарок Эмлина взвился в воздух, лениво пролетел через всю комнату и приземлился на туалетный столик. Маленькая фарфоровая собачка, подарок прабабушки, грохнулась на пол. Даже не глядя. Руби поняла — статуэтка разбилась.
— Как и вся моя затраханная жизнь, — простонала Руби и зарыдала в голос.
34
Лу проснулась. Рядом мирно посапывал Эндрью. Стараясь не разбудить его, Лу выскользнула из постели и на цыпочках прошмыгнула в ванную.
Как можно быть рядом с таким человеком — добрым, внимательным, заботливым — и чувствовать себя настолько одинокой? На прошлой неделе, когда Лу, пытаясь увильнуть от обязательного свидания, сказала, что у нее накопилось много домашней работы, да еще надо срочно прочесть одну важную рукопись, Эндрью вызвался помочь. Пока Лу правила текст, он перегладил кучу белья. Спору нет, Эндрью — подарок судьбы, о таком можно только мечтать; Руби и Мартин в один голос твердят ей: «В твою жизнь пришла Настоящая Любовь».
Лу долго стояла под душем, упругие струи больно колотили ее по макушке. Горячая вода начала остывать, Лу замерзла, но выходить не хотелось; не хотелось возвращаться в комнату, снова видеть Эндрью, завтракать с ним на кухне, сидя нос к носу за узеньким столом, разговаривать, обсуждать планы на вечер. Вот бы он исчез, растворился, потихоньку оделся и сбежал, как трусливый любовник, случайно оказавшийся в твоей постели. Но нет, шансы на то, что он испарится сам собой, равны нулю. Эндрью уже стучал в дверь ванной.
— Лу, с тобой все в порядке? Ты там целый час сидишь. Открой, пожалуйста, я хочу писать.
И хотя Лу готова была скорее выпрыгнуть в окно ванной, чем открыть дверь и улыбнуться, она взяла себя в руки, открыла дверь и улыбнулась. Она даже слегка щипнула его за ягодицу, когда они столкнулись в дверях.
Имитация счастья. Игра в любовь. Как должна выглядеть настоящая любовь? Как у Сюзанны и Уинки? Лягушонок буквально истекает слюной, глядя на своего милого Совенка, а Совенок так и вьется вокруг него, словно плющ вокруг могучего дуба. Молодожены целуются, обнимаются и воркуют практически беспрестанно, а расстаются лишь в крайнем случае — если одному из них приспичит сходить в туалет. Когда любят по-настоящему, не лезут тайком в твою электронную почту, чтобы проверить, нет ли подозрительных сообщений от незнакомых мужчин. Когда сам любишь по-настоящему, не станешь расстраиваться, узнав, что твой бывший приятель из отдела маркетинга недавно женился.
Лу, как была, в мокром полотенце, рухнула на кровать. Черт возьми, она больше не может притворяться, и не будет — ни единого дня.
Трудно найти подходящий момент, чтобы разбить чье-нибудь сердце. Всегда находится причина, по которой именно сегодня это невозможно сделать. День расставания становится таким же памятным, как день первой встречи или свадьбы. Никакой мало-мальски порядочный человек не захочет обрушиться на своего пока не бывшего, но уже нелюбимого друга или подругу с подобным известием, когда у того трудный период жизни. Все начинается со школы: ты решаешь подождать с разрывом до конца экзаменов, потом вы вместе ждете результатов теста — опять не время; потом вы получаете эти самые результаты — они отвратительны, и ты чувствуешь себя обязанным поддержать расстроенного человека и пока не усугублять его мучений своим уходом. Но не только тяжелые времена останавливают тебя. Времена, которые должны быть счастливыми, тоже являются препятствием: Рождество, дни рождения, Пасха — нет, невозможно. И потенциальный «предатель» снова и снова откладывает неприятный разговор. А если твой друг умен и проницателен, он, во-первых, достаточно быстро догадается о твоих недобрых намерениях, а во-вторых, почувствует твою слабину и, умело выстраивая бесконечную цепочку важных дат, сможет годами оттягивать критический момент.