Существенно, чтобы международные, региональные, национальные и местные планы действий, направленные на обеспечение стабильного развития, рассматривали проблемы сексуального здоровья как приоритетные, выделяли необходимые ресурсы, определяли системные, структурные и общинные препятствия и осуществляли мониторинг прогресса».
Согласно концепции ВОЗ сексуальное образование включает в себя: а) предоставление подросткам достоверной и научно обоснованной информации, б) обучение основным жизненным навыкам, включая общение, критическое мышление, способность к самосовершенствованию, принятию решений и связанной с ними личной ответственности, в) воспитание позитивных установок и ценностей самоуважения, открытости и др.
Сексуальное образование – не черная и не белая магия, глупо ждать от него чудес, тем не менее оно полезно и эффективно. Опыт стран, в которых оно давно существует, рассеивает как иррациональные страхи, так и завышенные ожидания. Экспертные анализы влияния школьных курсов на сексуальное поведение школьников доказывает, что ни одна из существующих программ не способствует ускорению начала их половой жизни, но прошедшие этот курс сексуально активные школьники поступают менее рискованно, чем их менее образованные сверстники, а программы, которые не просто призывали подростков не спешить с сексуальным дебютом, но и обучали правилам безопасного секса, эффективнее тех, которые пропагандировали только половое воздержание до брака (см. Кон, 2004).
Научно доказанные преимущества сексуального образования:
1. Дети и подростки, прошедшие систематический курс сексуального образования, больше знают о сексуальности, и их знания достовернее.
2. Это не снимает проблем и трудностей психосексуального развития, но облегчает разрешение возникающих при этом конфликтов.
3. Знание облегчает понимание и терпимость к чужим взглядам и поведению, что весьма ценно как в личном, так и общественном плане.
4. Если курс сексуального образования включает сведения о контрацепции и преподается достаточно рано, он резко уменьшает количество подростковых беременностей и абортов.
5. Почти все современные школьные программы сексуального образования, наряду с сексологической информацией, обсуждают широкий круг нравственно-психологических проблем, которые для подростков очень важны.
Кроме непосредственных результатов, состоящих в том, что оно делает подростковый секс более цивилизованным и безопасным, как для самого подростка, так и для других людей, сексуальное образование имеет долгосрочный, исторический эффект: люди, получившие в детстве хорошее сексуальное образование, не только сами живут лучше, но и передают свои знания и навыки детям, что уменьшает напряженность в отношениях между родителями и детьми и способствует общему росту социальной терпимости. Во многих странах школьный курс сексуального воспитания обязателен для всех учащихся.
В августе 2009 г. Конституционный суд ФРГ в Карлсруэ признал, что школьные уроки, посвященные сексуальному образованию, являются обязательными для всех учащихся вне зависимости от их вероисповедания и точки зрения их родителей. Как отмечается в решении суда, в случае, если школа придерживается религиозного нейтралитета и терпимости, обязательное школьное образование, в том числе сексуальное воспитание, имеют приоритет над правом родителей на воспитание своих детей. Решение суда было вынесено после рассмотрения дела супругов-баптистов. В 2007 г. они отказались отпустить своих двоих детей в школу, где намечались карнавал и театральная постановка, сюжет которой затрагивал тему сексуального насилия. Родители-баптисты заявили, что карнавал является католическим праздником с чрезмерными угощениями и питьем, участники которого, переодетые шутами, беснуются, позабыв элементарные моральные устои. Что касается театральной пьесы, то она, по мнению баптистов, пробуждала слишком раннюю сексуальность в их детях. Родители заявили, что только они, и никто больше, имеют право заниматься сексуальным воспитанием своих чад. В те два дня, когда в школе проходил карнавал и показ театральной постановки, они просто не пустили своих детей в школу. В итоге родители были оштрафованы на 80 евро за нарушение закона об обязательном школьном образовании. Они обратились в суд, но он отклонил их жалобу. Тогда они подали апелляцию и в конце концов дошли до Конституционного суда, который также встал на сторону школьной администрации. Судьи отметили, что карнавал, в прошлом являвшийся религиозным действом, в современном обществе превратился в обычай и не носит никакой религиозной направленности, в том числе католической. Что касается театральной постановки, то она учила детей тому, как распознать сексуальное насилие и избежать его, и не оскорбляла религиозных чувств баптистов (http://lenta.ru/ news/2009/08/07/sexualkunde/).
В России события разворачивались иначе.
Хотели как лучше…Во всех опросах общественного мнения, начиная с 1989 г., подавляющее большинство взрослого населения высказывалось в пользу систематического сексуального просвещения.
Во время всесоюзного опроса в конце 1989 г. ответы на вопрос: «Какие каналы получения информации по вопросам сексуальной жизни вы считаете наиболее приемлемыми и эффективными?» – распределились так: специальный учебный курс в школах, учебных заведениях – 45,6%, специальная научно-популярная литература – 42,5%, специальные научно-популярные фильмы, специальная научно-популярная программа телевидения – 28,7%, консультации у врачей-специалистов – 22,2%, беседы с родителями – 21,4%, обсуждение проблем сексуальной жизни со сверстниками – 5,3%, другие способы – 0,7%, просвещение молодежи в вопросах сексуальной жизни вообще не нужно – 3,0%; затруднились с ответом – 6,2%.
При всероссийском опросе 1991 г. за введение уроков полового просвещения в школе, начиная с 5—6-го класса, высказались 60%, против – 21%; среди людей моложе 25 лет положительно ответили свыше 80%, а среди тех, кто старше 60, – 38%. В анкете 1992 г. (всесоюзный опрос) респондентов спрашивали, преподаванию каких школьных предметов следовало бы, по их мнению, уделить наибольшее внимание. В длинном списке предметов фигурировала «гигиена сексуальных отношений» (название, прямо скажем, не слишком увлекательное). В славянском регионе младшая возрастная группа (от 16 до 20 лет) поставила этот предмет на первое, а 20—24-летние – на второе место.
При опросе в 1994 г. 81% взрослых высказались за введение полового просвещения в образовательных учреждениях для 14—16-летних подростков, против голосовали лишь 10% («категорически против» были 2,7% мужчин и 4,4% женщин). Среди респондентов моложе 25 лет безусловно поддержали введение такого курса 70%, а среди тех, кто старше 55 лет, – 32%. Соотношение ответов людей с высшим образованием и с начальным образованием было 61% к 38%. 42% мужчин и 37% женщин согласились даже с тем, чтобы этот курс получали 10—13-летние школьники (Бодрова, 1997).
Выборочные опросы школьников, учителей и родителей показывали то же самое. В нашем опросе 16—19-летних юношей и девушек в 1995 г. с мнением, что «сексуальным отношениям нужно уделять не меньше внимания, чем учебе или работе», согласились 59% девушек и 60% юношей (не согласились соответственно 21 и 23%). С идеей ввести в школах специальный курс сексуального просвещения были согласны 88% девушек и 78,5% юношей (против – 5 и 9%). В 1997 г. за введение специального школьного предмета, посвященного сексуальным отношениям, высказались более 80% педагогов и около 90% учащихся 7—9-х классов и их родителей.
Конечно, это была только верхушка айсберга. Как только заходил вопрос о том, чем именно должно заниматься сексуальное просвещение, кто и как должен его проводить, мнения расходились. При анкетировании группы школьников в Москве в 1993 г. 50% подростков сказали, что хотели бы получать информацию от врачей, 22% – из специальной литературы, 18% – от родителей и никто – от школьных учителей. На вопрос о необходимости специальных школьных уроков полового просвещения положительно ответили 71% учителей, 69% родителей и только 21% подростков. Между прочим, 83% учителей тоже считали, что вести этот предмет должен «человек со стороны» (Буторина, 1994). 95% проинтервьюированных в 2001—2002 гг. управленцев в Брянске и в Москве сказали, что считают сексуальное просвещение подростков необходимым, но многие сомневались в позиции своих начальников: «Они же не понимают эту проблему. У них дети выросли, у них жены на аборты ходили всю жизнь, и всегда это были чисто женские проблемы. Это же надо еще донести до них, что это вот проблема, что поезд уже идет без нас» (Гурко, 2003. С. 149).
Мнения подростков и взрослых о содержании соответствующего курса также не во всем совпадали. Это ясно показал опрос 1997 г., проведенный для выработки оптимальной стратегии будущего курса. Хотя на первом месте у подростков, как и у взрослых, стояли проблемы безопасного секса, у них присутствовали также многие другие вопросы, причем интересы мальчиков и девочек в ряде случаев не совпадали. Девочек значительно больше волнует профилактика сексуального насилия (разница с ответами мальчиков составляет 25%), методы контрацепции (разница 12%), брак и семейная жизнь (разница почти 12%), зачатие, беременность и роды (разница 10%) и психология взаимоотношений между полами (разница 6%). Мальчиков больше интересует сексуальная техника – как получить от секса больше удовольствия (гендерная разница 15%) и улучшение сексуального здоровья (разница 7%), под которым подразумевается прежде всего высокая потенция.
Координировать эти ожидания в свете коренных интересов общества как целого должны были специалисты, которых в России никто никогда не готовил. Понимая это, но не имея в своем распоряжении ни средств, ни подготовленных кадров, Министерство образования РФ создало в 1994 г. общественный экспертный совет, в состав которого вошли руководящие работники просвещения, в том числе местные, представители Минздрава и отдельные ученые (никого из них я раньше не встречал), включая меня, и стало искать материальную и методическую помощь за рубежом. К сожалению, вопреки моим рекомендациям, к этой работе ни на одном этапе не был привлечен доктор медицинских наук профессор В. Е. Каган, единственный человек в стране, сочетавший солидные теоретические знания с практическим опытом сексуального просвещения и одинаково авторитетный для врачей и педагогов (его книги и учебные пособия печатали и «Медицина», и «Педагогика»). Не привлекались и учителя-практики, хотя не