тупны, как гранитная набережная в Гаване!», «Если бы твое тело было тюрьмой, а руки – цепями, какое это прекрасное место, чтобы отбывать здесь свой срок!». Ну и всякое такое в том же духе. За черту обычно не переходят, пошлости не говорят, просто изощряются в остроумии и комплиментах, постоянно держа кубинок в тонусе.
А так самое расхожее обращение на Кубе – «амиго, амига!» – друг, подруга.
«Амига, хочешь, я угощу тебя мохито?»
Куба – родина нескольких шикарных коктейлей. Оно и понятно: море, солнце, красотки, сидишь у бара, не сухой же ром опрокидывать стопку за стопкой до полусмерти, надо процесс этот удлинить, да и даму своим напитком заинтересовать. Первая мысль, думаю, была какая? Правильно, охладиться, ведь летом под 40. Для этого нужно много льда, обязательно растолкать мяту, залить это шипучей содовой, кинуть дольку лайма с коричневым сахаром и для настроения добавить белого рома. Что это? Мохито, который подается в любом уголке мира. Где придумано? На Кубе! И жизнь уже кажется совсем другой, с мохито-то! Уже одно ощущение высокого стакана в руке, в котором лед с мятой, снижает температуру окружающей среды вокруг, доводя ее до приятной.
А «Дайкири»? Настоящий, из «Флоридиты», где его любил пить Хемингуэй? Кубинский вариант обязательно с клубникой: колотый лед, белый ром, клубничный ликер, сок лайма, да все это в блендере, да потом все это в себя! Ах! В кафе это приходят только за хемингуэевским Дайкири. А сам Хэм, весь бронзовый, стоит на своем любимом месте у бара и на всех посматривает, улыбаясь своей вечной бронзовой улыбкой. Меня тоже видел с дайкири, честно говорю!
Еще «Куба Либре» – без этого ни шагу! Это просто ром, залитый колой и лед. Вкус очень кубинский, колоритный, свободный, освежающий и зовущий на подвиги.
«Пина Колада» – коктейль совсем женский, сладкий, мягкий, нежный, чуть волнующий. По-испански это значит процеженный сок ананаса. Но по мере процежевания туда был обязательно добавлен ром и кокосовые взбитые сливки. По мне, так это, скорее, десерт, а не коктейль, слишком сладко.
А в основе всего этого безобразия – ром! Мне нравится объяснение одного из возможных происхождений этого названия: большой шум, гам и неразбериха! Еще бы, выпил рома – и шумная жизнь начинается! Хотя к рому я всегда относилась с подозрением. Не моё это – «йо-хо-хо и бутылка рома». И йо-хо-хо меня тоже всегда смущало – что это, боюсь спросить?
Сам лично ром – это настоящий карибский крепкий напиток на основе сахарного тростника, там все сбраживается, перегоняется, выдерживается в дубовых бочках и получается тростниковая водка (по-нашему, по-простому), которая чем старше, тем темнее. Чем ром светлее и юнее, тем он коктейльнее, с возрастом (рома, а не потребителя), начинает питься в чистом виде. Самые известные – «Havana Club» и «Bacardi». А так, чисто пиратский напиток! Знаю, чем пираты Карибского моря больше всего любили закусывать ром – долькой апельсина, сдобренного корицей. Очень неплохой был у пиратов вкус! Еще пили с кофе и горячим шоколадом. И с огромной толстой сигарой в зубах, разумеется. Очень советую попробовать такой горячий коктейль на основе рома: очень крепкий черный чай с сахаром и лимоном и ром – шикарно! Особенно хорош холодным зимним вечером.
И еще немного из истории рома и пиратов. Поскольку от рома на жаре пираты быстро дурели и могли по пьяни зашибить своих, то пиратские начальники приказали им ром в чистом виде не пить, а хоть водой разбавлять, ладно, ребят? Ром с водой стали называть грог. Но невкусно это, пробовала. Пиратская мысль по улучшению жизни работала быстро: воду стали смешивать с любым цитрусовым соком с добавлением мускатного ореха и корицы. Жизнь заметно улучшилась. Рецепт старинный, пиратский, попробуйте.
А самым престижным в золотую эру пиратов был Ромфастиан, та еще гадость, на мой вкус: смесь джина, пива, хереса, корицы, сахара, мускатного ореха и, внимание! – сырых яиц! Подавался пиратикам в горячем виде полуобнаженными красотками-мулатками. Горячий вид, думаю, был не только у рома, но и у всех перечисленных.
Всё просто: Тринидад (Троица по-испански) – это очаровательный разноцветный городок на Кубе, Идио – имя хозяйки, у которой я жила два дня с сыном.
Тринидад одноэтажный, цветастый, патриархальный и очень обаятельный. О том, чтоб его забыть, не может быть и речи. Домики идут непрерывно, одной стеной. Поэтому любая улица это просто одна длинная стена с дверями, но каждый хозяин красит свой кусочек жилья в любимый цвет – синий, так уххх, самый синий в мире, зеленый, так не стесняясь никого, желтый, так чтоб солнцу подстать, розовый, так самый противный, какой есть! Все двери в этой длиннющей уличной стене всегда открыты и жизнь совершенно на виду. Идешь и смотришь краем глаза на донов Педро и Розалинд, как на участников разноцветного сериала: в синем доме черный старик, стакан и остатки рома. Старик мерно качается на качалке в такт своим неторопливым мыслям, глядя перед собой. Рядом с ним кошка, черная, как и сам хозяин. Около красного дома – девочка с воздушным шариком во рту, то сдувает, то надувает. Шарик красный, с белым крестом. В зеленом кудахчут зрелые тетки в бигудях (я знаю, что «в бигуди», но эти – «в бигудях»!), кудахчет о своем и телевизор, но теткам это совсем неинтересно. Кто-то сидит на ступеньках, кто-то смотрит в окошко, ведь на улице все равно самая важная местная информация. И запахи, из каждой двери пахнет по-своему, идешь по узкому тротуару, касаясь плечом стены и нанизываешь, как парфюмер, запах за запахом: здесь жареный лук, много лука, на пол квартала хватило бы, а вот воняет стойкой кошатиной, въевшейся даже в стены, и пропитавшей соседние дома, там стиральный порошок, аромат свежего белья и солнца, зато через несколько шагов целый букет человеческих запахов, и главный – страсти, свежеиспеченной, еще не выветрившейся, страсти в ритме сальсы, как и все здесь вокруг. А чуть дальше, из белой двери, просто тянет одиночеством.
В городе есть старые площади и храмы, галерейки с картинами местных Дали, но это всё в плюс к простым городским улицам, они и есть душа города.
Мы жили в желтом домике, у милой хозяюшки со странным именем Идио. Было боязно селиться в дом кубинца, честно. У нас же свои представления о прекрасном. Оказалось, что наши представления недалеки друг от друга. Дверь с улицы – это вход в другую жизнь, о которой живущий в гостинице европеец не имеет представления. Большая гостиная с кухонным прилавком и массивными колониальными креслами; внутренний дворик под открытым небом, посреди которого стол из цельного ствола, с патиной и трещинами; кованые перила, желтые радостные стены и множество муравейных комнатушек, но каждая с удобствами. Все чисто, с местным колоритом и потугами на вкус.
Идио мила, улыбчива, приветлива и услужлива, интересуется сыном, сравнивает его со своим, знакомит с длинноногой подростковой дочкой в пионерском галстуке. Все время ведет записи: что куплено, сколько трачено, кто приехал, кто уехал, список нужных продуктов – всё с точностью должно быть запротоколировано. Ведет дом и надстраивает второй этаж, все время в гостиной, как часовой на посту. Дом, скорее, зажиточный по местным меркам, к кофе подали молоко и угостили хлебом, как пирожным. Спросила, что мы хотим на ужин – курицу, рыбу или мясо. Выбрали курицу в надежде на местную, но из морозильника были вынуты американские ляжки мутанта, не ножки Буша, а динозаврины мясистые мослы, которые заняли весь огромный прилавок. Потом Идио с силой запихнула их в скороварку и оставила томиться.
Через два дня мы обнимались, прощаясь, одаривали друг друга подарками и клялись в вечной любви и дружбе. И это не просто слова, я, правда, буду вспоминать Идио из Тринидада.
Вообще, кубинцы величавы и одновременно игривы, неторопливы и улыбчивы, а к нам – стойкое хорошее отношение, что по нынешним временам редко. Всех красиво зовут, как героев сериала: Розалинда, Хосе, дон Мигель и просто Мария. Но сериал довольно бедный. Очень бедный.
Сделала на Кубе впервые:
• Выпила ром, который всегда презирала, «Дайкири», «Пина Коладу», «Кубу либре», «Кончанчару». До Кубы коктейли вообще не пила.
• Попробовала тростниковый сок. Слишком сладко, но очень сочно.
• Попробовала тостоны, жареные зеленые бананы. Фу.
• Прокатилась верхом на быке зебу. Мягко и медленно.
• Послушала настоящую сальсу и увидела, как ее танцуют: «Это элементарно! Вы просто должны получать удовольствие от движений!»
• Купила из-под полы сигары дома у спекулянта.
• Была на обряде сантерии – местном религиозном празднике. Увидела священника в состоянии транса. Увидела жертвоприношение.
• Попробовала тапиоку.
• Увидела грифов в природе.
• Была на табачной плантации.
• Была на плантации какао, ела очень вкусный фрукт какао, чем-то напоминающий мангостан с ананасом. Ела очень невкусные жареные зерна какао, абсолютно не похожие на шоколад.
• Видела хлебное дерево.
• Видела полчища раков-отшельников на почти необитаемом острове. Милые.
• Впервые в жизни села за гончарный круг! Невероятные ощущения!
• Была в доме, где 20 лет прожил Хемингуэй. Сильно. (см. фото 90)
Фото 90…Купила из-под полы сигары дома у спекулянта
Константин Исааков. Лед и пламень
Есть у меня друг детства – обычный русский парень, но швед по происхождению. Его предки перебрались в Россию в качестве тогдашних «трудовых мигрантов», корабелов, еще в петровские времена. Так вот, зная Сашку, что называется, как облупленного, я, даже не побывав в Швеции, как-то сомневался в наших стереотипных представлениях о шведах как о суровых викингах, воинах и прагматиках – словом, людях с исключительно «характером нордическим». Саша-то, по натуре, человек творческий, общительный, он обожает путешествовать по миру, увлеченно потом комментируя друзьям эти свои пути-дороги. Готовится, однако, к каждой поездке всерьез, я бы сказал, синтетически: штудирует Интернет, выучивает несколько десятков слов на местном языке – чтобы потом, как он сам объясняет, без проблем общаться где-нибудь в пабе или в траттории. Вот такой «лед и пламень». Увлеченный структуралист.