Вот дерьмо!
– Эй, Алсу! – Уверенная рука легла на мое плечо, пальцы настойчиво промяли шелк персикового топа. – Если я не выиграю, что вполне возможно и случится, желаю победы тебе.
– Спасибо, Амбис, – кивнула я в ответ. – Как твоя рука? Прости за нее.
– Нормально. В конце концов оно того стоило, – алые губы Амбис разъехались в улыбке, – теперь я знаю твой коронный прием. Почти все твои коронные приемы – выучила.
– А мне не жалко.
Вот это действительно ценно. Действительно хорошо! Когда бывший враг стал другом. Ну, или мне хочется так думать, что между мной и Амбис больше не будет того напряжения, что прежде порождало искры и молнии.
Спустя полчаса нас вывели на ту самую открытую площадку, где я впервые увидела Царя. Выстроили, как тогда, в две длинные линии. Поднялся ветер. Он принялся трепать длинные волосы девушек, подкидывать над землей волны разноцветных подолов. Высоко в небесах, в самом зените, над головами собравшихся вспыхнула белая искра.
Добро пожаловать, Маду. Сделай уже, наконец, свой выбор!
С электрическим гулом и стрекотом айтмана Царя опустилась на каменные плиты площадки. Двенадцать пар механических коней – все те же, что и раньше! – дружно грянули оземь копытами и замерли в одинаковых позах. Погасли световые кольца – опали и исчезли, выпустив к небесам радужный дым.
Царь вышел из небесной колесницы, величественный, возвышенный, одухотворенный. Разлились по плитке алые шелка невесомых одежд. Золотом блеснули браслеты и кольца, кожа на лице и оголенных руках выглядела особенно синей в ярких солнечных лучах.
– Приветствую вас, прекрасные дэви.
Девушки промолчали, как того требовал этикет ритуала. Старушка Аапти не одно занятие вбивала в нас сей ценный навык – молчать.
– Приветствуем тебя, великий Царь, – ответила за всех Аахути. – Готов ли ты сделать судьбоносный выбор?
– Готов.
Все присутствующие замерли – перестали дышать. Было слышно, как двигают воздух сотни легких, сжимаются до скрипа зубы, до хруста кулаки. Родня участниц – у кого она имелась – волновалась ужасно! Кто-то даже в обморок упал.
– Итак… – Новый уровень тишины. Слышно, как в саду за перилами листья падают на траву. – Мой первый выбор – это…
Прозвучали имена.
Десять имен, из которых я четко вычленила только свое и Светловское…
По площадке прокатились вздохи радости и разочарования. Счастливицы гордо выступили вперед, а их родня радостно захлопала в ладоши.
Мы с Хоуп сделали заветный шаг вместе со счастливой десяткой.
Что? Мы все-таки попали? Адреналиновый всплеск эмоций сменился обреченностью. Конечно. Ведь никто в этом не сомневался. Ни Рупайя, ни Эйб. Даже Амбис, кажется, намекала, что знает. Судьба. Хотя, быть может, шанс проиграть еще есть? Так, стоп! Почему я вообще об этом думаю? О проигрыше…
– Десять дев удостоились выбора, но лишь две останутся…
И снова имена.
Наши с Хоуп имена!
Все. Приехали. «Предсказания» сбылись, и от этого почему-то стало жутко не по себе. Стало казаться, что все кругом плетут общий заговор, и лишь одна я не в курсе происходящего…
Новый судьбоносный шаг, и восемь девушек остались за спиной расстроенные, подавленные. Или нет? Я ведь не видела их лиц. Зато Маду могла разглядеть во всех подробностях.
Сегодня на нем не было защитной маски. Похоже, обходиться без нее какое-то время он все же мог, хоть и торопился. И зачем тогда снимал свой дыхательный аппарат? Ритуал того, наверное, требовал.
Царь внимательно оглядел нас с Хоуп. С головы до ног.
– Две избранницы. Две прекрасные дэви. Что ж, я рад, что именно вы дошли до решающего выбора. Последнего выбора…
Он сказал что-то еще, но я не слушала. Сердце бешено колотилось в груди, а в мозгах мигала, пульсируя, яркая неоновая табличка: «Дура!» Дура, Абашева, что же ты наделала…
Стало страшно.
Царь тем временем все говорил. Речь его лилась рекой, бархатная, мягкая. Она баюкала, словно журчащая река, вводила в транс, гипнотизировала. Что будет, то будет… Да, мой Царь, я приму любое твое решение, каким бы оно не было…
– Простите! – Резкий голос Хоуп разрушил хрупкую тишину.
От такой наглости – еще бы! Осмелилась в самый ответственный момент перебить Царя! – по рядам присутствующих прокатился удивленный вздох. Только Маду, кажется, не возмутился и спокойно уточнил:
– Ты хотела сказать что-то важное, дэви?
– Да. – Хоуп гордо вскинула голову и взглянула Царю прямо в глаза. – Я отказываюсь от победы, если таковая случилась бы, и покидаю Клуб.
Новая волна вздохов прошла по рядам и мгновенно стихла, погрузив мир в оцепенение. Кажется, даже время испугалось и застыло на месте.
– Да будет так, как ты хочешь, дэви.
Хоуп
Она поняла это по дороге в Клуб.
Поняла отчетливо, ясно и однозначно, что исход – ее исход! – может быть только таким. Ведь она, черт возьми, еще ни разу в жизни не позволяла себе подобной роскоши – послушать сердце, а не рассудок, забить на выгоду, бросить игру. И – нет – не отступиться от великого выигрыша, наоборот, понять, что выигрыш этот вовсе не так блистателен и драгоценен, как показалось сначала. Показалось-то по старой привычке, и есть уже другое, лучшее для нее…
– Ты выиграла, поздравляю, – Хоуп легонько хлопнула Абашеву по спине и пошла к выходу. – До свидания, спасибо за клевый конкурс…
Зал охватило безмолвие.
Все пораженно смотрели на девушку в центре круглого ритуального узора на каменных плитах. Они бросили лишь пару скупых взглядов вслед той, что решила удалиться.
– Итак, – голос Маду разрушил тишину, – одна из претенденток решила отказаться от участия. Что ж, она имеет на то полное право.
Ни сожаления, ни осуждения – будто ничего не произошло. Ровный, словно неживой голос.
«Значит, я все сделала правильно» – подбодрила себя Хоуп, удивляясь той эйфории, что стала захватывать ее все сильнее и сильнее. Очень странное, приятное чувство, когда нарушаешь опостылевшие правила и принципы, своими руками ломаешь кропотливо созданный проект, который теперь кажется фантомом, ложью, заблуждением…
Ее никто не останавливал. Не просил передумать или поменять решение. Да она б и не поменяла.
В пустом зале с телепортами Хоуп остановилась на миг и оглянулась назад. Никаких сомнений это не вызвало, желания вернуться тоже. Все правильно сделала.
Первым делом Хоуп направилась в город и какое-то время просто бродила по улицам в прострации. Она удивлялась собственному поступку, будучи не в силах объяснить его полностью и до конца. Они никогда не поступила бы так в той, прошлой жизни, но теперь это было единственным верным решением. Хватит гоняться за деньгами, да и победа Алсу, на которую она поставила давным-давно – еще по поступлению в Клуб – должна принести круглую сумму.
Хватит думать об упущенных и приобретенных выгодах! Хоуп одернула себя и, зажмурившись, принюхалась к запахам города. Пахло свежим кофе. К его терпкому, сытному духу примешивались изысканные, теплые ароматы корицы и имбиря. На улицах шумели прохожие – разговаривали, торговались с уличными продавцами, что разложили свой товар под цветастыми балдахинами в тени каменных стен. Где-то вдали лаяла собака, и ржали кони, а высоко в небесном зените черными галочками метались стрижи.
Хоуп пересекла широкую площадь. Там, под зонтом огромной акации, ютилась типичная городская забегаловка. Уютные столики жались к мощному древесному стволу, у корней которого, облаченный в узорную оправу каменной чаши, бил родничок.
Присев на плетеный стул, Хоуп уперла локти в столешницу и задумчиво прикрыла глаза. Прислужница принесла с кухни глиняную чашечку с кофе и поставила перед ней.
– Пожалуйста, вот, приятного аппетита.
– Спасибо, но… – Хоуп виновато развела руками, – я не заказывала, да и денег с собой, если честно, не взяла.
– О, не переживайте, – служанка поправила надетый поверх шаровар передник и многозначительно переглянулась с пухлой женщиной, застывшей в дверях кухни. Хозяйка заведения – додумалась Хоуп. – Это угощение.
– Вы угощаете меня? За что?
– Как за что? Просто так! Вы ведь из Клуба царских жен.
– Не знала, что членство в Клубе предполагает бесплатную кормежку?
– Это старый обычай, – ласково растолковала суть дела служанка. – Вы ведь потратили много душевных сил: подготовка к отбору, сам отбор, проигрыш… Вам тяжело, и мы хотим поддержать вас от всей души.
– Спасибо, – Хоуп искренне поблагодарила сердобольных работниц забегаловки и припала губами к горячему краю чашки. – Это чудесная традиция.
Просидев за столиком около получаса, она поднялась и пошла дальше. Добравшись до красивого сада со старым фонтаном, окутанным кружевом роз, присела на каменную, поросшую мхом скамью и задумчиво уставилась на летящие брызги. Подумала и поняла, что очень, просто безумно хочет в дом Мазуда, к Белому…
Вчерашний день они провели просто сказочно. Ни разу не поругались, не поспорили. Белого будто подменили – он перестал дуться и язвить. Отпустил. От этого на душе стало одновременно и грустно и легко. Именно поэтому Хоуп строго-настрого запретила ему сопровождать ее в день выбора.
Важное решение она должна принимать одна. Только вот какие там важные решения? После «таблеточного» сновидения Хоуп окончательно сбилась с толку и растеряла свои прошлые ориентиры. Белый… Во сне она видела Белого… Не соврала ли наставница, насчет того, что любовные таблетки являют в грезах того, кого любишь? Наставница, может, и врала, но вот сердце – собственное сердце! – говорило истинную правду…
Хоуп набрала полные легкие воздуха и с шумом выдохнула. Пора идти домой. Пора расставить все точки над «и».
Алсу
Перед тем, как я отправилась домой собираться для переезда, меня предупредили, что теперь за мной установлена слежка и сбежать или передумать – если вдруг сия крамольная мысль посетит меня – уже не получится.
Перед тем, как мне в последний раз позволили посетить хижину Иши, Царь сообщил мне свое истинное им