– Почему сразу «наивный»? – возмутилась Ира, похоже, не уступавшая в безрассудстве Костиной жене. – Правильно делает, нельзя опускать руки! Я и сама не исключаю, что однажды вернусь… У меня ведь мама в курсе, что я жива, она меня ждет. Я – юрист, устроилась на работу в крупную фирму, почти сразу же вскрыла несколько махинаций влиятельных сотрудников. Они и устроили мне парочку уголовных дел, в мошенничестве обвинили. Пыталась, конечно, бороться, но куда я против заместителя генерального… Отбиться мне не удавалось, вот я и решила на время пропасть, как это обычно бывает – «ушла и не вернулась». Через проверенного человека узнала об этом месте. Пока затаилась, но руку на пульсе держу, разбираюсь в прихваченных с работы бумагах и надеюсь доказать свою правоту. Все лучше, чем провести десяток лет за решеткой!
Ничего себе… Мне оставалось лишь изумленно качать головой. История Графского леса смахивала на сюжет фильма, но едва ли вязалась с реалиями современной жизни. Чтобы никто из правоохранителей не прознал об этих «лесных сообществах» – нет, ни за что не поверю!
– Кое-кто знает, – загадочно кивнул в ответ на мои сомнения Слава. – Я появился здесь одним из последних. Прошлой весной на моих глазах убили лучшего друга, виновник из «золотой молодежи». Папочка его отмазал, а я стал добиваться справедливости – мы все здесь те еще правдолюбы! За это и поплатился: сначала на меня повесили мифический долг, потом подбросили какой-то порошок, на работе выставили наркоманом и вором, очернили так, что родные стали меня подозревать… Я и решил убраться с глаз долой, раз ничего не смог доказать. Но мне помогает один человек из органов, знакомый Кости, на добровольных началах. И скоро всем нашим сообществам придет конец, а все из-за толстяка, которого «завалили» на днях. Не хочется уезжать, жалко дом и эти места! Но это уже другая история, и так впечатлений на сегодня немало…
Ох, как интересно! Я с удовольствием послушала бы дальше, только наши хозяева явно устали, да и стрелки часов уже перевалили за десять. Родители Лиды наверняка давно привезли Машу из города и ждали нашего возвращения дома. Заручившись обещанием Славы в самое ближайшее время рассказать остальное, я встала, чтобы помочь Ире убрать посуду.
– Нет-нет, сама все помою, даже не вздумай, – замахала на меня руками хозяйка, когда я застыла над самодельной раковиной. – Что, рецепты? Обязательно напишу, буду рада, если пригодится! Да, и еще кое-что…
Безошибочно ориентируясь в тусклом свете, Ира открыла дверцу кухонного шкафчика и нашарила там какой-то мешочек из ткани.
– Это сушеные травы, пригодятся в готовке. Держи, не стесняйся, у меня этого добра навалом. Костя так нахваливал твою стряпню! – подмигнула Ира и, понизив голос, чтобы не слышали мужчины, по-свойски бросила: – Что у вас с ним, все серьезно? Он прямо ожил с тобой! Смотри, подруга, не обижай его, а то разобьешь сердце хорошему парню…
– Да ничего у нас нет, – протянула я, сама удивившись, насколько неестественно это прозвучало. – Мы дружим, вместе заботимся о Маше. И почему сразу «разобью сердце»?
– Ага, дружите, вешай лапшу на уши! Весь поселок о вас гудит, даже до нас слухи доходят. Из последнего слышала, как вы бесстыдно обжимались на званом вечере, чуть ли не одежду друг с друга срывали на глазах у всех, – засмеялась Ира. – Ладно-ладно, знаю, что сплетники присочинили, но он так к тебе привязался! Не представляю, что будет, если ты ему действительно натянешь нос. Не делай такие глаза, сама его бросишь, когда узнаешь…
Ира тут же осеклась, осознав, что чересчур разогналась, но было поздно. Что же такого крамольного я могу узнать о Косте? Его жизнь была как на ладони, и все же… А вдруг это как-то связано с обитателем мансарды?
– Узнаю что? – На эмоциях я схватила притихшую Иру за плечи и слегка тряхнула. – Что я могу узнать? Ответь, ради всего святого! Это как-то связано с его отцом? Он жив? Он что-то натворил? И скрывается? Он серьезно болен? Ну же, Ира, не молчи, пожалуйста…
Но моя новая подруга лишь отрицательно покачала головой, явно досадуя на себя за излишнюю словоохотливость. Войдя в раж, я открыла было рот, чтобы обрушить на Иру весь свой дар убеждения и выпытать у нее главную тайну, но в этот самый момент входная дверь бесцеремонно, без стука распахнулась.
Мужчины за столом и мы с Ирой тут же замерли, наверняка мгновенно прокрутив в голове один сценарий. Обитавшие неподалеку «злые» засекли меня и явились сюда, чтобы выбить информацию, которую я могла получить от Живчика. Ох, час от часу не легче! Что же теперь делать?
Первой выйдя из ступора, Ира засуетилась, решая, куда бы меня спрятать. Но в тот самый момент, когда она пыталась в полумраке нащупать ручку кладовки, на порог кухоньки ввалилась грузная пыхтящая фигура. Слава приподнял лампу, и в тусклом свете я увидела косматые белые волосы и окладистую бороду Деда Мороза.
– Простите за вторжение, я не мог ждать, – задыхаясь, с трудом произнес священник, и в его сдавленном голосе послышалось отчаяние. – Костя, я за тобой. Собирайся. Машу похитили.
Глава 19
– Найдите их! Позвоните, напишите, притащите сюда… не знаю, делайте же что-нибудь! – Меня трясло так, что чашка с водой ходуном ходила в руке. Я швырнула ее на стол, сорвалась с места и подлетела к Косте, который так и застыл у окна, потрясенно обхватив голову руками. – Ну что ты стоишь? Это наверняка те, из темных домов! Отвези меня к ним, да побыстрее! Неужели не понимаешь, им нужна я! Поговорю с ними, если не поверят, что ничего не знаю, наплету какой-нибудь ерунды, выкручусь. Главное – забрать Машу!
Я в истерике заметалась на месте, и в голову вступило от невыплаканных слез. Хотелось разрыдаться от безысходности и страха, но меня накрыл такой сильный стресс, что даже это было не под силу. На контрасте со мной Костя впал в ступор и лишь потерянно сверлил глазами пол. Ира и Слава сидели за столом, одинаково подперев головы руками и явно не в силах собраться с мыслями. Отец Вениамин застыл посередине кухни с двумя злосчастными листками, принесшими плохие вести.
– Рита, не мельтеши. Сядь и успокойся. – Костя взял себя в руки и, сжав меня за плечи, усадил на место. Потом в который раз покрутил в пальцах телефон и обвел взглядом остальных. – Давайте все успокоимся. Связи нет, звонить некуда. Остается как следует изучить это послание. Маша должна быть с тестем и тещей, а они костьми лягут, лишь бы с ней ничего не случилось. Наверняка чья-то глупая шутка. Пойдем заново, с самого начала. Как эта записка вообще оказалась в моем доме?
Наконец-то усевшись, священник положил листы на стол и стал старательно повторять рассказ:
– Уже стемнело, я вышел из дома, чтобы позвать Мурзика. Он знает, что с участка выходить нельзя – однажды выскочил на улицу и подрался с деревенскими котами, – но я все равно за него волнуюсь. Нашел, уже вернулся с ним на террасу, когда с твоего участка донесся какой-то стук. Света у тебя не было, и я насторожился. Помнишь, ты мне оставлял ключи на всякий случай? Я отпер калитку, подошел к дому – а на крыльце что-то белое валяется. Оказалось, вот это послание, привязанное резинкой к камню. Наверное, кто-то перемахнул через забор и бросил. Хорошо окно не разбили, явно метили в него. Потом я развернул…
Ира судорожно схватила мятый, перепачканный землей листок и, поднеся его к лампе, громко прочитала то, что мы уже выучили, кажется, наизусть: «Твоя дочь у нас. Обратишься в полицию – пожалеешь. Нам нужны материалы журналиста, он их куда-то затырил, твоя девица наверняка в курсе. Даем полдня на поиски, мы сами выйдем на вас завтра, носи с собой телефон. Не дергайся, веди себя как обычно. Отдадите материалы – вернем девочку. Иначе никогда больше ее не увидишь. И без глупостей. Мы за вами следим. Время пошло».
– Спокойно, – упредил Костя мой очередной порыв немедленно лететь в чащобу на поиски неизвестных похитителей. Но по тому, как тряслись его плечи, я понимала, что он и сам в панике. – Рита, постарайся прийти в себя. Вспомни, вдруг ты видела какие-то бумаги. Нет? Точно? И этот твой коллега ни на что не намекал? Думай. Что-то здесь не так. Не могу поверить, что родители Лиды дали бы так запросто похитить Машу! А даже если и так, сейчас вся округа стояла бы на ушах, уж я-то знаю! И кстати… с чего мы вообще взяли, что мою дочь похитили?
Его голос сорвался от отчаяния. В последней фразе слышались еле заметные нотки надежды, но когда Ира расправила второй листок, Костя уронил голову. Кажется, мы уже до дыр засмотрели этот нехитрый детский рисунок, приложенный похитителями в качестве доказательства. В центре листа красовалась большая, довольно корявая фигура в длинном платье, неаккуратно закрашенном красным фломастером. Коричневые палки волос, закорючка курносого носа, темные глаза, алые губы впол-лица, приметное украшение на шее – маленькая художница не упустила ни одной детали. Правда, ногти раскрасила по своему вкусу, в красный, а заодно и прилепила на голову фигуре неровную зубчатую корону. Мы еще могли цепляться за призрачные сомнения, если бы не размашистая надпись «Принцесса» с характерной, зеркально повернутой буквой «р». Не далее как вчера мы с крошкой боролись с коварной буквой, которая никак не желала изображаться правильно…
С силой сжав виски, я по заданию Кости пыталась сосредоточиться и подумать. Живчик всячески упивался своим превосходством, заявляя, что справился с заданием. Он явно конкурировал со мной – и уж точно не собирался делиться информацией. С чего же похитители решили, что я в курсе?
– Кофе… он говорил про кофе, – начала старательно вспоминать я. – Что скоро он возглавит журнал, а меня в лучшем случае оставит секретаршей… Намекал, что справился с заданием. С издевкой хвалил, что отказалась от одежды темных тонов. Обещал заявиться ко мне в номер, звал перебираться к нему. Нет, ерунда, все не то… Кажется, что-то было в самом начале праздника. Он выпил и что-то выкрикнул… Ну да, что-то про секреты! Костя, я помню, что среди зрителей тогда стояла Маша, значит, и ты был поблизости. Не помнишь этот момент? Следователь говорил, кто-то снимал праздник на камеру мобильного, вот бы посмотреть запи