Этих тигров я видела в Клубе не первый раз: исполинские кошки гуляли в саду или спали на балконах и галереях, а иногда с безразличным видом заглядывали в классы. Животные вели себя смирно, и никто из местных их почему-то не боялся. Наверное, только мы со Светловой чувствовали себя в их компании немного неуютно… Да бог с ними, с тиграми, суть дела крылась вовсе не в них!
Занятие, которого большинство наших «сокурсниц», оказывается, ждали, как соловьи лета, именовалось «Занятием любви». О, нет! На этом самом занятии я чуть под землю не провалилась, как, впрочем, и большинство из присутствующих девчонок, кроме Светловой и еще пары-тройки особенно выдержанных.
Пока мы краснели, бледнели и отворачивались, Аапти и Аарси с невозмутимой деловитостью рассказывали нам об особенностях взаимоотношений между мужчинами и женщинами. Вообще, конечно, было интересно. Речь шла о том, что любовь – это, как выяснялось, целое искусство, которым, как водится, хорошей жене неплохо было бы овладеть до брака и желательно на практике…
Тут я напряглась. Все напряглись (даже Светлова и самые холоднокровные), а хитрая Аапти выдержала по театральному издевательскую паузу. Шутка ли! Мы же все тут, как-никак, невинные девы (даже Светлова), что это еще за намеки на практические навыки?
Собрав щедрый урожай перекошенных недоумением выражений с наших лиц, Аапти огласила, наконец, главную «фишку» вечера – чудесные «любовные» таблеточки! Я со стула бы упала, если бы только на полу не сидела. Пока я думала, чем эти самые таблеточки нам всем грозят, наставница объяснила принцип их работы: съедаешь такую, а потом во сне тебе явится желанный мужчина и сделает с тобою все, что пожелаешь…ну, или ты с ним, что пожелает он. Главное, что утром ты проснешься вся такая опытная и умелая, а тело твое останется нетронуто-невинным и бла-бла-бла -все дела!
Потом нам раздали на пробу по одной таблетке, после чего начались рассказы и наглядная демонстрация картинок с тем, что и как надо будет делать. Я, как и до этого, краснела, бледнела, размышляя о том, что на самом деле будет, если заглотить перед сном расчудесное «колесо». Ловила себя на мысли – мне это интересно. Чертовски интересно, как все, что выглядит безобидным, остается при тебе и не несет никаких видимых последствий…
Не знаю, как я досидела до конца. В себя пришла уже перед уходом из Клуба, когда мы со Светловой присели на скамейку в зале с телепортами, чтобы пообщаться и поделиться, как говориться, мыслями и впечатлениями.
Достав из кармана круглую, как шайба таблетку, я задумчиво разглядывала ее. Поковыряв ногтем гладкий край, отметила, как легко он крошится. Решив из любопытства попробовать таинственную штуковину на вкус, я уже вытянула язык, чтобы лизнуть осевший на ладонь налет, за что тут же получила резкий оклик от Светловой.
– Абашева, ты что, всерьез собираешься жрать эти «колеса»?
– А ты нет? – я вопросительно посмотрела на землячку. – Наставница Аапти сказала, что этой ночью мы должны…
– А если завтра она скажет пойти и всем Клубом в озере утопиться, а? Ты перед тем, как незнакомую наркоту в рот тащить, сперва подумай, чем это грозит. Подсадят тебя на какую-нибудь дрянь, и будешь по полям единорогов ловить от прихода до прихода – это в лучшем случае.
– А в худшем? – я с подозрением оглядела заветную таблетку, понимая, что в опасениях Светловой безусловно есть здравый смысл.
– Анафилактический шок, отек легких, остановка сердца – что угодно. Ты ведь не знаешь, что это такое?
– Пожалуй, ты права, – согласилась я и со вздохом убрала в карман любовную таблетку…
Уже дома, выполнив все возможные насущные дела, я с облегчением ушла в дом и вытянулась на лежаке. Вечер выдался прохладным и в окно одна за другой катились волны горной свежести. Проклятая жара наконец-то спала.
Пришел Эйб. Ни слова не говоря, улегся на свою койку и уставился в потолок. Сегодня он напрягал меня особенно сильно, ведь даже приняв железные аргументы Светловой, я не отказалась от мысли отведать неизведанного. Погасив свет, я стала прислушиваться к ровному дыханию соседа и, спустя полчаса, вынесла вердикт – дрыхнет!
Привыкнув к полумраку, я села на кровати и осторожно, не дыша, выложила на ладонь заветную таблетку. Долго смотрела на нее, прислушивалась к дыханию Эйба, снова смотрела.
Особых мыслей, кроме тех, что Светлова права, и надо бы послушать ее мудрого совета, в голове не рождалось. Однако упрямое любопытство победило. Все-таки, Клуб Царских Жен – организация серьезная! Не должны они кандидаток в Царицы от нечего делать травить чем попало.
Эх… Я вздохнула, задержала дыхание, как перед прыжком в воду, на всякий случай разломила кругляш пополам и сунула часть в рот, готовясь принять свою судьбу…
Сначала ничего не произошло. И через пять минут тоже не произошло ничего. Ничего особенного, кроме того, что меня стало клонить в сон, но это вряд ли как-то вязалось с таблеткой, день-то насыщенный выдался.
Вытянувшись на лежаке, я таращила глаза то в потолок, то на дверь, то на спину отвернувшегося к стенке Эйба. Сон все не шел…Не шел… А потом неожиданно навалился неповоротливой, густой массой абсолютной тьмы. Пространство качнулось, и я поняла, что уже не лежу, а стою вертикально в этой тьме, которую постепенно начинает освещать невидимый источник света. То, что сама источаю свечение, я поняла не сразу.
Постепенно темнота обрела форму, под ногами четко обозначился пол, над головой проступил потолок, а где-то в плотной гуще мрака едва видимые образовались стены. Пустая комната, абсолютно пустая…
В сонном оцепенении я огляделась по сторонам – никого, только под ногами, будто живые, заструились длинные ленты тумана и вместо холода неожиданно обдали теплом. Они обвились вокруг моих лодыжек, поднялись выше и обожгли сквозь одежду кожу на бедрах. Я уставилась на них в ступоре, пытаясь сообразить, что делать, но сон не позволял собраться с мыслями.
Кто-то стоял за спиной. Я отчетливо ощутила чужой взгляд, как прицел, наведенный мне между лопаток. Развернулась, чувствуя, как от волнения и непонимания становится трудно дышать. В полушаге от меня стоял незнакомец, хотя… как незнакомец? Маду я узнала сразу, хоть и выглядел он несколько иначе, чем во время нашей первой встречи. На нем не было ни шикарных одежд, ни золотых украшений. Обнаженный по пояс он стоял в полумраке и, видимо, смотрел на меня – глаза скрывала грива распущенных золотых волос.
От этого зрелища я окончательно потеряла способность соображать. Просто стояла и тупо таращилась на гибкий, увитый мышцами торс, скользя завороженным взглядам по гладкой коже, которая при моем собственном чудо-освещении казалась не пронзительно-синей, а серо-голубой. И тут снова накатило, как там, в Клубе: непреодолимое волнение, глупое, необъяснимое. Сердце запрыгало в груди, дыхание стало глубоким и быстрым. Я попыталась совладать с обезумевшим организмом, но не смогла. Вышло только хуже – предательски задрожала нижняя челюсть, зубы выбили чечетку, а по шее и груди поползли стремительные ручейки пота.
Маду подошел ко мне так близко, что я отчетливо различила его дыхание. Тяжелое, шумное, оно сотрясало воздух и обжигало мою кожу. Я не могла пошевелиться – тело застыло, будто статуя, а из головы прорванной плотиной утекли все мысли, кроме одной: «Это сон!»
Царь, тем временем, обошел меня и остановился за спиной, я почувствовала, как его рука уверенно скользнула на мой живот, а губы зашептали что-то возле самого уха. От груди в подбородок и шею ударили тяжелые волны жара. А ведь раньше я никогда так не млела с одного-единственного прикосновения мужчины. Я же кремень! Всякое ведь бывало, бывали и настырные поклонники, которые распускали руки. Эти руки я очень любила заламывать, лелея в мыслях мечту их поотрывать…
Сейчас все было по-другому. Рука, греющая мой напряженный живот, сводила с ума, заставляя мечтать лишь о том, чтобы ее ненароком не убрали. Слова, мягким рокотом текущие в ухо, баюкали и уносили в какую-то иную, нереальную реальность…
Я совсем сомлела, когда хрупкий «сонный» мир вдруг дернулся, и рассыпался на куски, вернув меня в горизонтальное состояние на лежак в ишином доме. Резко подскочив, я ошалело завертела головой. Источник разрушения прекрасной иллюзии отыскался сразу – Эйб бился головой об стену, а в коридоре истошно лаял Бонго.
Я не сразу поняла, что с моим соседом, но через секунду сообразила, что это какой-то припадок. Бедолага «йоркширский терьер» лежал на боку, скорчившись в три погибели, и судорожно колошматил лбом стену. Бросившись к парню, я ухватила его за плечи и рывком перевернула на спину, попыталась запихать ему пальцы в рот, проверить не запал ли в горло язык, но тут Эйб неожиданно пришел в себя, грубо оттолкнул мои руки, и сел, плотно прижимая ладони к вискам.
– Ты в порядке? – поинтересовалась я, ощущая, как страх за соседа начинает сменяться раздражением.
Чертов «йоркширский терьер»! Обломал мне все, весь чудный сон. Заветная таблеточка тю-тю, другую мне дадут неизвестно когда, и вообще… Я злобно взглянула на Эйба, с трудом подавив желание отвесить ему хороший подзатыльник.
– Я тебя напугал? Прости, – он словно прочел мои мысли, взглянул из-под своих нечесаных волос невнятным почти бесцветным взглядом.
– Да, ладно, – смирилась я. – Ты как, вообще?
– Нормально.
– Не похоже что-то. Давно у тебя эти приступы?
– Нет. Недавно началось.
Впервые за наше недолгое сосуществование между мной и Эйбом начал клеиться какой-никакой диалог. Мое раздражение сменилось любопытством. Оглядев покрывающую кожу парня штукатурку, я бестактно поинтересовалась:
– Это тебе зачем?
– Защита от солнца, – прозвучал лаконичный ответ.
– Не любишь солнце?
– Не переношу. Болезнь такая.
– Надеюсь не заразная?
– Нет.
Кажется, Эйбу диалог надоел и он, бросив на меня хмурый взгляд, улегся обратно на лежак:
– Иди спать, – посоветовал настоятельно, и мне ничего не осталось, как послушаться.