— Если женщина рожает ребенка, не представляя, что будет с ним потом делать, чем кормить, во что одевать и где она будет с ним жить, то что ей с ним делать? Она сама создала такую ситуацию, и остается одно — избавиться от малютки. А потом может винить только саму себя.
— Еще существует отец.
Но про отцов Галочка даже слышать не захотела.
— Бросьте! — сморщила она носик. — Где вы видели отцов, которые бы возились с детишками, как возятся матери?
— Да что тут говорить? Мужчины даже и не способны выкармливать детей. Самой природой не приспособлены.
— С древнейших времен грудной младенец — это материнская забота. Пока у женщин есть сиськи, а в них молоко, так было, есть и будет.
Но вдоволь поспорить, кто же все-таки более виноват в появлении детей-сирот — мужчины или женщины, подруги так и не смогли. К ним подошла рослая дама — распорядительница сегодняшнего благотворительного вечера. И провела подруг за предназначенный для них столик.
Оказавшись на своих местах, подруги тут же принялись оглядываться по сторонам в надежде увидеть знакомые лица. Но никого так и не нашли. Зато они обнаружили на столе программу вечера. И с удовольствием увидели, что все будет не так уж скучно. После официальной части церемонии их ожидает концерт. А сначала еще и ужин.
— Неплохо они устроились, — пробормотала Кира, изучив меню, состоящее из двух десятков наименований, включая омаров и черную икру. — Надеюсь, что сиротам от этого пиршества перепадут хотя бы хлебные крошки.
— И не говори, — поддержали ее подруги. — Шикарно живут за счет детишек.
Да и сам ресторан «Золотая Нива» вполне оправдывал свое название. Тут все было либо золотым, либо позолоченным. Местами встречались вкрапления зеленого, голубого или белого цвета. Но их было слишком мало, чтобы изменить общий тон. Ресторан был золотым, он весь светился и сверкал в свете лампочек, софитов и прожекторов.
Тем временем уже знакомая подругам дама-распорядительница вышла на сцену и взяла в свои полные холеные ручки, один маникюр на которых тянул без малого на две сотни баксов (подруги после визита к Эве в этом хорошо разбирались), микрофон.
— Дорогие мои! — произнесла она хорошо поставленным звучным голосом. — Я рада приветствовать вас…
Дальше примерно на десять минут шла всякая лабуда о высоких материях и о благородных чувствах, которые подвигли всех собравшихся прийти сюда в этот день. При этом окружающие усердно жевали семгу и ветчину, закусывая ее нежнейшими помидорками черри. Подруги тоже последовали заразительному примеру. Они отключились от тетки на сцене и стали изучать меню.
Но наконец дама закончила болтать и сказала:
— А теперь я буду рада пригласить на эту сцену человека, без которого бы наше сегодняшнее мероприятие не смогло осуществиться. Господин Петрушкин! Валентин Иванович, прошу вас!
И на сцене появился старый знакомый Киры с Лесей. Одет он был в светлый костюм, шелковую рубашку и галстук с весело порхающими по нему вышитыми бабочками. Пожалуй, только галстук слегка удивил подруг.
Но все равно они оживились, а памятуя о своей главной задаче — заинтересовать господина Петрушкина, — засветились еще и улыбками. Он тоже заметил подруг. А как же иначе? Ведь их столик стоял неподалеку от сцены. А вся их группка, даже на фоне местных светских львиц, производила благодаря усилиям Эвы, а также гардеробу Галочки, который она щедро предоставила к услугам подруг, роскошное впечатление.
Итак, господин Петрушкин заметил подруг. И самое главное, узнал их. По его лицу скользнуло удивление, но затем его вытеснила приветливая улыбка. И он даже помахал девушкам в знак приветствия. Впрочем, помахал он еще многим. А потом внезапно стал серьезным. И двинул целую речь, слушая которую подруги даже забыли про принесенную им жаренную на гриле форель и почти растрогались.
Оказывается, у господина Петрушкина, не слишком привлекательного, толстого и кривоногого, был прирожденный дар оратора. За какие-то несколько секунд он сумел овладеть вниманием аудитории. И когда его речь закончилась, зал разразился аплодисментами. Некоторые особо чувствительные дамы промокали глаза носовыми платочками по сотне долларов за пяток. И уверяли друг друга, что отныне всегда будут жертвовать на благотворительность.
— А он молодец! — произнесла Галочка. — Мне он даже понравился! Вы не знаете, он женат?
— Галя!
— А что Галя? Конечно, я помню про Арнольдика. Но ведь я не одна на свете. У меня есть холостые подружки. Да вот хотя бы Леся! Леся, ты с кем-нибудь встречаешься сейчас?
Леся отрицательно помотала головой.
— Вот! — обрадовалась Галочка. — А я что говорила? Леська, тебе надо обратить внимание на этого Петрушкина. Такие мужики на дороге не валяются. Дура будешь, если упустишь свой шанс.
Кира с Лесей молчали, слушали и жевали форель с зеленой фасолью. Настроение у них упало ниже всякого приличия. Господин Петрушкин — милый и славный. Он до того любит детей-сирот, что готов распинаться ради них перед ними и остальными тусовщиками. И этого человека «союзники» хотят убить?! Сердца у них нет, в самом деле!
Поедая вкусный ужин, подруги не забывали следить за господином Петрушкиным. А он перемещался от одной группы гостей к другой. И наконец завис возле группы одетых в дорогие костюмы мужчин, в толпу которых непонятно как затесалась ярко накрашенная девица в красном и таком коротком платье, что под ним спокойно и не напрягаясь можно было разглядеть подвязки ее чулок.
Естественно, любвеобильный господин Петрушкин затормозил возле этой девицы.
Вначале он еще делал вид, что заинтересован разговором с деловыми дядечками, но потом совершенно распоясался. Положил девице руку на талию. И приготовился увлечь ее куда-то в уголок для интимной беседы. Тут уж Кире с Лесей стало не до рыбы.
— Тревога! — прошипела Кира. — Объект уходит!
— А! — встрепенулась Галочка. — Как же так? Куда уходит? Вечер только начался!
— Нужно нейтрализовать эту крашеную выдру в красном, — не обращая внимания на Галочку, говорила Кира. — Смотри, как она к нему льнет. Ой, в лысину его поцеловала!
— Караул! И как ты предлагаешь ее нейтрализовать?
— Подойти и врезать по башке! — предложила радикальный метод Галочка, которая, оказывается, уже врубилась в то, что происходит, и теперь с ненавистью смотрела на блондинку.
— Нет, так не годится. Если таким манером будем действовать, то мы все мигом вылетим отсюда!
— Я, кажется, знаю!
И не дожидаясь реакции подруг, Леся двинулась вперед. Проходя мимо подноса, на котором стояли хрупкие бокальчики шампанского, девушка прихватила один из них. Шампанское она не любила и пить не собиралась. Бокал был ей нужен совсем для другой цели.
— Смотри, смотри! — восхищенно прошептала Галочка. — Что она делает?!
А Леся все так же плавно двигалась к цели. На ее лице играла безмятежная улыбка, а взгляд окидывал всех собравшихся, при этом ни на минуту не теряя из виду главную цель — толстяка Петрушкина и крашеную выдру. Прошло несколько минут. И девица в ультракоротком платье сделала первую ошибку. Она ловко вывернулась из ставших слишком уж настойчивыми объятий господина Петрушкина и в итоге покинула тот уютный уголок между музыкальными колонками и дверью, куда он ее втиснул.
Вторую ошибку она сделала, когда начала что-то рассказывать господину Петрушкину, указывая в сторону эстрады. Доверчивый Петрушкин отвлекся от своей пассии. И в этот момент, когда он уже не смотрел на красотку, Леся подошла совсем близко, протянула руку и спокойно опрокинула свой бокал на платье красотки.
— Ай! — взвизгнула девица и принялась отряхиваться.
Но, увы! Оказалось, что устроители вечера закупили не какую-нибудь там французскую кислятину, которая прекрасно отмывается и даже стирается простой салфеткой. Нет, под видом шампанского они купили итальянскую сладкую шипучку. А она, если ее не смыть, оставляла на одежде и теле пятна, словно короста. Это Леся отлично знала на собственном опыте. И девица в красном платье, судя по всему, тоже.
Во всяком случае она не стала медлить. И умчалась в дамскую уборную, лишь прошипев на прощание в сторону Леси:
— Стерва!
А Леся уже перехватила господина Петрушкина. Некоторое время он еще изумленно озирался по сторонам в поисках своей потерянной красотки в красном. Но, поняв, что она скрылась от него, охотно переключил свое внимание на оказавшуюся возле него Лесю.
— Ну, дает девочка! — восхитилась Галочка. — Пошли к ней!
Леся и Петрушкин появление Киры и Галочки радостно приветствовали. И все три подруги заняли вокруг своего подопечного такую плотную оборону, что появившаяся вскоре из туалета мокрая и злая красотка в красном ничего уже не смогла поделать. Ей пришлось ограничиться яростными взглядами, которые она метала на подруг из своего темного угла. Выйти на яркий свет она не решалась, так как ее платье еще не до конца просохло и мокрые пятна могли быть замечены гостями. А девице этого, ясное дело, очень не хотелось.
Поле боя было расчищено. И подруги пошли в атаку:
— Господин Петрушкин, как это замечательно — снова с вами встретиться!
— И не говорите, девочки.
— Признайтесь, вы тоже рады нас видеть?
— Просто счастлив.
— А мы в последние дни очень много думали про вас.
И все три подруги затаенно вздохнули. Отчего вздыхала Галочка, не знавшая прежде господина Петрушкина лично, было не вполне понятно. Но он не удивился. И все прошло отлично. И если господин Петрушкин и удивился словам Киры, то виду не подал. И охотно вернул подругам то, что он считал простым комплиментом.
— Признаюсь вам, — понизив голос до шепота, произнес он, — я тоже много думал о вас.
— Ваша сегодняшняя речь потрясла нас до слез!
— Я старался.
— О! Вы были великолепны!
— Неподражаемы!
— Божественны!
Против такого шквала комплиментов, которые к тому же исторгали из себя хорошенькие женские ротики, до которых господин Петрушкин, как подруги уже поняли, был большой охотник, устоять не смог бы никто. И господин Петрушкин не стал исключением. Кто угодно, только не он! А если его еще и подпоить, то тут уж ему и вовсе удержу не будет.