Между тем приведенная статистика выглядела несколько странно. Депутатов уверяли, что жертвами сексуальной эксплуатации детей и подростков в России являются многие тысячи и даже десятки тысяч несовершеннолетних, что в одном только 2001 г. было возбуждено 20 тыс. уголовных дел. Между тем, по официальным данным МВД, максимальное за год число «половых сношений и иных действий сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего возраста» с 1992 по 1997 г. составило 542 случая. После снижения в 1998 г. возраста согласия до 14 лет число возбужденных уголовных дел уменьшилось с 349 в 1998 г. до 160 в 2000 г. Максимальное число зарегистрированных «развратных действий в отношении несовершеннолетних» – 2 588 случаев – зафиксировано в 1994 г., в 2000 г. цифра снизилась до 697 случаев (Мир детства. 2001. № 1. С. 3). А всего лишь год спустя, хотя закон остался неизменным, количество возбужденных по этой статье дел якобы выросло до 20 тыс. Как такое возможно?
«Интересную динамику» отмечает и Национальный узел Интернет-безопасности: «Число регистрируемых сексуальных преступлений против несовершеннолетних, к примеру, будучи достаточно большим в 1997 г., резко снижается на рубеже веков и далее демонстрирует устойчивый рост с 2003 г. по настоящее время. К примеру, если в 1997 г. было зарегистрировано 542 случая полового сношения с несовершеннолетним лицом, то в следующем году – 349, последующие четыре года колебания происходят в диапазоне 145—194, и с 2003 г. идет резкий рост: 751 в 2004-м, 1 632 в 2005-м, и так далее. Развратные действия описали подобную же “синусоиду” – 1 169 в 97-м, 1 653 в кризисном 98-м, затем резкое снижение до 583 случаев в 2001-м и взлет до 1 562 в 2005-м и т. д. (http://www.saferunet.ru/rumec/stories/detail.php?SECTION_ ID=123&ID=509).
Может быть, эта «интересная динамика» отражает не столько абсолютный рост числа преступлений, сколько изменения в законодательстве? Чем строже закон, тем больше его нарушений фиксируют правоохранительные органы. После того как возраст согласия понизили до 14лет, количество зарегистрированных ненасильственных половых сношений взрослых с несовершеннолетними не могло не снизиться (они перестали быть противоправными), а когда в 2003 г. его снова повысили до 16 лет, их число не могло не вырасти в разы. Но зарегистрированный казус и доведенное до суда уголовное дело совсем не одно и то же. Чтобы разобраться в реальных тенденциях развития, нужно анализировать каждый состав преступления отдельно, с учетом соотношения пола и возраста жертв и обвиняемых, характера имевших место сексуальных действий, их последствий и т. д. и т. п. К сожалению, российская криминальная статистика непрозрачна и часто служит политическим целям [7] .
Созданный в сентябре 2007 г. Следственный комитет при Прокуратуре поначалу выглядел не особенно успешным: ни одно громкое политическое убийство не раскрыто, возбужденные дела одно за другим рассыпаются в суде, плюс внутренние коррупционные скандалы, напряженные отношения с Генпрокураторой и т. д. и т. п. Казалось, еще немного – и начнутся кадровые чистки. Но все провалы и неудачи полностью компенсировала забота о детях. Следственный комитет озвучивает и кладет на стол президенту Д. А. Медведеву страшные цифры:«Уголовная статистика свидетельствует о крайне неблагоприятных тенденциях криминальной ситуации в этой сфере. В 2007 г. 26 055 несовершеннолетних находились в розыске, в отношении детей и подростков было совершено 8 805 преступлений, сопряженных с насильственными действиями сексуального характера. Каждая четвертая жертва изнасилований и почти каждая вторая жертва (42%) насильственных действий сексуального характера – несовершеннолетняя. С 2003 г. более чем в семь раз (до 5 405 чел. в 2007г.) возросло число детей, потерпевших от ненасильственных половых преступлений (статьи 134, 135 Уголовного кодекса Российской Федерации), в частности от полового сношения, мужеложства или лесбиянства их число увеличилось в 28,8 раз, достигнув в 2007 г. 3 692 детей. В стране распространяется гомосексуальная педофилия. В период с 2003 по 2007 г. число мальчиков, пострадавших от ненасильственного мужеложства (статья 134 Уголовного кодекса Российской Федерации), возросло в 23 раза (со 129 до 3 692 чел.). 820 мальчиков пострадали в 2007 г. от развратных действий со стороны взрослых лиц (статья 135 Уголовного кодекса Российской Федерации). Действующие нормы главы 18 Уголовного кодекса Российской Федерации “Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности” не отвечают в полной мере требованиям международного права о приоритетной охране прав и законных интересов детей, прежде всего статье 34 Конвенции ООН о правах ребенка, обязывающей государства принимать все необходимые меры “для предотвращения склонения или принуждения ребенка к любой незаконной сексуальной деятельности”» (Пояснительная записка…, 2008).
+Встревоженный Президент, естественно, тут же вносит в Думу законопроект «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации в целях усиления уголовной ответственности за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних», а Дума его сразу же одобряет.
Казалось бы, замечательно? Что сексуальная, как и всякая прочая, безопасность детей охраняется в РФ из рук вон плохо, и этим нужно заниматься всерьез, я твержу уже много лет. Но что делали правоохранительные органы после того, как в 2003 г. им дали дополнительные полномочия и задания? Какова судьба 20 тыс. дел, возбужденных в 2001 г.? Допустим, что наказания за эти преступления слишком мягки, высок уровень рецидивизма и т. п. Но все-таки – сколько уголовных дел было открыто и доведено до суда, по каким именно статьям, чем эти дела завершились и чем, в частности, обусловлен всплеск преступности в 2007-м?
Я не сомневаюсь в том, что российская криминальная статистика не менее достоверна, чем результаты московских выборов 2009 г., и не пытаюсь ее проверять. Я лишь внимательно прочитал официальные цифры.
По официальным данным МВД, в 2007 г. число зарегистрированных преступлений по статье 134 увеличилось, зато по статье 135 заметно снизилось, с 3 070 в 2006 г. до 1 783 (Преступность…, 2008. С. 338; Экстремизм…, 2008. С. 218). Не странно ли это? А данные Следственного комитета – вообще мировая сенсация: число мальчиков, пострадавших от «ненасильственного мужеложства», равняется общему числу всех детей, потерпевших «от полового сношения, мужеложства или лесбиянства», – 3 692. Что, девочками в России уже никто не интересуется?! До чего довели народ! По мировым данным, соотношение сексуальных посягательств на девочек и мальчиков составляет в среднем, как и раньше 3:1 (Pereda, Guilera, Forns, G у mez-Benito, 2009), а Россия за несколько лет совсем поголубела…
У депутатов и населения ни эти цифры, ни предложение резко ужесточить наказания за соответствующие преступления сомнений не вызвали. Дети – это наше все! Кто же не знает, что покушения на детей неизмеримо опаснее заказных убийств и коррупции в высших эшелонах власти, да и раскрывать эти преступления гораздо труднее; по сравнению с педофильской мафией, оборотни в погонах просто божьи коровки…
Дума резко ужесточила уголовные наказания по статьям 131, 132, 134 и 135. Кроме увеличения тюремных сроков (по некоторым пунктам – до 20 лет), за эти преступления в ряде случаев предусмотрен запрет занимать определенные должности или заниматься определенными видами деятельности, уменьшена возможность условно-досрочного освобождения и т. д., причем строгость наказания непосредственно зависит от возраста потерпевшего(ей). Теперь обсуждают вопрос о введении химической кастрации.
Но всегда ли эффективны радикальные решения? Серьезные российские криминологи (Гилинский, 2007, 2009), как и зарубежные, утверждают, что нет, к подобным правонарушениям требуется дифференцированный подход.
По статье 135, «совершение развратных действий без применения насилия лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, в отношении лица, заведомо не достигшего шестнадцатилетнего возраста, – наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет либо лишением свободы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет или без такового». По букве этого закона, 18-летний парень, который по взаимному согласию займется петтингом со своей 15-летней подружкой, рискует получить до трех лет тюрьмы.
Вы скажете, что правоохранительная практика не допустит такого абсурда? Ошибаетесь. Закон есть закон, в США такие случаи не раз бывали, а российская «правоохранительная» практика зависит не столько от обстоятельств дела, сколько от суммы взятки судье или следователю, чтобы дела не открывал. С учетом приведенных в предыдущей главе данных о снижении возраста сексуального дебюта российских подростков таких казусов будет много, так что закон придется применять избирательно. Кто от этого выиграет? Правильно – взяточник!
По статье 134, «половое сношение, мужеложство или лесбиянство, совершенные лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, с лицом, заведомо не достигшим шестнадцатилетнего возраста, – наказываются лишением свободы на срок до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет или без такового». Однако «лицо, впервые совершившее преступление, предусмотренное частью первой настоящей статьи, освобождается судом от наказания, если будет установлено, что это лицо и совершенное им преступление перестали быть общественно опасными в связи со вступлением в брак с потерпевшим».
Не кажется ли вам, что это не столько укрепляет институт брака, сколько открывает широчайшие возможности для коррупции и шантажа? И заодно дискриминирует те социальные группы, для которых в России законного брака не существует.
Обсуждение поправок в Думе и за ее пределами проходило по классическим канонам моральной паники. Некоторые депутаты открыто сожалели, что в России нет смертной казни, утешаясь лишь тем, что на зоне уголовники сами разберутся с педофилами, так что в конечном итоге справедливость восторжествует. Кстати, на парламентских слушаниях 2002 г. известный православный священник прямо призывал всех «настоящих родителей» «вершить самосуд над растлителями», заверяя, что «Церковь благословит этот самосуд» (позиция столь же гражданственная, сколь и христианская!). В 2008 г. подобный случай реально произошел в Санкт-Петербурге (Мовсесян, 2008):