Запах был настолько сильным, что у него будто бы был вкус, и меня замутило, я смотрел сквозь поверхность воды, мне было трудно смотреть из-за тепла, пара и ряби, но я заставил свои глаза вглядываться. И я увидел, как все цвета смешались.
Я искал Герти, и я позвал: «Герти», что было глупо, потому что рыбы не говорят по-человечески, они говорят на рыбьем. Потом я увидел что-то вроде зелёного кусочка бумаги в воде, и он уменьшался, и мне стало совсем плохо. Я посмотрел на нагреватель, и там было 120, а не 82. Я опустил крышку, и я подумал, что Моллинезии плавятся, и пять Гуппи плавятся, и Герти всё ещё плавится, её кости и кожа плавятся.
Призрак Отца появился в комнате и сказал: «Это Дядя Алан. Он переключил нагреватель».
Я крикнул:
– Нет!
Я говорил про себя: «Он покойник, он покойник, он покойник. Дядя Алан. Он покойник».
Вошла Мама и закричала, а потом вошёл Дядя Алан, а у меня голове звучало: «Он покойник, он покойник, он покойник».
Мамина рука с блестящими ногтями прикрывала рот. Она посмотрела на аквариум. Дядя Алан тоже посмотрел, и он притворился удивлённым, но из него притворщик никакой.
Призрак Отца был в комнате, и он говорил: «Не сходи с ума, Филип. Это то, чего он хочет. Вот почему он сделал это. Он хочет, чтобы ты сошёл с ума, чтобы никто тебе не поверил».
Поэтому я не вёл себя как безумный. Я просто сказал:
– Нагреватель был на 120, а не на 82.
Я посмотрел на Дядю Алана, и он сказал:
– Должно быть, сломался, Филип.
Он смотрел на меня так, будто пытался обмануть мой разум, а Мама проговорила из-под руки:
– О-о, о-о, о-о.
Дядя Алан сказал:
– Кажется, рыба с жареной картошкой сегодня на ужин отменяются.
Он засмеялся, ОН СМЕЯЛСЯ, а Призрак Отца посмотрел на меня и сказал: «Держи себя в руках, Филип. Держи себя в руках».
Мама сказала:
– Ох, этот запах.
Я держал себя в руках и спокойно смотрел, как Дядя Алан занимается аквариумом с кувшином и ведром, которое Мама достала из-под лестницы, и когда бульшую часть воды с расплавленными рыбками вычерпали, он попытался поднять аквариум, но он был тяжёлым из-за камней на дне, и Дядя проговорил:
– Моя спина! Моя спина!
Я смотрел на своих пять гуппи, превратившихся в воду, и оставался спокойным. Дядя Алан сказал:
– Мне придётся разобраться с этим позже, Кэрол. Мне нужно закончить с вопросами.
Он сказал это так, как будто викторина в Пабе важнее моих мёртвых рыбок.
Призрак Отца сказал: «Сегодня вечером, Филип. Ты можешь сделать это сегодня вечером».
Я сказал:
– Да. Сделаю.
Дядя Алан и Мама посмотрели на меня, как на сумасшедшего, а потом посмотрели на Призрак Отца, как будто он был просто воздухом, ничем, потому что они не могли его увидеть.
Призрак Отца сказал: «Хороший мальчик, Филипп. Хороший мальчик».
Викторина в Пабе
На первую Вечеринку с Викториной в Пабе народ валил валом. Я подумал, что, если бы Дядю Алана убили сегодня вечером, подозревать можно было бы любого. Так что я взял ЭТАНОЛ в маленькой бутылочке и держал его в кармане. Я зашёл в спальню к Маме и спросил:
– Можно мне посмотреть на Викторину в Пабе сегодня вечером?
Она расчёсывала ресницы перед зеркалом и сказала:
– Смотреть там особо не на что. Я думала, ты хочешь Пораньше Лечь. После того, что случилось с твоим аквариумом.
Я старался не думать о Герти и сказал:
– Ну, можно?
Она сказала:
– Конечно, можно.
Она немного подождала, а потом добавила:
– Мы купим тебе новых рыбок, Филип. Если хочешь.
Я ничего не сказал. Я не хотел нового Папу, и я не хотел новых рыбок. Особенно, если Дядя Алан будет за них платить.
Я остался сидеть у неё на кровати, глядя на её отражение в зеркале, и спросил:
– Если бы Папа вернулся сегодня вечером, ты бы бросила Дядю Алана?
Она перестала заниматься своими глазами и посмотрела на меня, не в зеркало, а по-настоящему, и спросила:
– Что?
Я повторил:
– Если бы Папа вернулся сегодня вечером, ты бы бросила Дядю Алана?
Она спросила:
– Что это за вопрос вообще такой?
Я пожал плечами.
Этот вопрос был не из тех, что обычно задают на ВИКТОРИНЕ В ПАБЕ, поэтому я думаю, что это был ЧАСТНЫЙ вопрос, а не ОБЩИЙ.
Она села рядом со мной и сказала:
– Филип, милый. Папа не вернётся.
Я сказал:
– Но если бы вернулся?
Мои слова наполнили её глаза влагой, но она не дала ей выплеснуться, потому что она не хотела испортить свой Макияж.
Она сказала:
– Никто никогда не заменит твоего Папу, Филип. Никто. Теперь иди.
Она трижды очень быстро похлопала меня по ноге, что на языке похлопываний означало: «Теперь, давай, иди».
Я сказал:
– Я знаю.
Затем она поправила волосы и спросила:
– Как я выгляжу?
– Красиво, – сказал я.
– На выходных съездим навестить Бабулю, – сказала она.
– О-о, – сказал я.
Могу поспорить, что Мама ещё не сказала Бабуле о свадьбе с Дядей Аланом. Могу поспорить, что именно поэтому мы к ней и собирались.
Мама поднялась и брызнула на себя какими-то духами, я почувствовал их вкус во рту и увидел её бюстгальтер через плотно облегавшую белую блузку.
– Ну что, ты идёшь? – спросила она.
– Да, – сказал я.
Мы спустились вниз и сели за стол, который был ближе всего к МИКРОФОНУ. Все остальные столы были заняты командами, и большинство людей разговаривали, поэтому я ничего не слышал, только буль-буль, буль-буль, буль-буль.
Карла подошла к нам в своих серьгах-кольцах, с огромными круглыми глазами и в короткой мини-юбке. Она выглядела так, словно её сшили из двух разных людей. Нижняя половина – от кого-то молодого, а верхняя – от старого и облупившегося.
Мама смотрела на ноги Карлы так, словно боялась их.
Карла подала Маме бокал Белого Вина, а мне стакан «Пепси», и сказала:
– Бокал Белого Вина и стакан «Пепси».
Мама ответила:
– Спасибо, Карла. Ты видела Алана где-нибудь?
Карла почесала шею и сказала:
– Он вроде собирался что-то распечатать.
Мама сказала:
– Понятно.
Они посмотрели друг на друга и улыбнулись, и что-то в воздухе случилось между этими улыбками, а потом Карла вернулась за стойку бара.
Вошёл Дядя Алан, держа в руках несколько листов бумаги, он поднял их вверх, и некоторые захлопали, а кто-то даже присвистнул. Дядя Алан раздал Бланки для Ответов, подошёл к микрофону и включил его. Микрофон загудел сcссссслишком громко, и все заткнули уши пальцами, а он попытался остановить это cсссс, но звук тянулся целую вечность. Он выругался:
– Чёртовы Диксоны[19].
Все засмеялись, а сссс прекратилось, и он трижды постучал по микрофону, тк тк тк, и сказал:
– Хорошо. Давайте начнём наше шоу.
Я чувствовал бутылку с ядом, лежавшую в кармане, и смотрел, как Карла подошла и дала Дяде Алану его стакан виски. Кто-то снова присвистнул. Это был другой вид свиста. Волчий Свист, похотливый, для молодой половины Карлы, не для верхней.
Дядя Алан сказал:
– Спасибо, Карла.
Он посмотрел на её ноги и хотел ещё что-то добавить, но промолчал, потому что Мама стояла позади него, прожигая дырки в его больной спине невидимыми лазерными лучами из глаз.
Он сказал:
– Итак. Первый раунд – раунд на знания общего характера, так что, если вы приготовили свои ручки…
На нашем столе был Бланк для Ответов и ручка, но Мама участвовала в этом только ради развлечения, а не чтобы выиграть сто фунтов. Я же участвовал в этом только для того, чтобы убить Дядю Алана и Отомстить за Отца, Герти, Моллинезий и пять Гуппи.
Дядя Алан сказал:
– Если бы вы родились 21 июня, каким бы был ваш Знак Зодиака?
Мама сказала:
– О, я знаю ответ.
Она записала: БЛИЗНЕЦЫ рядом с единицей на листе.
Дядя Алан поставил виски на наш стол, подмигнул Маме и громко выдохнул в микрофон. Потом он сказал:
– О’кей, второй вопрос. Этот посложнее будет. Кто был второй женой Генриха Восьмого?
Мама посмотрела на меня и спросила:
– Вы проходили это в школе, Филип?
– Нет, – ответил я.
Мама сказала:
– Что ж, попробую угадать.
Она написала: ЖАННА Д’АРК
Я посмотрел на стакан с виски, на все огни в нём, отражавшиеся от игровых автоматов с фруктовой рулеткой и от потолка, посмотрел на людей вокруг с опущенными головами, записывавших ответы.
Дядя Алан сказал:
– Какой город известен как Вечный Город?
Я знал ответ, но ничего не сказал.
Это был РИМ.
Я знал всё о Риме, потому что это был мой любимый исторический период, и у меня были все книги о нём из библиотеки. Я знал о Нероне и пожаре, о Христианах и львах. Я знал, что Рим появился благодаря Ромулу и Рему, которые были братьями, которых защищала волчица, а затем нашёл пастух. Я знал, что Ромул был как Дядя Алан, потому что он убил своего брата и стал первым Королём Рима 2800 лет тому назад.
Дядя Алан спрашивал:
– Какой популярный салат получил своё название от отеля в Нью-Йорке, где его впервые приготовили?
Мама постучала ручкой по столу и сказала:
– Оооооооо. Я должна это знать, я всегда заказываю салаты.
Она начала вслух перечислять салаты. Греческий салат. Салат с тунцом. Салат с макаронами. Салат из листьев латука и помидоров.
Она засмеялась и сказала:
– Не думаю, что есть отель под названием латук с помидорами, Филип? Я думаю, ну что ж, оставим это поле пустым.
Мама отпила вина, а потом сказала:
– О нет. Попробуем угадать. Она написала: САЛАТ ЦЕЗАРЬ, и у меня в голове появилась картинка, где Юлий Цезарь в фартуке нарезал помидор. Я подумал, какой же дурацкий у меня мозг, что он такие глупости думает, даже когда планирует Убийство.
Дядя Алан прочитал:
– Ватерлоо – место знаменитого сражения с участием Наполеона. В какой стране оно находится?