сь…
– Я, как назло, тогда отвлекся. Заметил в толпе Славку, удивился, с чего это он на праздник затесался. Оказалось, случайно заметил, как его соседи стали зачем-то подтягиваться к берегу, и в начале представления мы как раз договаривались, что Славка незаметно проследит за ними, а потом расскажет, что они задумали, мне. Помнишь, я говорил, что у меня нет алиби? В момент убийства мы как раз разговаривали со Славкой, и приплетать к делу его я, разумеется, не мог. А ведь в самом деле, – глаза Кости осветились слабым подобием надежды, – та запись могла бы на многое пролить свет. Подтолкнуть к каким-то мыслям. Только как ее раздобыть…
– Можем обегать всех в поселке, расспросить. В парк-отель заглянуть, отдыхающих тряхнуть, – очнулась энергичная Ира. – Да, поздно, но вряд ли люди уже спят. Извинимся, войдут в положение…
Слава уже вовсю махал на нее руками:
– В записке ясно сказано, чтобы Костя не дергался! Начнем опрашивать, взбаламутим народ, будет только хуже… Да и не факт, что кто-то вспомнит речи этого пьяного папарацци…
– Значит, нужно обращаться к тому, у кого точно есть эта запись, – зычно произнес отец Вениамин и поднялся, возвысившись над столом. Похоже, священник тоже немного пришел в себя, потому что заговорил уже размеренно, жестом пригласив Костю сесть. – Друзья, давайте опираться только на факты и решать с холодной головой. Кому нужны записки журналиста? После убийства «авторитета» его люди исчезли. Значит, действительно остаются обитатели леса, соседи Иры и Славы. Неизвестно, что накопал коллега Риточки, но я с ним общался и составил кое-какое мнение, такой авантюрный человек наверняка мог осложнить им жизнь.
Возможно, и так… Я кивнула, соглашаясь со священником, но на ум тут же пришли слова следователя об уникальном специалисте, который почти ничего не записывал. Набросал лишь схему, которая до сих пор стояла у меня перед глазами. Встряхнувшись, я стребовала у хозяев дома чистый лист и ручку.
– Вот. – Я по памяти набросала схему и повернула лист так, чтобы она была видна всем. – Я почти ничего не поняла, но на крайний случай можем предъявить похитителям это. Следователь сказал, что других записей в вещах Живчика не было.
– Неужели затеяли весь сыр-бор из-за какой-то дурацкой схемы? – резонно заметил Слава. – Наверняка у него было что-то еще, и похитители об этом знали.
– Да, и нам требуется это «что-то» разыскать, – задумчиво протянул священник. – Единственная зацепка – те слова журналиста на празднике. Видео есть у следователя, к нему и нужно обратиться. Костя, не волнуйся, я прекрасно помню содержание записки. Мы все сделаем тихо. Ты на машине? Никто не видел, как ты сюда приехал? Отлично! А меня подбросил Леша Михайлов, только до просеки, дальше я пешком добирался. Попросил его молчать, уверен, он нас не сдаст. Сейчас мы вернемся домой – ты, Рита и я. Еще раз почитаете записку, побегаете по участку, сделаете вид, что подчинились и ищете бумаги. Главное – усыпить бдительность. А ребята за это время помогут найти следователя.
Ах, как жалко, что визитка с координатами нужного человека осталась дома! Впрочем, мобильная связь по-прежнему не работала, а отыскать работника органов в городке не составило бы труда. Только… что, если похитители проследят за Славой или Ирой и поймут, что те в курсе и отчаявшийся Костя все же не внял предупреждению?
– Надо кого-нибудь попросить смотаться в город, – предложил Слава и задумчиво возвел глаза к потолку. – Да, кого-нибудь надежного!
– Это мысль, – похвалил священник и, нависнув над Костей, еле слышно спросил: – Он дома? Может быть, сидел без света, и я не заметил…
Я мгновенно навострила уши. Похоже, речь идет о загадочном обитателе мансарды, который мог бы нам помочь!
Но Костя сокрушенно покачал головой.
– Нет. Еще утром уехал в Москву, у него там обследование, вернется только завтра к вечеру.
Ах, значит, я правильно поняла, и таинственный призрак болен… Я чуть было не вцепилась в Костю с вопросами, но взгляд скользнул по смятому рисунку с изображением принцессы. Все посторонние мысли тут же вылетели у меня из головы.
– Попросим нашего фермера, – нашлась Ира, и остальные тут же воспрянули духом. – Да-да, он здесь недавно, «соседи» его не знают, машина у него есть. Сам формально умер, а тачка пока осталась, очень кстати! Оповестит следователя, придумает как, чтобы лишний раз не «светиться». Ему только добраться до города, там разберется, толковый мужик…
Уже кое-что. В деталях обсудив будущий разговор со следователем, мы наскоро распрощались с хозяевами, оставив их договариваться со своим собратом по несчастью. Вскоре я уже тряслась на ухабах в машине, глядя на расплывавшийся перед глазами наивный рисунок Маши. Костя и отец Вениамин хранили напряженное молчание, и я точно знала: для нас троих еще не было дороги домой тяжелее этой.
– А вдруг он не нашел следователя? – Я задумчиво побарабанила пальцами по стеклу, глядя на встававшее вдали солнце, и решилась: – Костя, если через пару часов ничего не изменится, ты отвезешь меня к тем темным домам. И не спорь! Ну не звери же эти «соседи», попытаюсь им все объяснить. Сам понимаешь, иного выхода нет…
– Давай еще подождем. – Сильные руки обняли меня за плечи. – Рита, поспала бы немного, отдохнула, глядишь, потом что-то да вспомнилось бы… Попробуй приляг, вдруг получится.
Я лишь отрицательно покачала головой. Ну не могла я спать в такой момент, сходя с ума от волнения за Машу! Мы добрались домой ближе к полуночи. Не знаю, следили ли за участком Кости, но мы на всякий случай еще раз прочитали записку, демонстративно пометались по крыльцу, громко пообсуждали содержание, нарочито упирая на то, что нельзя обращаться в полицию. Священник отправился к себе, но, судя по приглушенному свету в окне на втором этаже, не спал всю ночь, как и мы.
Стоило переступить порог погруженного в непривычную тишину дома и увидеть разбросанные по ковру игрушки, как слезы сами собой покатились из глаз. Бедная моя девочка, любопытная крошка, в эту самую минуту она наверняка тоже плакала, трясясь от страха в компании самых настоящих бандитов! Представив это, я сорвалась на рыдания, и Костя крепко прижал меня к себе. Мы долго стояли вот так, без слов, в отчаянии цепляясь друг за друга.
Потом я попыталась успокоиться и, оставив Костю на кухне, поднялась к себе. Слезами горю не поможешь – я должна была подготовиться, чтобы в любую минуту вернуться в лес на переговоры со «злыми». Приняв душ и переодевшись в спортивные штаны и футболку, я подошла к окну в надежде, что свежий ночной воздух вернет мне способность здраво мыслить. И замерла, увидев на подоконнике привычное послание от призрака, прижатое большой шоколадкой.
Ого, кажется, мой безмолвный ухажер заблаговременно позаботился о том, чтобы порадовать меня с утра пораньше презентом и смешными картинками… Знал, что не успеет вернуться вовремя, и положил свой сюрприз перед отъездом. Похоже, даже выспросил у Кости, какой шоколад я обычно покупаю, раз преподнес мой любимый, молочный, с изюмом. Как трогательно: перед серьезным обследованием призрак подумал обо мне! На глаза снова навернулись слезы при мысли об обитателях этого дома, ставших мне такими близкими…
Я развернула послание. Опять несколько картинок: девушка с чудовищем стоят, взявшись за руки, и смешно тянутся друг к другу в поцелуе, потом их губы соприкасаются, и бац – фигуры скрываются за загадочным облаком. Заканчивало послание красноречивое многоточие. Так-так, а что же дальше, продолжение следует? Если верить сказкам, после поцелуя чудовище должно превратиться в прекрасного принца. Хм, неужели обитатель мансарды подумывает все-таки предстать передо мной в своем обычном облике? Только меня ждет встреча не с молодым красавцем, а с довольно пожилым, хотя и талантливым «дядей», отцом Кости. Кажется, я снова попаду в щекотливое положение, ведь ответить на его знаки внимания точно не смогу…
Ах, и о чем я думаю, сейчас есть проблемы поважнее… Спустившись вниз, я забрала чашку с горячим крепким кофе из рук Кости, и мы принялись ждать неизвестно чего. Сначала, подбадривая друг друга, сидели за столом. Потом, периодически бросая встревоженные взгляды на стенные часы, заняли пост у окна. Наконец, снова сели, впав в состояние нервной дремоты. А, очнувшись и уже сходя с ума от волнения, принялись нервно метаться по кухне.
Растерянно глядя себе под ноги на стильную коричневую плитку, я думала о том, как прекрасно мне жилось всего несколько часов назад… В то самое время, когда круг моих насущных проблем ограничивался вопиющей профнепригодностью, нездоровым любопытством, невнятными отношениями с Костей и коварной, не желавшей писаться правильно буквой «р». Сейчас же я невольно стала источником страданий для смышленой приветливой малышки, выбравшей меня в спутницы жизни своему надежному папе. Эх, и зачем я так долго мучила себя и Костю сомнениями, что мне мешало ответить на его симпатию, сделать хотя бы крошечный шаг навстречу? Решено: если все закончится благополучно, обязательно попробую развить наши отношения…
Дзы-ы-ынь! Резкий звонок вторгся в сознание в тот самый миг, когда мысленно я приносила себе этот серьезный обет. Подпрыгнув от неожиданности, я подлетела к окну: у калитки стоял микровэн с какой-то рекламной надписью, рядом с которым суетились два рослых парня в синей униформе.
– Я открою, – бросил на ходу Костя, направляясь к двери. – Сиди здесь.
Ага, и не подумаю! Вдруг это похитители, явившиеся по мою душу? Еще разозлятся, не найдя меня на месте, сотворят что-нибудь с Машей… Брр, от одной этой мысли меня бросило в дрожь, заставив вылететь из дома следом за Костей. Он уже открывал калитку незнакомцам, один из которых расправлял на коленке немного помятую бумагу.
– Здравствуйте, это дом пятнадцать? – деловито осведомился тот, что держал листок. И в ответ на кивок Кости обернулся к коллеге. – Отлично, открывай машину, сейчас будем заносить.