Программа всесильного администратора дала сбой, и ребенок все же появился на свет. А незадолго до этого Борис и Лиза расписались – произошло это, по настоянию Игоря, быстро, тайно и скромно, без гостей. Сестра, которую Боб не посвящал в перипетии своей жизни, затаила обиду. Аникеев не рвался с ней объясняться: пока Игорь был уверен, что родные, как говорится, в контрах, можно было не опасаться за судьбу ранних неизданных песен. А в том, что патологически честная Нина сохранит ноты в целости и сохранности, несмотря на конфликт, Боб не сомневался.
Теперь Аникеев все чаще скрывался в Лесном, родной деревушке жены. Возился с сыном, бродил по окрестностям, даже стал набрасывать какие-то мелодии… Временами начинало казаться, что деловой господин в темных очках перестал интересоваться его существованием, но всякий раз, стоило немного расслабиться, как Игорь появлялся снова. Боб заходился в ярости, орал, что имеет право на отдых, чтобы потом, завидев в руках вчерашнего друга простую бумажку с собственной подписью, в бессильной ярости собираться на очередную «работенку».
Эту бумажку – договор с администратором – Борис подмахнул, видимо, в основательном подпитии. Он не помнил дня и часа сего исторического момента, но факт оставался фактом: под документом, практически продающим знаменитого Боба с потрохами, красовалась его размашистая подпись. И была бы это самая большая печаль в жизни… В момент, когда Аникеев думал, что хуже участи уже не придумаешь, грянул гром среди ясного неба: Игоря прижучили с финансовыми махинациями. Выяснилось, что он регулярно организовывал левые концерты, а на легальных выступлениях, согласно классической схеме тех лет, часть якобы непроданных билетов уничтожалась, а выручка шла в карманы заинтересованных лиц.
Артист был не в курсе дел администратора, но вполне мог занять соседнюю камеру – поди докажи, что ты ничего не знал… К счастью, ушлому администратору удалось быстро выпутаться, а недельное пребывание в СИЗО принесло ему новые проблемы со здоровьем и… уйму контактов с «нужными» людьми, на сей раз из криминальной среды.
Оказавшись однажды на своеобразном корпоративе для представителей братвы, Боб испугался, как никогда прежде. И решил, что отвяжется от Игоря – всеми правдами и неправдами, любыми способами, законными и не очень. Борис как раз скрывался в Лесном, обдумывая план отступления, когда на пороге появился старый знакомый. И теперь администратор по привычке спаивал доверившегося ему когда-то артиста, тщетно навязывая ему роль в фильме, который собирался спонсировать видный отечественный «мафиози».
– Значит, ты не согласен, – вкрадчиво улыбнулся господин в темных очках. – Хорошо, нет проблем. Не хочешь участвовать в отмывании денег – твое право, порядочный ты наш… В этой дыре ведь, кажется, есть кладбище? Зарезервируй пару мест под могилки: для себя и для меня. А еще лучше – целый склеп, потому что после твоей кончины серьезные ребята примутся за твоих близких. Этот фильм очень важен для нашего партнера, основан на его биографии. Мы уже получили средства и даже частично освоили их, понимаешь? Что? Как именно освоили? А машина у тебя откуда появилась?
Боб схватился за голову. И зачем только он купил эту окаянную машину, которой его попрекали уже который месяц? Да что там машина – как его угораздило связаться с этим нечистым на руку пронырой, благодаря которому они попали в поле зрения правоохранителей и представителей криминала? Так называемый администратор явно растратил деньги, и теперь даже снять эту мафиозную сагу было не на что. Боб подозревал, куда так стремительно улетела внушительная сумма: в последнее время Игорь частенько вел себя неадекватно, слишком импульсивно, а однажды выудил из кармана пакетик с белым порошком…
Ну и положеньице! И как теперь, спрашивается, выпутываться?
– Есть у меня одна мыслишка… – Хитрая ухмылка Игоря не сулила ничего хорошего. – И навела меня на эту идею твоя дражайшая супруга. Как ни странно. Ну-ну, не кипятись, я же никого не оскорбляю. Словом… помнишь, она предлагала взять перерыв, пропасть, а потом вернуться? Устроим нечто подобное…
Боб не поверил своим ушам. Да возможно ли такое счастье? Он на время покинет этот суетный творческий мир, отдохнет, побудет с семьей. Конечно, с деньгами придется туговато, но как-то выкрутится… Вспомнит об истинном творчестве, снова займется музыкой – уже для души. Возможно, придумает, как отвязаться от этого афериста. А потом вернется: с новой программой, с новым имиджем…
– Ты не понял: не сделать паузу, а исчезнуть. Вообще. Уйти на взлете, пока не успел всем надоесть. Причем не просто завершить карьеру, а уйти в физическом смысле. – Администратор помолчал, смакуя свою нелепую затею. – Ну что ты так всполошился? Объявим тебя погибшим, заставим снова о тебе говорить, встряхнем твою карьеру. Довершим сравнение с Элвисом. О семье не волнуйся, поживут пока на авторские отчисления. Бандиты, кстати, отвяжутся: с мертвого взятки гладки. Пересидишь в здешней глуши. До тебя ведь доходили слухи о мертвецах, прячущихся в местном лесу? Составишь им компанию, ха-ха…
Борис еще долго негодовал, рвал на себе волосы, сыпал проклятиями, чуть ли по воздуху не метался от ярости. Администратор наблюдал за его реакцией с издевательской улыбкой, как за увлекательным спектаклем, периодически прикладываясь к стопке или отправляя в рот кусочек домашней котлетки. Наконец он закончил трапезу, промокнул рот салфеткой и чинно удалился, напоследок заявив, что дает Бобу на раздумья неделю. Тот выругался вслед свихнувшемуся от денег и наркотиков ловкачу, решив забыть об этом странном разговоре.
Через два дня, когда Лиза на мгновение отвлеклась, выбирая фрукты на местном рынке, к маленькому Косте подошел неизвестный дружелюбный дядя. Угостив ребенка шоколадкой, он попросил передать папе, чтобы тот вел себя хорошо. Тем же вечером, обсудив все с женой, Боб набрал хорошо знакомый московский номер…
Глава 26
Сентябрьское утро выдалось, как по заказу: простиравшуюся впереди трассу окутывал легкий туман, асфальт блестел от прошедшего ночью дождя, и за полчаса мимо пронеслись всего три автомобиля. В воздухе носился приятный грибной аромат, из расположенной поодаль деревни слышалось мычание коров. Нарушал идиллическую картину лишь ветер. Холодный, пронизывающий до костей, он гонял по обочинам унылые желтые листья.
«Подходящий антураж для смерти», – усмехнулся про себя Борис. И тут же деловито огляделся, пытаясь отогнать нехорошие мысли. Возможно, стоит рассматривать эту ситуацию метафорически: увязший в творческом кризисе, основательно надоевший публике и себе самому Боб уйдет со сцены, чтобы переродиться и вернуться – уже совсем скоро.
– …все разыграем как по нотам, – резко вторгся в его мысли развязный голос. Несмотря на раннее утро, Игорь был заметно взбудоражен – то ли нервничал перед предстоящей операцией, то ли снова находился под действием каких-то препаратов. – Итак, повторяю задачу: садимся в машину, проедем немного вперед, потом по моей команде выпрыгнешь. Помнишь, я тебя учил? Я тоже вылечу на ходу, а машиной придется пожертвовать: сгорит дотла. Не переживай, потом наколотим на этой истории столько, что сможешь купить с десяток таких же! Я сам все проконтролирую. Позолочу ручку, кому нужно, напишут, что в салоне нашли останки. Брось на сиденье куртку, вдруг от нее что-то останется, все и подумают, что в машине был ты. Да, предупреждаю, с непривычки можешь получить пару ссадин. Если где-то останутся следы, пущу в ход ту липовую справку с другой группой крови. Никто не заподозрит, что ты жив. Потом отправишься в свою Тмутаракань, поживешь в лесу: я договорился с тамошними обитателями. Через несколько месяцев устроим тебе триумфальное возвращение. Ну, выше нос, дружище, дело выгорит, обещаю! Нам пора.
Борис вдохнул, наполняя легкие свежим осенним воздухом, и завел глаза к серому небу. Душу кольнуло недоброе предчувствие, но пути назад не было. То ли от холода, то ли от волнения его начало заметно потряхивать.
– Ну что ты так дрожишь, соберись! Ох, и как с такими неженками работать, – насмешливо бросил Игорь и, скинув с себя ветровку, протянул Бобу. – Надень пока мою. И успокойся, еще напортачишь на нервах, а ты мне живой нужен!
Борис помедлил в задумчивости, но потом, встряхнувшись, покорно натянул на себя ветровку.
– Игорь, у меня к тебе просьба, – тихо произнес он, усаживаясь на пассажирское сиденье. – Если… если со мной все же что-то случится, позаботься о моей семье. Передай документы об авторских отчислениях Лизе, она разберется.
Заскочив на водительское место, администратор задорно подмигнул.
– Да не боись ты, звезда! Авторскими отчислениями займусь сам, зачем твоей бабе голову ломать? Все устрою в лучшем виде. А ты о творчестве думай, новый репертуар нужен. – Игорь закинул в рот пару каких-то таблеток, тряхнул головой и хлопнул пальцами по рулю. – Ну что, готов? Тогда вперед! Де-е-е-ержи-и-и-ис-с-сь…
Он очнулся от того, что по лицу будто током били мелкие холодные колючки дождя. Во рту ощущался неприятный металлический привкус, голова кружилась, в глаза лезла пыльная жухлая трава, а ладони саднило так, что хотелось выть от боли.
Что происходит, почему он лежит… в каком-то кювете? Борис немного подтянулся, с удивлением обнаружив, что тело его слушается, и уселся, собираясь с силами. И тут сзади раздалось два оглушительных хлопка, крякнул металл, и в спину ударила жаркая волна. В этот момент Борис вспомнил все – и подскочил на месте.
– Игорь! – Паника придала сил, и Аникеев, заметно припадая на ушибленную ногу, понесся к полыхавшей совсем рядом машине. Инстинкт остановил его в нескольких метрах от пожираемой пламенем груды металла. Новый приступ головокружения чуть не сбил с ног, но за мгновение до того, как перед глазами все поплыло, Борис успел заметить темную фигуру в салоне… Выходит, Игорь не успел выпрыгнуть. Все, администратору уже не помочь.